какие деревья растут в костроме
Город Кострома
Кострома входит в рейтинг ТОП-10 экологически безопасных городов России. В целом Экологическая обстановка в городе экспертами-экологами оценивается как удовлетворительная. Этому способствует значительный запас природных ресурсов в виде лесных площадей, а также системы малых рек и озер, покрывающих всю территорию региона.
Позитивным фактором является также то, что в городе и области не было зафиксировано серьезных аварий или техногенных катастроф с существенными негативными экологическими последствиями.
По данным мониторинга радиационного контроля радиационный фон в городе находится в пределах нормы.
Деревья – памятники природы в Костроме
Дуб черешчатый
Это всем в Костроме известный дуб черешчатый у филармонии. Он вполне мог бы претендовать на звание «самого старого дерева Костромы».
Его примерный возраст 100-150 лет, он был посажен в середине XIX века. Высота – 18 метров.
В России со времен Петра I было принято сажать на берегах рек дубы, они считались корабельным деревом. Вполне вероятно, что и костромской дуб у филармонии, учитывая его близость к Волге, был посажен для того, чтобы стать в будущем кораблем, но сохранился до наших времен и является знаковым местом для всех костромичей.
Маньчжурский орех
Маньчжурский орех — это родной брат грецкого, но в отличие от последнего, более вынослив в условиях сурового климата.
Растет напротив бывшего кинотеатра «Дружба».
Скорее всего, его посадили местные жители.
Дерево чувствует себя хорошо: каждый год плодоносит.
Дендропарк в Костроме
Работы по закладке костромского дендрария начались в 1974 году.
Идея создать в Костроме дендрарий принадлежит академику ВАСХНИЛ А.С. Яблокову и его ученику, С.Н. Багаеву, заслуженному лесовод РФ. Большинство саженцев были выращены своими силами. Для этого специалисты искали по старинным барским усадьбам и паркам сохранившиеся реликтовые деревья, собирали семена, черенки, выращивали саженцы.
В Костромском дендропарке растут: дуб черешчатый, клен остролистный, тополь берлинский, лиственница сибирская, пихта сибирская, сосна кедровая, сосна Банкса, ель обыкновенная, ель европейская, ель голубая, туя западная, вяз гладкий, береза бородавчатая и др.
Список литературы
Ступин, П. Как создавался костромской дендропарк// Эковестник. – 2007. – С. 10
Абакшин, С. Мы живем в лесу // Костромские ведомости. – 2004. – 16-22 сент. – С. 6-7.
Растительность Костромы и области
Костромская область входит в подзону южной тайги, отличительной чертой которой является господство еловых лесов. Ель требовательна к условиям почвенного питания и произрастает на тяжелых и средних суглинках с легкосуглинистой или супесчаной маломощной верхней толщей. На песчаных и супесчаных почвах господствует сосна, менее требовательная к почвенному плодородию. Лесистость области составляет 67%, поэтому лесные фитоценозы составляют основу ее растительности.
Сосновый бор. На песчаных и супесчаных почвах господствует сосна, менее требовательная к почвенному плодородию.
В настоящее время средний состав лесов области может быть характеризован следующей формулой: 3 сосны, 2 ели, 4 березы, 1 осина; средний возраст насаждений – 46 лет. Лесохозяйственная продуктивность лесов остается достаточно высокой и составляет II класс бонитета. По сообщению Е. Дюбюка (1918), в 1910–1912 гг. в лесах Костромской губернии хвойные породы занимали 76%, лиственные – 24%. В 1966 г. П. И. Белозеров их соотношения оценивает уже как 51 и 49%, а в 1980 г. А. В. Письмеров – как 46 и 54%. Таким образом, за 70 лет доля хвойных лесов области уменьшилась на 30%. В покрытой лесом площади Костромской области в 1980 г. 24% занимали сосняки, 22%–ельники, 42% – березняки и 12% – осинники.
Уменьшение доли хвойных лесов области вызвано интенсивными лесозаготовками, которые до настоящего времени ведутся в основном способом концентрированных сплошных рубок. В результате этого обширные площади еловых и сосновых лесов сменились производными мелколиственными сообществами – березняками и осинниками. Производные типы лиственных лесов сохраняют основные черты коренных хвойных ассоциаций и в процессе динамики растительности в конечном итоге восстанавливаются в исходный тип фитоценоза (ельники и сосняки).
Однако в период восстановления в напочвенном покрове производных ассоциаций преимущество получают зачастую более светолюбивые лесные виды, и долгое время сохраняются растения, характерные для лесных вырубок. В таких сообществах хорошо себя чувствует черника, образуя здесь значительные площади березняков и осинников черничных с хорошо развитыми плодоносящими зарослями. Кроме черники в производных ассоциациях отмечается разрастание и других лекарственных растений: земляники, брусники, щитовника мужского, малины, шиповника, черемухи, рябины, калины, крушины.
Учитывая преемственность флористического состава коренных и производных ассоциаций, сложность состава и большое разнообразие производных ассоциаций, остановимся более подробно только на коренных ассоциациях хвойных лесов области.
Основными группами ассоциаций еловых лесов, области являются ельники кисличные, черничные, долгомошные, сфагновые, приручейно-крупнотравные и травяно-болотные.
Природа, растения и животные Костромской области
На пересечении реки Волги и Костромы реки находится Костромская область. Она притягательна и прекрасна. Большинство туристов едут сюда, чтобы насладиться чистотой лесного воздуха и проникнуться в дикий мир природы.
Интересен и план застройки территорий, утвержденный Екатериной II. Благодаря ему, туристы и жители Костромской области могут с легкостью попадать в центр города.
На Волге находится Костромской речной порт, который позволяет поддерживать телефонную связь со всем районами области.
Растительный мир Костромской области
Большую часть растительного мира Костромской области занимают леса. Основополагающими породами являются хвойные виды: сосны и ели. Вырубленные или сгоревшие участки лесов благоприятны для возрастания на них берез и осин.
Юго-Западную территорию Костромской области занимают хвойные леса, включающие в себя: пихты сибирские, лиственницы русские, ели сибирские. А Северо-Восточное направление благоприятно для дубов, кленов, ясеней, дикой яблони и других деревьев.
Травяной покров Костромской области достаточно разнообразен, большую часть занимают злаковые семейства.
Также на опушках и полянах можно найти большое количество грибов.
В Костромской области есть луга, которые тоже заслуживают особого внимания. Они покрыты различными травами, в число которых входят: овсяница луговая, тимофеевка, клевера, скорода. Также в этих местах можно встретить и мятлики, и мышиный горошек и лютик едкий.
Почва с повышенной влажностью идеально подходит для взращивания осок и двухкисточника тростникового.
