самая красивая дверь парижа
nostradamvs
Парфюмерная мастерская.
Я делаю добро из зла, потому что его больше не из чего сделать.
Одно из лиц города – это его двери. На этот счёт Москва ужасна. В 1970-е годы началась повальная замена более или менее сохранившихся старых деревянных дверей на какую-то адскую серую жесть, а при Лужкове уничтожили даже оригинальные деревянные двери сталинок, заменив их на чудовищно ублюдочные куски железа, обмаранные традиционно московской серой краской. На всю Москву сохранилось едва ли несколько десятков хороших дверей – и те в ужасном состоянии. Около «Чистых прудов» есть дореволюционный дом с потрясающей красоты оригинальной деревянной дверью, осыпающейся от старости и заколоченной. Конечно, мэр прикажет, и таджики пустят её на дрова, заменив убогим пластиком или железным листом.
Но мы поговорим о Париже. Это город божественных дверей. 99% дверей тут очень красивые, оригинальные, настоящие. Спешу заметить, что в посте нет фотографий дверей каких-то специальных учреждений – это обычные двери обычных подъездов обычных жилых домов – и такие в Париже все.
Типовая дверь парижского подъезда выглядит так. Она двустворчатая, открывается обычно только одна из створок. В более массивных дверях проделана дополнительная дверка, как у нас бывает в гаражах. Дверь покрашена – чаще всего в зелёный, синий, красный или бордовый, в зависимости от общего окраса дома. Внизу нередко медная защита. Два защитных элемента по бокам, чтобы не повредили проём. Медная ручка. Щель почтового ящика (ныне не используется, сейчас почтальон заходит внутрь и отдаёт письма консьержке).
Ещё один пример точно такой же двери. Это и в самом деле самый распространённый тип – около 70% домов имеют такие двери.
Но в остальных 30% двери вообще уникальные, ручной работы. Например, такие:
Вот о них и поговорим под катом. Это же лицо города, право слово.
Дверь с великолепной резьбой. Как я уже говорил, в массивных дверях обязательно есть калитка. Массивными считаются двери, выходящие за пределы одного этажа.
За дверьми прячутся вторые, современные – во всех подъездах именно такая система.
Ещё один подъезд с дверями повышенной массивности.
Очень простой вариант современного дома. Тоже красиво. То, что дверь новая, определяется в частности отсутствием щели почтового ящика – то есть она установлена уже после того, как изменилась система подачи писем (где-то после войны).
Два прекрасных подъезда со стеклянными дверями. Тоже типовые, кстати, около 10% парижских домов имеют такие двери.
Металлический аналог, более крепкий:
Наглядно видно, зачем медная защита – внизу дверь серьёзно обшарпывается.
Ещё одна разновидность.
А вот не очень благополучный район около Северного вокзала. Двери такие же, но потёртые и обшарпанные. В любом случае их состояние в 100 раз лучше, чем состояние даже самой лучшей старинной двери в Москве.
За дверями ухаживают.
Ещё есть такая разновидность – когда над дверями полуарка с жилой комнатой. В Москве тоже такие есть дома. Только там верхнее пространство залеплено железным листом поносного цвета.
Аналогичное решение въезда во внутренний двор.
Вот это не жилой дом, а какое-то муниципальное заведение. Но красоты двери это не отменяет.
Очень красивая резная дверь, нетиповая.
Дверь поуже. Дом явно престижный – у двери море табличек частных врачей и адвокатов, которые тут и живут, и принимают клиентов.
Немного деталей. Любую парижскую дверь можно рассматривать как музейный экспонат.
А вот современная дверь – старинная, видимо, по какой-то причине не дожила. Дверь выдержана в стиле всего здания.
Всё в едином стиле – окна, двери. И никаких никогда (. ) кондиционеров на фасаде, и никакх проводов, всё под землёй.
Тоже современная дверь, слишком уж в идеальном состоянии для старинной. А не отличишь. Смотрите, какие фигурные ограничители.
Люди выходят из подъезда.
Район попроще, современная железная дверь. Всё равно стильная.
Какое-то министерство. Хочу обратить внимание даже не на дверь, а на уличный фонарь. Во Франции они повсеместно прикреплены к домам, коммуникации внутри. А у нас, как мы помним, они висят на скрутках проводов посреди улиц.