Животный мир Костромской области
Охота на некоторых животных запрещена. Для того, чтобы поохотиться на лося, кабана, медведя, выдру, бобра или куницу, необходима лицензия.
Но по большей части фауна Костромской области не изучена. Например о моллюсках, ракообразных, хелицеровых, одноклеточных, кишечнополостных и всех видах червей нет информации.
Также в заповеднике живут енотовидные собаки, бобры и ондатры.
Костромская область расположила к себе и птиц, таких как: рябчик, глухарь, утка, тетерев.
Водный мир Костромского заповедника славится наличием лещей, плотвы, щук, синцов, густер, сомов и других.
Также в этом лесу можно увидеть гадюк и ужей, прытких и живородящих ящериц.
Климат в Костромской области
Какие деревья растут в костроме
Мы привыкли считать наш город зеленым, но достаточно взглянуть на фотографии старой Костромы, и понимаешь: это давно не так. Сравнение явно не в пользу нынешнего времени. В разные годы и под разными предлогами под топор попали деревья со « сковородки », у входа и с боковой стороны « желтого дома », с улицы Советской, Островского и многих, многих других. Но сейчас речь не о вырубках, это отдельная тема, а о том, чем мы сегодня в дендрологическом плане богаты и насколько эффективно этим пользуемся.
Зимой сосна зеленее кажется
… Конечно, гулять по парку лучше весной, когда все только просыпается, оживает. Или осенью, когда краски так ярки и привлекательны. Но и в предзимье своя прелесть – испытываешь некое умиротворение, глядя, как природа, словно в долгий сон, уходит в холода. К тому же – всем известно – зимой сосна зеленее кажется.
Костромской дендрарий – по размерам небольшой. Если ехать из центра города по улице Ленина, то после перекрестка с улицей Красная маевка надо свернуть направо. Образовался дендрологический парк здесь довольно давно, но даже не все старожилы тут побывали. А какое прекрасное место отдыха! Впрочем, биологи сожалеют как раз о другом. О том, что дендрарий используется лишь как зона рекреации, а не для ведения научно-исследовательских работ. Экскурсии здесь тоже бывают не так часто, как это возможно, и в основном лишь для студентов профильных специальностей и школьников. А поглядеть есть что.
С чего начинается парк
Работы по закладке костромского дендрария начались в 1974 году. Кроме посадки деревьев здесь планировалось разместить здание администрации и научную часть. « Предполагалось, — говорит Галина Юрьевна, — что дендрарий станет со временем настоящим ботаническим садом. Но, к сожалению, эти планы не осуществились ». Причина – традиционная, можно сказать, вечная – нет денег.
Люди, которым принадлежала идея создать в Костроме дендрарий, — ученый с мировым именем, академик ВАСХНИЛ Александр Сергеевич Яблоков и его ученик, Сергей Николаевич Багаев, работавший на Костромской лесной опытной станции, заслуженный лесовод РФ. Академик всегда говорил: после себя на земле надо оставить след – посаженные деревья, леса, парки. Сам Яблоков создал такой дендрарий (один из лучших в Европе) на бывшем пустыре в подмосковной Ивантеевке. Александр Сергеевич родился в Костромской губернии (сейчас его малая родина оказалась на территории Ивановской области), учился в костромской гимназии, а в зрелые годы немало различных исследований проводил в наших лесах вместе с С.Н. Багаевым.
Идею горячо поддержала Наталья Григорьевна Рыбникова, которая была тогда главным архитектором Костромы. Нашлись и другие энтузиасты. Один из них — лесничий Сущевского лесничества Костромского лесхоза, заслуженный лесовод РФ Николай Александрович Андреев. Кроме них, активное участие в организации дендропарка принимали лесоводы П.Н. Ступин, Н.М. Малышев, Г.М. Бухарева и другие.
Бригада, которую создал Н.А. Андреев, начала закладывать дендропарк на голом месте — в 59-м квартале Костромского лесничества. Большинство саженцев были выращены своими силами. Для этого специалисты искали по старинным барским усадьбам и паркам сохранившиеся реликтовые деревья, собирали семена, черенки, выращивали саженцы.
По плану требовалось выкопать еще и пруды. Когда же выяснилось, что и на это нет средств, Андреев нашел выход, проявив хозяйственную смекалку. Договорился с военными строителями, которые в это время возводили две панельные пятиэтажки на пр. Мира в районе ул. Беговой, что те будут здесь брать необходимый им грунт. В итоге образовалось два больших котлована для прудов. Вода поступала от здешних родников, была очень чистая, потому сюда запустили несколько тысяч мальков карпа. Их потомки, к радости местных рыбаков, здесь проживают до сих пор.
Еще одна достопримечательность дендропарка – высаженные в виде звезды елочки. Правда, деревья сейчас разрослись, и звезду видно лишь с высоты…
Это может быть выгодно
В других городах дендрарии зарабатывают деньги и ведут большую эколого-образовательную работу с населением. Например, в Бирюлево. Здесь жизнь просто кипит. Тут тебе и прокат беговых лыж и велосипедов, и продажа подарков ручной работы, и выставки из экоматериалов, и различные мастер-классы, и бесплатные кружки для юных биологов и экологов, клубы, тренинги и регулярные экскурсии, и самые разнообразные фестивали и конкурсы и пр. Популярно в Бирюлевском дендропарке, к примеру, такое мероприятие, как « Дармарка », на которую люди приносят одежду, игрушки и прочие вещи, чтобы обменять их на понравившиеся вещи других участников или отдать нуждающимся. Это, как ни покажется странным, тоже экология – потому что речь идет об экономии природных ресурсов.
У нас в дендрарии – тишина и безлюдье. Хорошо хоть чистоту поддерживают — в парке довольно чисто, что несказанно порадовало. Регулярно проводятся субботники. Ребята из школьного лесничества высаживают деревья. Организуются экологические десанты. И даже пруды чистятся. В частности, члены костромского клуба подводников не раз убирали акваторию от бутылок, банок и другого мусора.
Дерево дереву рознь
В нашем дендрарии немногим более 30 видов древесных растений. Немного. Для сравнения: в дендросаду районного Переславля-Залесского – более 600, в дендропарках Москвы и Петербурга – за тысячу. В Костромском дендропарке растут: дуб черешчатый, клен остролистный, тополь берлинский, лиственница сибирская, пихта сибирская, сосна кедровая, сосна Банкса, ель обыкновенная, ель европейская, ель голубая, туя западная, вяз гладкий, береза бородавчатая и др.
А это, с разреженной кроной, немного уродливое на вид, дитя Кавказа — сосна Муррея. Как фантастическое растение описывал ее классик русской литературы К. Паустовский: «Ее прозвали «пожарной сосной» за ее свойство великолепно разрастаться на гарях. Это свойство объяснялось тем, что шишки такой сосны висели на дереве по пятнадцать — двадцать лет и раскрывались только в сильную жару. Легче всего эти шишки раскрывались во время лесных пожаров. Но семена высыпались из шишек только после того, как огонь прекращался. Семена «пожарной сосны» не теряли всхожести десятки лет».
Сосну Банкса, получившую имя в честь известного английского натуралиста, по-другому величают канадская роговая сосна, сосна Гудзонова залива, блэк джек, лабрадорская сосна, северная низкорослая сосна, сосна принцессы, щеголеватая сосна.
Сосна крючковатая — тоже интересное растение. Названа так потому, что щитки на наружной стороне шишек вздуты маленькими пирамидками, и концы их загнуты крючками вниз. Растет в Крыму, на Кавказе, но поскольку не боится холода, то хорошо прижилась и в наших северных широтах.
А вот когда говорят, что в Костроме прижились кедры – не верьте. Настоящий кедр, из которого делали гроб Господень, не растет на севере. Под именем « кедр » у нас известна кедровая сосна (или кедр сибирский), в действительности не относящаяся к этому роду. Она похожа на обычную сосну, но у нее длиннее иголки, и их не две, а пять.
Пройду я по Каштановой, сверну на Тополиную
Многие из этих растений не просто интересны сами по себе, но еще и очень декоративны. Например, клен татарский, дуб красный и др. Как бы хотелось, чтоб такие растения украсили город. Но их пока мало, хотя и встречаются на улицах города. Например, два красных дуба растут во дворе 41-го лицея. Да еще — в личных садах костромичей.
А всего на улицах Костромы произрастает более 100 видов древесных растений. Есть редкие для нашей полосы. Например, в Давыдовском микрорайоне было посажено уксусное дерево (или по-научному сумах оленерогий). У бывшего кинотеатра «Дружба» прижился манчжурский орех. Редкий белый тополь сохранился в парке «Центральный» и на аллее рядом с бывшим «Универбытом» на пр. Мира.
Всем известны каштаны у «красного дома» на ул. Дзержинского и на Никитской. Но мало кто знает, что это дерево в Кострому привезли из Риги в начале 19-го века по требованию увлекавшегося разбивкой парков тогдашнего губернатора Карла Ивановича Баумгартена. Каштаны на удивление хорошо прижились. Стараниями г-на Баумгартена там, где сейчас парк «Центральный», был разбит вместо заброшенного бульвара с клоачным оврагом настоящий английский парк с «прекрасной в китайском вкусе беседкой». Редкие растения для этого сада он заказывал из разных мест и сам порой ходил с садовым инструментом и обрезал ветки… Но после Октябрьской революции английский сад был уничтожен, позднее здесь разбили парк. Но редких деревьев в нем нет, кроме разве что одного белого тополя.
Кто посадил – не знаем, но они – памятники
Третий претендент в этот реестр пока на рассмотрении. Это всем в Костроме известный дуб черешчатый у филармонии. Его примерный возраст 100-150 лет. Высота – 18 метров. В его коре до сих пор можно отыскать монетки. Когда-то в филармонии был загс, и молодожены приходили к дереву и втыкали в расщелины коры деньги – на счастье. Старина-дуб и это варварство вытерпел. А еще он помнит старую керосиновую лавку, которая когда-то стояла рядом с ним. В 1961-м по распоряжению министра культуры СССР Екатерины Фурцевой в Костроме построили филармонию, и старая лавка пошла под снос. А дерево сохранили. Этот дуб может помнить и другие истории. По одной из версий, овраг, на краю которого он стоит, был в старину местом свиданий. И не исключено, что именно сюда «отправил» автор «Грозы» А. Островский на любовную встречу с Борисом несчастную Катерину…
Предлагались в список претендентов на звание памятника и другие деревья: дуб и каштан на ул. Ивановской, два тополя бальзамических на улице Магистральной, белый тополь с пр. Мира, старый вяз на ул. Беленогова в Зотовской роще, манчжурский орех напротив «Дружбы» и др.
Долго будет Карелия сниться
Особая для Костромы тема — карельская береза. Да, да, та самая, которая продается на вес, поскольку высоко ценится за художественную текстуру древесины. И, что для многих удивительно, хорошо растет она не только в Карелии, но и у нас.
В дендрарии эта береза представлена. А вообще карельская береза для Костромы – еще одна нереализованная возможность. Ее в наших краях — под Судиславлем — обнаружил Сергей Николаевич Багаев в 1961 году. Потом он нашел под Костромой целую «карельскую» рощицу из 60 деревьев. Позднее семья ученых-лесоводов Багаевых занималась искусственным разведением карельской березы — разбили плантацию, занимались прививками, многого добились. Но должного развития это чрезвычайно интересное направление, к сожалению, не получило. А ведь ценность этой древесины хорошо известна. Однако впоследствии багаевская плантация в 50 га была уничтожена. Землю решили отдать под дачи. Другого места, видно, не нашлось…
Что имеем – не храним
Пример не сегодняшний, не один год прошел с той поры. Но сих пор жалко ту рощу. И обидно, что для некоторых чиновников биология по-прежнему – не наука. Не воспринимают ее всерьез. На последнем « зеленом совете » были озвучены, к примеру, такие факты. Несколько лет назад очень плотно были посажены дубы на улице Пятницкой. « Напрасно вступают они в пору своей статной зрелости, — сказала методист ЭБЦ « Следово » Ольга Волкова, — расти здесь у них не получится ». Посажены под проводами, а обрезать дубы нельзя – погибнут, обрезку эти деревья не переносят. Пример другого расточительства, который привела Ольга Волкова, ивы у восстановленного Шаговского пруда, которые могут не прижиться из-за отсутствия надлежащего за ними ухода после посадки.
На « зеленом совете » был поставлен вопрос о необходимости соблюдения проектов озеленения, которые, как выяснилось, все же есть в городе, правда, видимо, исполняются они не всегда четко. Иначе бы дубы под линией ЛЭП не сажали. Эти документы, разработанные специалистами, « помогли бы избежать досадных просчетов при посадке деревьев, напрасных трудов, бессмысленных расходов и конфликтных ситуаций ». Кроме того, было предложено доработать существующий сегодня « Порядок использования, охраны, защиты и восстановления зеленых насаждений на территории Костромы », сделав его своего рода настольной книгой для служб, которые занимаются благоустройством. Пожелание благое. Исполнится ли?
Фото автора и из открытых источников.