Так, остался последний вопрос – узкие двери. Их довольно мало – но их и в Москве очень немного. Во всех домах Москвы от XVIII века до сталинок 1950-х – широкие высокие двери, потому что это правильно с архитектурной точки зрения и красиво. Просто вторые створки у нас чаще всего заварены или заколочены.
Узкую дверь можно решить вот так:
Я искренне считаю, что Москва станет красивым городом как минимум когда (это лишь несколько из сотен пунктов):
— все сгустки проводов уберут со столбов под землю и сделают нормальную, как в цивилизованном мире, кабельную канализацию;
— перестанут использовать мерзкую серую краску и вообще перестанут красить в отличный от всего дома цвет нижнюю его часть (ужасная советская традиция);
— сделают во всём городе нормальные красивые двери под стиль зданий, уберут пластик, стальные листы и торчащий из щелей утеплитель;
— уберут с фасадов все кондиционеры – их нетрудно выводить на крышу, что показывает всеевропейская практика;
— заменят серые столбики и мерзкие серые или жёлто-зелёные заборы на что-то стильное, в духе старой Москвы.
Оглавление путешественных заметок с фотографиями и можно посмотреть в оглавлении моего Живого Журнала.
Невероятно красивый Париж
Неделя в декабрьском Париже — солнце и дождь, уже нарядные витрины, устрицы и белое на террасе, аромат хвои, красивые двери, сиреневые сумерки. Много искусства, много отличных ресторанов, море шампанского… В 44 фотографиях обо всем не расскажешь, так что я буду собираться с мыслями для обстоятельных постов, а вам предлагаю просто побродить по Парижу со мной.
1. Есть города, будто бы созданные для рождественских украшений — имперская Вена или уютный Таллин, например. И там уместны глинтвейн, сахарные булочки, жареные сосиски. А Парижу все эти украшения не очень идут, они растворяются в городе, в его красоте. Поэтому за атмосферой Рождества сюда приезжать, наверное, не стоит. А вот чтобы погулять, в первый или в десятый раз, и насладиться городом — вполне. Тем более, что декабрьская погода может порадовать и +12, и солнцем.
3. Елки парижане покупают уже вовсю. Самые лучшие — нормандские.
4. Искусственных почти не встретишь — даже гирлянды из еловых лап и те настоящие. Эту красивую елку я сфотографировала в музее Мармотан-Моне.
5. А эту — в особняке Жакмар-Андре. Мне по душе классический стиль, в котором они обе оформлены.
8. Первая половина декабря — это еще осень. Я однажды застала в Париже снег и это была катастрофа, хоть и очень красивая.
12. Просто город, почти каждый кусочек которого красив. Большое счастье — видеть вокруг себя красоту каждый день.
17. В Париже удивительный свет. Все поверхности его отражают, заставляют город будто бы мягко мерцать. А уж когда идет дождь и мостовые становятся мокрыми, Париж смотрится в них как в зеркало.
18. Сиреневые парижские сумерки.
20. И розовые восходы.
21. Париж бывает и таким! Случайно обнаружила эту разноцветную улочку у Лионского вокзала. Она напомнила мне районы на севере Лондона.
23. А ведь кто-то называет Париж серым! И считает, что парижане боятся ярких цветов.
27. Привычка не убирать террасы даже зимой восхитительна. Над каждым столиком — инфракрасные лампы. У меня дома на террасе сделано так же, так что кофе на улице я пью почти до ноября.
28. И то, что листья никто фанатично не метет — абсолютно восхитительно. Тем более, что они такие красивые.
31. Парижские двери — особая моя (да и не только моя) любовь. Безупречно сохраненные детали, красивые ручки, мрамор, богато украшенные порталы, небанальные цвета… Чудо!
34. Зима в Париже — это устрицы. И теплый белый хлеб с хрустящей корочкой и соленым сливочным маслом. И стаканчик белого.
35. У нас с мужем была очень насыщенная гастрономическая программа, мы открыли для себя несколько очень и очень толковых мест, в которые хочется возвращаться. Про рестораны Парижа обязательно будет отдельный пост, а пока читайте вот этот.
36. Один из лучших обедов за поездку — в ресторане отеля La Reserve Paris. В двухзвездочном Le Gabriel я была в прошлый свой визит, а в этот ходили на ланч в La Pagode de Cos. И могу сказать, что крудо из гребешка было выше всяких похвал. И масло. И шампанское Michel Reybier, названное именем владельца La Reserve — мое любимое. Про шампанское, кстати, будет в блоге много в ближайшее время, т.к. пишу я этот пост в столице Шампани, Реймсе.