Растительность Костромской низменности до затопления
Растительность Костромской низменности до затопления изучалась сотрудниками Волжско-Камской экспедиции СОПС АН СССР в 1934 году. В архиве Ботанического института РАН имеется отчет научного сотрудника, Софьи Моисеевны Тазьба, озаглавленный «Очерк растительности Костромского и Юрьевецкого Поволжья. Отчет о работах Геоботанического отряда Волжско-Камской экспедиции АН СССР в 1934 году на участке воздействия проектируемой Васильевской ГЭС».
В дальнейшем, если у меня будет такая возможность, я постараюсь опубликовать этот документ полностью. Но учитывая то, что он насыщен специальными терминами и латынью, таблицами и флористическими списками, то в полном объеме может быть интересен только узким специалистам. Поэтому здесь я буду использовать лишь некоторую информацию из него, относящуюся к общему обзору растительности, а также касающуюся тех участков Костромского разлива и Костромской низменности, описания которых удалось идентифицировать при анализе текста отчета. Ведь маршруты С.М. Тазьба охватили далеко не всю Костромскую низину, зачастую информация имеет обобщающий характер, описывая некий тип растительности, без точной географической привязки. Тем не менее, я постарался выбрать из этого отчета описание конкретных участков, как правило, хорошо известных нашим современникам. Большую помощь оказала карта растительности, составленная С.М. Тазьба, фрагменты которой я также буду здесь приводить.
Луга Костромской низменности
Главной особенностью Костромской низины был ее открытый, луговой характер. Наибольшие площади лугов были сосредоточены в центральной и южной части. В западной и особенно в северной частях лугов было меньше и они располагались относительно небольшими участками среди лесных массивов и неширокими полосами вдоль рек. Именно для сохранения лугов создавались защищенные дамбами участки: один в непосредственной близости к городу Костроме (Костромской польдер), а второй в приволжской полосе на ярославской части низменности (Некрасовская пойма) [6]. Надо отдать должное проектировщикам – они действительно выделили самые ценные в природном отношении участки Костромской низменности. На двух этих территориях были сосредоточены наиболее крупные по площади массивы лугов, окружающих пойменные озера. Правильность решения о сохранении озера Каменник и плеяды связанных с ним озер трудно переоценить. Расположенное в центральной части низменности, неподалеку от главного водотока, русла Костромки, озеро Каменник соединяется протоками с озерами-спутниками. В определенной степени это ключевой участок всей низменности, сохранивший систему озер в совокупности с обширными луговыми пространствами, дубравами и топяными лесами.
Луга занимали почти всю территория пойменной террасы и часть прилегающей к ней второй террасы. Наибольшей ширины пойменная терраса достигала именно в центральной части низменности, а конкретно вокруг озер Каменник, Великого и Идоломского. Большой массив лугов располагался к юго-западу от реки Узоксы и оз. Великого. Юго-восточная часть этого массива, простиравшаяся через Никольское и Губачево до реки Воржи, сохранилась, так как вошла в состав Костромского польдера. Эти луга сформировались на размытых площадях II-ой террасы с отметками уровня ниже 82,5 м. По составу растительности они близки к лугам внутренних частей I-ой террасы. Это щучники, луковники, дернистоосочники, влажноразнотравники, а также комплекс щучковых и крупноосоковых лугов.
Рис. 1
Рис. 1. Фрагмент карты С.М. Тазьба. Центральная и южная части Костромской низменности до затопления с нанесенными границами Костромского польдера и Некрасовской поймы. Хорошо видно, что под защитой оказалась большая часть луговых площадей Костромской низменности.
На рисунке 17 представлен фрагмент карты С.М. Тазьба с нанесенными мной границами обоих польдерных участков. Оттенками зеленого на этой карте показаны луга разных типов, пашня закрашена желтым, а оттенками коричневого – разные типы леса. Как видим, большая часть лугов оказалась внутри польдеров и избежала затопления. В то же время, луга, прилегающие к озерам Большому (Петриловскому), Лебединому, Великому, Идоломскому, Першино, Семеново, Ботвино, Попово, Шихонскому, Поренжа и более мелким, были затоплены, так как они располагались в приозерных низинах. Затоплены оказались и массивы кочковатых осоковых лугов по Соти и Прости, расположенные ниже 84 горизонтали. На их месте образовались мелководные заливы.
Во всех приозерных низинах полые воды отлагали наибольшее количество плодородного ила, а почвы были переувлажнены. Поэтому здесь формировались сырые луга из канареечника, осоки острой и манника большого на перегнойно-глеевых суглинистых почвах. Густые высокие заросли канареечника достигали нередко высоты человеческого роста. Однако хозяйственная ценность канареечников и остроосочников довольно низкая, поскольку сено с этих лугов грубое, хотя урожайность их была высока. Канареечник – устаревшее название двукисточника тростниковидного (Phalaris arundinacea L.), но поскольку ботаники 30-х годов прошлого века использовали именно это название, я также использую его в дальнейшем изложении материала.
Особенно большие площади занимали канареечники и крупноосочники в окружении озер Великое и Каменник, а также в устье реки Соть. Канареечники обычно опоясывали озеро или понижение, занятое обводненным осочником или зарослями водяного манника. Прибрежную полосу воды занимала осока острая, сусак и стрелолист, которые в сторону озера сменялись камышом озерным. Заросли камыша озерного занимали значительную часть поверхности некоторых озер (в особенности озера Великого).
Рис. 2
Рис. 2. Сырой осоковый луг с ирисами у озера Коровье. Фото автора, 2019 г.
В пойме Волги и в южной половине поймы Костромы были широко распространены крупнозлаковые луга умеренного увлажнения: пырейные, тимофеечные, а также луга с преобладанием белой полевицы или лисохвоста. Надо отметить, что именно эти луга были наиболее продуктивными и давали самое качественное сено, потому что все эти растения – крупные многолетние злаки, развивающие большую биомассу. На карте С.М. Тазьба эти луга закрашены темно-зеленым цветом.
Иной характер имели луга верхнего отрезка поймы Костромы. Пойма здесь была узкая, высоко (на 5-6 м) приподнятая над уровнем воды в реке. Почвы ее состояли из более легких наносов с большим содержанием песчаных частиц. Здесь отлагалось значительно меньшее количество плодородного наилка, чем в нижней части низменности. Поэтому преобладающими группировками в этой части поймы были мелкозлаковые луга. Они формировались в условиях близости к реке при сравнительно высоком положении над ее уровнем, поэтому испытывали более кратковременное затопление пойменными водами, оставляющими здесь наиболее крупные из принесенных ими частиц.