37. Ну и сам La Reserve Paris такой уютный, домашний и без лишнего пафоса и позолоты. Это единственный в Париже отель категории palace, остающийся во французских руках.
38. А это — ресторан на вокзале. Да-да, на Лионском вокзале.
39. Можете себе представить ресторан на Казанском вокзале? Вот-вот. А в Париже таких мест не одно и не два. И про них я вам тоже расскажу на следующей неделе.
40. А это — ресторан в музее Жакмар-Андре, куда толпами в обед валят сами французы. Много неочевидных мест, открывать которые — невообразимое удовольствие.
41. Книжный магазин при Музее еврейской истории в Марэ. То, как и какие в Париже делают выставки — восторг. Я вела подробный отчет о всем том, что видела за эту неделю, его можно найти в моем инстаграм в избранном.
42. Счастье видеть жизнь такой разной — то в горах Узбекистана, то на набережных Парижа.
Бывали в Париже? А если нет, то мечтаете о нем или парижский миф вас не захватил?
nostradamvs
Парфюмерная мастерская.
Я делаю добро из зла, потому что его больше не из чего сделать.
Все, кто бывал в Париже или хотя бы видел его на фотоснимках, знает, как выглядит типовая парижская застройка. Несмотря на то, что в Париже огромное, просто нечеловеческое количество зданий, построенных до XIX века, уникальных памятников архитектуры, средневековых храмов и так далее, всё-таки значительная часть города застроена в конце XIX – начале XX века домами, выдержанными в едином стиле.
Начало этой застройке положил великий французский градостроитель Жорж Эжен Осман, реорганизовавший в 1860-х годах весь Париж – порядка 60% площади города подверглось перепланировке, было снесено множество средневековых зданий, убраны пустыри, а город превратился в сеть длинных широких бульваров, удобных и для проезда, и для прохода, и для прочего. Этот процесс получил название османизации Парижа, можете почитать подробнее по ссылке.
До османизации высота жилых зданий в городе была строго ограничена 22 метрами – это было связано с узкими улицами; при более высоком строительстве свет просто не попадал на улицы. Широкие бульвары и множественный снос старых зданий позволили повысить планку, здания выросли до 6-9 этажей. Например, типичные дома османовского типа на улице Монж. Фасады этих домов так и называются: façade haussmannienne classique (классический османовский фасад):
Дома османовского типа массово строились в Париже с 1860-х по 1930-е годы; все стили архитектуры «подгонялись» под этот тип. Даже самый лютый модерн, созданный великими Жюлем Лавироттом или Эктором Гимаром, в общем и целом вписывается в стиль и имеет схожую внутреннюю структуру. Вот вид из нашего окна на ряд османовских домов:
А сегодня мы посмотрим, как выглядит османовский дом изнутри. Понятно, что есть определённые различия. Но в целом всё именно так. В Париже чистые подъезды, красивые двери, изящные лестницы и лифты, красота и уют. После прочтения этого поста вспомните свой подъезд, выйдите и сделайте там ремонт 🙂
Итак, наше пристальное внимание уделяется позднему дому османовского типа, построенному в 1931 году архитекторами Жаном Бушером (не путать с его современником и тёзкой – скульптором) и Анри Робэном. Снимок сделан в январе, ещё в мою прошлую поездку, но зато на нём деревья не закрывают дом листвой.
Сперва наружные детали. Хорошо видны типовые «французские балконы» (большое окно до пола и ограждение для безопасности), уличный фонарь.
Там, наверху, едва видны козырьки мансарды – там мы и жили.
На стенах всех османовских домов в обязательном порядке есть пометка архитектора. Чаще всего она красивая и аккуратная, тут же как-то наскоро была сделана.
Обратите внимание, что все поверхности, на которые могут садиться голуби, в обязательном порядке покрыты антиголубиными штырьками.
А вот и наш подъезд.
Обязательный домофон. Можно набрать номер квартиры, код или открыть электронным ключом.
Войдя в подъезд, мы попадаем в предбанник. У него несколько функций. Сюда имеет доступ (ключи от внешней двери) почтальон, который тут оставляет письма. В старинных домах наружные двери чаще всего красивые, деревянные (пост про двери), хранящие облик дома. Здесь они металлические, потому что дом 1930-х. Но в любом случае внутренняя дверь уже современная, в случае необходимости утеплённая или утяжелённая. Здесь – стеклянная, в большей мере для красоты и отсеивания нежелательных визитёров.