Сомкнутые травостои мелкозлаковых лугов на 65-75% состояли из злаков с преобладанием среди них красной овсяницы. Кроме неё здесь всегда присутствовали щучка и белая полевица. Часто отмечалась примесь луговой овсяницы, тимофеевки, пырея ползучего и лисохвоста, реже встречался костер безостый. Из бобовых самыми обычными были луговой и ползучий клевер, реже встречались мышиный горошек и луговая чина. Обычными видами разнотравья были кульбаба осенняя, тысячелистник, дикий лук. Не редки были на этих лугах щавель стержнекорневой, подмаренник маревый, лютик полевой, борщевик сибирский, колокольчик сборный. В верхнем отрезке Костромы и по её притокам, где поймы узкие, мелкозлаковые луга выше по склону постепенно переходили в пустошные луга второй террасы.
Рис. 3
Рис. 3. Злаково-разнотравный луг у Борисова озера. Фото автора, 2019 г.
Что касается пойм притоков р. Костромы, то С.М. Тазьба отмечает, что поймы, а следовательно и луга, у левых и правых притоков различались. Поймы левых притоков были сложены легко-суглинистыми и супесчаными наносами. За исключением р.Мезы, где более распространены костровые и канареечные луга, узкие поймы левых притоков были заняты мелкозлаковыми и щучковыми лугами. Правобережные притоки имели суглинистые и глинистые поймы с узкой прирусловой полосой крупнозлаковых лугов. При удалении от реки они сменялись лугами с преобладанием дикого лука и влажного разнотравья. Таковы были луга по р. Соти, ниже с. Бражникова и в нижнем течении Вопши и Касти. В верхнем течении Вопши лугов вовсе нет. Река протекает здесь в низких берегах среди низинных болот.
Луга второй террасы, заливаемые уже отстоявшимися, бедными водами, в основном представлены пустошными группировками. В этих условиях крупные, высокопродуктивные злаки развиваются плохо и вытесняются менее требовательными щучкой, белоусом и мхами. Характерная особенность лугов второй террасы – это их значительная заболоченность, связанная со слабым дренажем и в основном глинистыми почвами. При небольшом понижении рельефа пустошный луг, не имеющий даже и следов заболоченности, переходит в осочник. Такие изменения луговых группировок, (которые проявляются все сильнее по мере удаления от русла) отличают их от лугов первой террасы, с постепенной сменой растительных группировок при незначительных колебаниях рельефа. Если на первой террасе мелкозлаковый луг располагается выше осочника по рельефу примерно на три метра, то на второй террасе незаболоченный пустошный луг может отстоять от осочника не более полуметра по высоте.
На обширных луговых массивах второй террасы с отметками 82,5-87,5, где еще было значительным влияние весеннего половодья, пустошные луга сменялись комплексами пустошных и осоковых лугов. При этом, чем дальше от реки, тем процент площади, занимаемой осочниками становился больше, а на границе с незаливаемой частью второй террасы осочники явно преобладали, что, несомненно, связано со слабой дренированностью территории.
В незаливаемой части II-ой террасы левобережья Костромы (водосбор Борисова озера) с высотными отметками 87,5-90,0 м, комплекс пустошных и осоковых лугов переходил в заболоченные замоховелые луга с полевицей собачьей и пушицей узколистной. Еще выше по склону борта низменности эти луга сменялись малопродуктивными белоусовыми пустошами.
Леса Костромской низменности
В середине тридцатых годов прошлого века, когда в Костромской низменности работали сотрудники Волжско-Камской экспедиции, местные леса находились в весьма плачевном состоянии. Коренные леса были вырублены, на их месте геоботаники экспедиции зачастую встречали осиновые, березовые и сероольховые молодняки. О том, что в недавнем прошлом здесь были дубовые, липовые, еловые или сосновые леса свидетельствовали отдельные молодые деревья этих пород или пневая поросль, свойственная дубу. Участки коренных лесов встречались крайне редко, как правило, на большом удалении от жилья и дорог, в наиболее глухих местах. Леса низменности были сильно изменены не только рубками, но и пожарами. Особенно большие площади горельников остались после сильных пожаров засушливого и жаркого 1932 года. Не останавливаясь на хвойных, мелколиственных и смешанных лесах, широко представленных и за пределами Костромской низменности, я уделю больше внимания свойственным низменности пойменным лесам с преобладанием широколиственных пород: дуба, липы и вяза, а также практически утраченным топяным черноольховым лесам. Именно эти типы лесов были свойственны когда-то Костромской низменности, в первую очередь ее центральной, наиболее низменной части, затопленной ныне водами Костромского разлива.
Меньше всего лесов было на пойменной террасе. Картину общей безлесности поймы нарушали лишь дубравы среди лугов к северу от озера Великое и к востоку от озера Каменник. Следует отметить что частично эти дубравы сохранились до нашего времени в дубравном участке Костромского польдера и в лесу за озером Каменник.
Рис. 4
Рис. 4. В дубравах по реке Костроме. Фото автора, 2019 г.
Среди дубовых лесов в то время, когда здесь работали сотрудники Волжско-Камской экспедиции, преобладали кустарниковые дубовые леса с липовым подлеском, возникшие на месте вырубленных старых дубрав и липняков. Состояли они из порослевого дуба, выросшего от пней срубленных деревьев и кустарниковой липы в подлеске. Такие растения дуба на первых этапах жизни действительно похожи на кусты. В дальнейшем из них вырастают невысокие недолговечные, нередко многоствольные деревья. Живут они недолго, всего несколько десятков лет, поскольку пни, из которых они выросли, передают им различные грибковые болезни. Но порослевые дубы за свою короткую жизнь все же успевают дать семена. Из их семян-желудей вырастает семенное поколение полноценных долгоживущих деревьев дуба. До массовых рубок в первой трети ХХ века липовые дубняки были широко распространены в приречной части низменности. Обычно они встречались на мелкогривистых участках, занимая вершины пологих грив и пологие склоны, обращенные в сторону от реки. На вершинах грив росли костяничные липовые дубняки, а на склонах – папортниковые липовые дубняки. Более влажные липово-таволговые дубняки росли у подножия грив на границе с межгривными понижениями. При этом понижения между гривами, располагавшиеся, как правило, ниже 80-ой горизонтали, были заняты черноольховыми топями (рис. 5).
Рис. 5
Рис. 5. Расположение липовых дубняков по рельефу поймы (в соответствии со схемой С.М. Тазьба).
Один из таких участков, описанных в отчете С.М. Тазьба, располагался к северу от д. Оганино. Здесь сохранился мелкогривистый рельеф поймы, возникший в результате работы речного русла. В прошлом русло реки Костромы, меняя свое положение, оставляло на пойме следы этой работы, в виде чередующихся гряд полулунной формы и соответствующих им межгривных понижений. С.М. Тазьба описывала этот участок как топяной черноольховый лес, причем черная ольха росла здесь не в форме деревьев, а в виде невысоких кустов, совместно с ивой, а дубы и липы, надо полагать, были уже полностью вырублены, поскольку они не указаны ни в ее описании, ни на карте. Вот как описан этот участок в отчёте С.М. Тазьба:
«К кустам черной ольхи, имеющей здесь обычно высоту 3-4 м (редко до 10 м) примешиваются обильно кусты ивы пятитычинковой и ивы пепельной, высота которых достигает верхнего полога такого леса. Поверхность резко кочковатая. Кочки высокие, осоковые и придревесные. Густой травянистый покров из осок: дернистой, пузырчатой, водной. Осоки, как и все прочие растения, встречающиеся здесь, приурочены главным образом, к повышениям и к кочкам. Из других трав здесь распространены таволга, длиннолистная вероника, плакун-трава, австрийская мята, вербейник. В межкочьях растительность редкая, здесь встречаются: калужница, сабельник, водный манник, частуха, кизляк, топяной хвощ. На кочках мхи Drepanecladus sp., Mnium sp. Почва торфяно-иловатая. Торф древесный и осоково-хвощевый, более метра мощности. Таков характер «остатка» топяного леса, описанный нами к северо-западу от села Оганинио (левобережье)».
Черноольховые леса разделялись на две большие группы: собственно топяные, в которых вода стояла все лето и топяные травные, откуда вода уходила к августу. В травных черноольшатниках был лучше развит травяной покров, по мере вырубки древостоя они постепенно трансформировались во влажные осоковые луга. Топяные же леса требовали дополнительных усилий по их осушению. Судя по описанию растительности из отчета С.М. Тазьба, черноольшатники Оганинской котловины относились именно к топяному типу.
Узкая длинная гряда, огибающая Оганинскую котловину, с отметками выше 83 м, в прошлом была прирусловым валом Костромки, а примыкающее к ней понижение – руслом, а затем старицей реки.
Рис. 6
Рис. 6. Бывший прирусловой вал древнего русла Костромки, окаймляющий Оганинскую котловину со стороны Борисова озера. Фото автора, 2018 г.
Впоследствии старица заболотилась и на ее месте образовался топяной лес из черной ольхи. Эта грива обозначена на карте С.М. Тазьба замкнутой горизонталью как совершенно безлесная. В то же время сейчас мы видим здесь порослевую дубраву, с подлеском из липы и клена, что совершенно точно подтверждает то, что в прошлом на вершинах грив были пойменные дубово-липовые леса. В дальнейшем, уже после образования польдера, Оганинская котловина была осушена системой канав, прокопанных по тальвегам межгривных понижений. Но избавиться от избыточной влаги не удавалось довольно долго. Я хорошо помню, что в 70-е годы прошлого века котловина еще была заболочена, всю весну и в начале лета в ней стояла мелкая вода.
На основании описания этого участка из отчета С.М. Тазьба, топографических карт и собственных наблюдений я сделал схематическую реконструкцию коренной растительности, а на основании данных топографических карт построил виртуальный профиль, иллюстрирующий расположение растительности по рельефу (рис. 10 и 11).
Рис. 7
Рис. 7. Вот так Оганинская котловина выглядит на карте С.М. Тазьба. В соответствии с легендой карты, большим коричневым массивом между озером Волоцким и д. Оганино обозначен топяной лес, состоящий из ивы и черной ольхи с сенокосными участками. Сенокосы, вероятнее всего, располагались по вершинам грив, на месте вырубленных дубняков, поскольку в межгривьях стояла вода. Древний прирусловой вал в виде длинной и высокой гривы, окаймляющей котловину со стороны Борисова озера, совершенно безлесен, то есть дубняк в то время был полностью вырублен.
Рис. 8
Рис. 8. Тот же участок на современном космическом снимке. Зеленой линией оконтурены липовые дубняки по вершинам грив.
Вот как выглядят эти порослевые в прошлом дубняки в наше время. Порослевые дубы большей частью уже погибли и их место заняли выросшие из семян деревья дуба (рис. 9).
Рис. 9
Рис. 9. Липовый дубняк на гриве в Оганинской котловине. Преобладают семенные дубы, выросшие из оставленных порослевыми дубами желудей. Порослевые дубы полностью выпали. В составе древостоя кроме дуба есть липы и березы. Фото автора, 2018 г.
Рис. 10
Рис. 10. Реконструкция коренной лесной растительности этого участка. Для иллюстрации особенностей рельефа и закономерностей распределения растительных группировок проложен виртуальный профиль через котловину, от р. Костромы до Борисова озера. Рисунок автора.
Рис. 11
Рис. 11. Реконструкция растительности по Оганинскому профилю. Общая длина профиля 2500 м. Справа шкала высот в метрах. Уровень р. Костромы (77,3 м) и уровень воды в котловине Борисова озера (79,6 м) показаны в соответствии с современной топографической картой. Уровень черноольховых топей соответствует 80-й горизонтали, как указано у С.М. Тазьба. На вершинах грив – липовые дубняки, в межгривьях – черноольховые топи. Рисунок автора.
Наиболее старой дубравой, встреченной С.М. Тазьба в 1934 году, был 50-летний дубовый лес к востоку от с. Куниково. Состоял он в основном из дуба с примесью осины. Высота деревьев достигала 14 м, средний диаметр 20-26 см, сомкнутость крон 0,7-0,8. В небольших прогалах I яруса росли дубки не более 8 м высотой и диаметром 12 см. Подлесок был очень густой, часто вполне сомкнутый, преимущественно из липы 1-2 м высотой. Липа большей частью была порослевая, имела вид кустарника, реже деревца до 10 см в диаметре. Кроме липы, встречались и другие кустарники: черемуха, коричный шиповник. Подрост был довольно редкий, из семенного дуба, около 2 м высотой. Судя по подросту и по обильному урожаю желудей в 1934 году, плодоношение дуба здесь было вполне удовлетворительным. Надо полагать, что этот лес был по своему возрасту близок к таким сохранившимся до нашего времени дубравам как Хмельники у Оганино, Дворец между п. Прибрежным и Спасом, дубрава у Спаса и небольшие дубовые рощи между Костромкой и дамбой к западу от п. Прибрежный. Сейчас они состоят из более чем столетних дубов, но ведь и со времени Волжско-Камской экспедиции прошло уже 80 с лишним лет. То есть тем пятидесятилетним дубам, которые видела С.М. Тазьба сейчас должно быть порядка 130-140 лет. К сожалению, идентифицировать указанный участок мне не удалось, вероятно он оказался затопленным водами Костромского разлива. Ведь многие дубравы росли ниже уровня затопления весенним паводком и каждую весну на некоторое время затапливались. Так дубравы Дворец и Хмельники у Оганино расположены на пойменной террасе, то есть ежегодно они затапливались до середины крон образующих их деревьев.
Рис. 12
Рис. 12. Эти дубы в Хмельниках помнят высокие паводки, затапливавшие их до середины высоты. Фото автора, 2018 г.
Еще один интересный участок топяных лесов описан в отчете Волжско-Камской экспедиции и легко определяется на местности. Это массив черноольхового леса в петле р. Костромы к северо-востоку от с. Куниково. В то время среди местного населения действовал запрет на рубку этого леса, т.к. он был, по словам С.М. Тазьба, «заповедан» в качестве защитной от половодья полосы». Как он выполнял свою защитную роль, она не уточняет. Но надо полагать, что густо стоящие полузатопленные деревья черной ольхи, находящиеся у самого русла, там, где течение имело наибольшую скорость, тормозили водяной поток, идущий с северо-востока на Куниково, а также задерживали различный переносимый водой мусор, который мог осесть на полях и огородах. Ведь очистка пахотной земли после половодья была тяжелой ежегодной платой за жизнь в пойме, поэтому любой способ уменьшения принесенных водой коряг и стволов деревьев был важен для крестьян. В наше время здесь находится мелководный, зарастающий водной растительностью участок, называемый Куниковское болото, хорошо известный костромским рыбакам и охотникам.
Топяные леса находились на нижних отметках уровня, нередко в понижениях местности. Такие участки, как правило, были слабо дренированы, вода не уходила из них в течение всего лета. Из деревьев в этих условиях могли расти только черная ольха и вяз.
Рис. 13
Рис. 13. Фрагмент карты С.М. Тазьба между деревнями Привалово и Овинцами. На правом берегу Соти более темным коричневым цветом показан обширный массив черноольхового топяного леса, контурами и размером сходный со Слонимским полоем. Восточнее Овинцев, охватывая их с трех сторон вытянутой с севера на юг полосой также располагался топяной черноольховый лес.
В связи со своим низким положением на пойме, большая часть топяных лесов оказалась затопленной водами Костромского разлива. Огромный массив топяного черноольхового леса был на месте Слонимского полоя в ярославской части Костромского разлива, на правом берегу Соти, к северу от острова Красная Грива и к западу от Овинцев. Практически весь современный Слонимский полой и есть этот массив, поскольку береговая линия здесь в значительной мере повторяет его контур, что хорошо видно при сравнении фрагмента карты С.М. Тазьба и современной карты Костромского разлива (рис.13 и 14).
Рис. 14
Рис. 14. Тот же участок на Яндекс-карте
Большой массив черноольхового топяного леса, примыкал когда-то к деревне Овинцы. Ныне на его месте существует длинный узкий тупиковый залив, называемый Овинцевской канавой (рис. 14).
В северной части Костромской низменности, на левом берегу реки Костромы, в большой петле ее русла от д. Исады до д.Жарки находится интересный участок лесной, луговой и болотной растительности. Для сравнения того, что было и что есть сейчас, я прилагаю фрагмент карты С.М. Тазьба и современный космический снимок этой территории в одном масштабе (рис. 15 и рис. 16). К югу от деревень Исады и Бугры С.М. Тазьба описан смешанный осиново-березовый лес с подлеском из дуба и липы, который она рассматривала как временник, выросший на месте срубленного липового дубняка. Наличие среди растений покрова трав-спутников дуба и липы: костяники, сныти, ландыша и вороньего глаза подтверждает правильность этого мнения.
В южной части этого участка, к северу от разделения русла реки Костромы на собственно русло и Глушицу (Криушу) до затопления располагались пустошные и осоковые луга. А еще севернее к ним примыкал лиственный топяной лес из черной ольхи с примесью осины и березы. Восточная часть этого лиственного леса ныне затоплена озером Шихи. Обращаю внимание на то, что никакого озера на карте С.М. Тазьба здесь не указано. В то же время, на ПГМ в этом месте обозначены три небольших водоема.
Возможно, название Шихи до затопления относилось к ним, как к нескольким озерам. Ведь похоже, что само слово Шихи – множественного числа, то есть оно могло обозначать одним словом несколько мелких, расположенных рядом водоемов, озёра Шихи. Таким образом, современное озеро Шихи возникло в результате затопления черноольховых лесов и трех небольших озёр.
Лишь немногие участки топяных лесов сохранились в Костромской низменности до нашего времени. Один из них – вот этот самый участок на западном берегу озеру Шихи. У озера здесь нет настоящего берега, его мелководная часть плавно переходит в заболоченный лес с высокими кочками, на которых растут деревья черной ольхи. Глубина воды между кочек не превышает метра, обычно меньше. На кочках растет осока, таволга, вербейник. Между кочками – калужница, сабельник, водяной манник. Еще севернее за этим лесом находится небольшое верховое болото со сфагнумом и мелкой болотной сосной. Оно мало изменилось за прошедшие восемьдесят с лишним лет, сохранив свой болотный облик. В отличие от него, пустошные и осоковые луга к северу от Стрелки, (места разделения Костромки и Глушицы), почти полностью заросли древесно-кустарниковой растительностью. А вот кочковатые дернисто-осоковые луга, расположенные к западу от д. Бугры сохранились до сих пор, видимо в связи с тем, что их использовали местные жители под сенокос или пастбище.
В правой части фрагментов карты и снимка находится долина реки Мезы. При сравнении карты и снимка хорошо видно, что пустошные, осоковые, влажно-разнотравные и луковые луга в пойме этой реки сильно заросли кустарниками и лиственным мелколесьем. На этом участке еще не очень заметно влияние Костромского разлива, проявившегося только в затоплении участка топяных лесов, на месте которого возникло озеро Шихи.
Рис. 15
Рис. 15. Участок в изгибе русла р. Костромы между Исадами и Жарками на карте С.М. Тазьба. В центре – верховое сфагновое болото с мелкой сосной, к югу от него черноольховый топяной лес, с котловиной, очерченной горизонталью 82,5 м. Прирусловые участки Костромы и Мезы занимают пойменные луга (обозначены темно-зеленым цветом).
Рис. 16
Рис. 16. Тот же участок на современном космическом снимке. Котловина затоплена озером Шихи. Луговые участки в долинах рек затянуты кустарником и мелколесьем.
На следующей паре фрагментов карты и космоснимка целиком представлен Жарковский остров и северная часть Костромского разлива (рис. 17 и рис.18). После образования Горьковского водохранилища луга на Жарковском острове не были заброшены. Они ежегодно выкашивались, что препятствовало разрастанию кустарников и деревьев. Сюда на баржах привозили трактора и косилки, целыми бригадами приезжали колхозники и устраивали временные полевые станы с навесами, палатками и полевыми кухнями. Рубежом, после которого заготовка сена на островах прекратилась, стало начало 90-х годов. Сельское хозяйство в эти годы пришло в упадок, колхозы закрывались, люди массового уезжали из деревень. Результаты этих процессов заметны на снимке – Жарковский остров зарастает древесно-кустарниковой растительностью, причем наиболее интенсивно – бывшие поля, которые на карте С.М. Тазьба закрашены желтым цветом.
Хорошо видно, что к западу от д. Жарки был участок топяного черноольхового леса, а в тексте отчета Волжско-Камской экспедиции сказано, что на острове с селами Мисково, Жарки, отмечены черноольшатники с водяным манником в ярусе трав. На карте С.М. Тазьба здесь не просто помечен топяной черноольховый лес, но показана замкнутая горизонталь, с бергштрихами, направленными внутрь, т.е. это котловина, понижение местности. Сейчас это мелководный заболоченный водоем, почти сплошь заросший камышом озерным, известный среди охотников как Жарковское болото. Мне не раз приходилось на нем охотиться на уток, забираясь в прорезиненном комбинезоне иногда в самую середину, придерживаясь одной рукой за надувную лодку. Глубина по всему водоему была лишь немного выше пояса, дно хотя и вязкое, но достаточно ровное и плотное, без ям и толстого слоя ила.
Рис. 17
Рис. 17. Северная часть низменности с Жарковским островом на карте С.М. Тазьба. Большую часть его территории в то время занимали луга и поля (обозначены желтым цветом).
Рис. 18
Рис. 18. Космический снимок той же территории. Часть острова затоплена. На месте топяного черноольхового леса – Жарковское болото. Оставшиеся незатопленными поля заросли молодым лесом и кустарником.
Дубовые и вязовые леса, сохранившиеся на территории Костромского польдера
На территории огороженного дамбами Костромского польдера топяных черноольховых лесов не сохранилось. Но около Спаса имеются две вязовые рощи. Весной и в начале лета в них стоит вода, поэтому вязы растут здесь на высоких кочках, так же как в черноольховых топях раньше росла черная ольха.
Рис. 19
Рис. 19. Так выглядит вязовая роща к юго-западу от Спаса. Фото автора, 2000 г.
Кроме двух наиболее значительных вязовых рощ к юго-востоку и к юго-западу от Спаса, в его окрестностях расположено еще несколько более мелких рощиц. В ХХ веке очень опасная «голландская» болезнь ильмовых уничтожила вязовые леса Европы и южных частей нашей страны, не достигнув, однако наших мест на севере ареала этого вида деревьев. Вяз нередко встречается в поймах наших рек, но обычно в примеси к дубу, липе и осине. А вот в рощах у Спаса мы видим чистые вязовые древостои, что вообще-то стало большой редкостью, поэтому для них должен быть установлен режим особой охраны. Некоторые вязы в спасских рощах достигают больших размеров и имеют возраст более 100 лет.
Рис. 20
Рис. 20. Старый вяз из рощи к юго-востоку от Спаса. Наверняка он рос здесь ещё до строительства дамбы и образования Костромского разлива. Фото автора, 2018 г.
В охране нуждаются и все сохранившиеся дубравы. В советское время памятником природы была объявлена только одна «дубрава у Спаса», расположенная к западу от Туровского озера и к северу от озера Каменник, в изгибе огибающей ее мелиоративной канавы, а фактически русла речки Рученица. Здесь действительно сохранились высокие и прямые, достигшие очень почтенного возраста «корабельные» дубы. Назывались они так потому, что шли на изготовление штевней деревянных кораблей.
Рис. 21. Гигантские «корабельные» дубы росли в дубраве у Спаса. Фото автора, 2000 г.
Отдельные старые дубы росли и в роще Дворец у Идоломской дамбы. Современная дубрава Дворец – остаток большого массива, занимавшего территорию почти от Вострого колена до связанного протокой с озером Идоломским озера Детково. Почти весь этот массив был затоплен, а перед затоплением, надо полагать вырублен, но его южная часть оказалась с внутренней стороны дамбы и потому сохранилась.
Рис. 22
Рис. 22. Дубрава Дворец. Фото автора, 2019 г.
Немало старых дубов сохранилось и в небольших по площади рощах на правом берегу отшнурованного русла Костромы в северной части Костромского польдера, в треугольнике между Идоломской дамбой, руслом Костромки и условной линией от Вострого колена на западную опушку рощи Дворец. Здесь можно встретить папортниковые дубняки, с покровом, из папоротника «страусовое перо». Этот сказочный лес кажется совершенно несвойственным нашей таежной зоне, настолько он напоминает леса субтропиков.
Рис. 23
Рис. 23. Дубняк папоротниковый в дубраве на правом берегу реки Костромы. В покрове этого леса преобладает папоротник «страусовое перо».
2. Грезе Б.С. К биологии пойменных озер. Работы Костромской биологической станции, вып. 1. Тр. Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. XLIII. Кострома, 1929. С. 6-25
3. Красюк А., Юницкий В. К характеристике почв аллювиальных лугов Костромского края // Труды КНО по изучению местного края, вып. 36. Кострома, 1925. С. 1-17.
7. Леонтьев А.М. Пустошные, мелкозлаковые и осоковые луга Молого-Шекснинского междуречья до образования водохранилища //Труды Дарвинского государственного заповедника на Рыбинском водохранилище. Вып. 1. М., 1949. С. 33-136.)
8. Лоцманская карта реки Волги от Рыбинска до Н. Новгорода в масштабе 0,5 км=1 см. Нижний Новгород, 1929.
10. Сошкина Е.Д., Сапрыкина Н. Очерк гидрогеологического строения Костромской низины и примыкающего к ней восточного водораздельного плато // Материалы по изучению почв и геологии Костромского края// Труды КНО по изучению местного края. Вып. 36. Кострома, 1925. С. 48-75.
11. Тазьба С.М. Очерк растительности Костромского и Юрьевецкого Поволжья. Архив БИН им. В.Л. Комарова АН СССР. Ф.273. Оп.11. № 08. Итоги работ Волжско-Камской экспедиции. Т. IV. Растительный покров Костромского, Юрьевецкого Поволжья и долины р. Камы. 91 с.
13. Смелов С.П. Луга Заволжья Ярославской губернии. Материалы экспедиции по изучению материковых лугов //Труды государственного лугового института, вып. 2. М., 1927. 147 с.
14. Ухина Н.А. Воспоминания о сёлах Мисково и Жарки //Костромка URL: https://kostromka.ru/zontikov/nekrasov/314.php).
15. Федосов А. Распределение сенокосов в Шунгенской волости Костромского уезда // Четвертый этнографический сборник. Труды КНО, вып. 41. Кострома, 1927. С.116-132.