Кнопки открывания двери и включения света в предбаннике – оригинальные, 1931 года.
Чаще всего в предбанниках расположены ряды почтовых ящиков, но это довольно дорогой дом, и тут письма разносит по квартирам консьерж. Все письма почтальон приносит в один общий ящик, консьерж же отфильтровывает спам и сортирует их.
Внутренний домофон. Чаще всего он представляет собой список жителей по фамилиям с кнопками. Здесь, повторюсь, дом довольно крутой, и потому домофон электронный – фамилию нужно выбрать из списка на экране, затем позвонить. Здесь же можно набрать код или открыть внутреннюю дверь электронным ключом.
Для примера приведу пару снимков других подъездов парижских домов. Например, вот такой:
А вот предбанник другого подъезда. Нехило, да? 🙂 Видны ящики справа вдали.
Ну да ладно. Из предбанника мы, наконец, попадаем в сам подъезд. Дальняя дверь слева – та, через которую мы вошли. Дверь напротив, в которой отражаюсь искажённый я, соединяет подъезд с соседним. Дальняя дверь справа ведёт в кабинет консьержа. Ближняя дверь слева ведёт во внутренний двор и к задней лестнице. Лифт и лестничная клетка за моей спиной.
В подъезде полутьма, снимать тяжело и неудобно. Вот вид в другую сторону, от входа в подъезд. Видны как раз лифт и лестничная клетка. Маленькая дверка напротив лифта – кладовая.
Батарея и зеркало. Я вампир, я не отражаюсь.
Лифт 1931 года постройки, маленький. Рядом дверь в лифтовую.
Со вспышкой выглядит вот так. Тоже криво 🙂
Кабина отделана деревом.
Но в неё уже встроен современный пульт. Этажей восемь (точнее, нулевой этаж, где нет квартир, и семь).
Обернёмся – вид на подъезд из двери, ведущий во двор.
Дверь открывается автоматически, она на фотоэлементе.
Дворы бывают очень разные. Иногда зелёные с лужайками, иногда вот такие – бетонные.
Впрочем, даже тут жильцы стараются поддерживать зелень.
Во двор выходят задние двери всех подъездов дома. Сюда подвозят мебель для разгрузки, например. Тут же уборщики ходят между подъездами.
Наклонные окна около дверей – это витражи лестничных клеток.
Во дворе скучно, пошли обратно. В ящиках и шкафах, порой весьма раздолбанных, потому что им по 80 лет, находятся различные коммуникации, распределители, а также, например, противопожарные средства.
Теперь вернёмся в подъезд и пойдём вверх по обычной парадной лестнице. Во всех османовских домах лестницы в подъездах винтовые, но при этом весьма широкие.
Тут реально темно. Снимать можно только со вспышкой. Вот типовая площадка. Посередине – вход в лифт, по бокам – два входа в квартиры. Я никогда не видел больше двух квартир на площадку, но, возможно, такое тоже бывает.
Пол деревянный, есть ковровая дорожка.
Квартирные двери в 99% случаев двухстворчатые. Напомню, что до советских времён в старых домах тоже везде были деревянные двустворчатые двери. Пока их планово не поменяли на всякую пакость.
Витражное окно изнутри.
Больше на площадках смотреть нечего, пойдём из этой тьмы прочь изучать интересное. Помните ту дверку справа, что я вам показывал около выхода во двор? За ней прячутся настоящие недра парижского дома. Если войти в неё, вы внезапно оказываетесь на второй, задней лифтовой площадке. Тем темно и крайне неудобно снимать.
Прямо напротив этого – технического – лифта находится дверь к мусорным бакам. Сбор мусора раздельный: стекло, пластик и так далее.
Ну вот так, со вспышкой, лучше.
Но это не комната и не помещение. Если задрать голову у баков, становится понятно, что это ещё один внутренний дворик.
Вернёмся на лифтовую площадку и зайдём в лифт. Он тоже 1931 года, как и парадный.
Фокус! Тут на один этаж больше, чем в парадном лифте!
Дерево, медь, красота.
Единственно: из соображений безопасности в лифт встроена современная система со стеклянными дверями «троллейбусного» типа – помимо витой решётки.
В общем, на каждом этаже есть ещё вот такая площадка. Сюда выходят задние двери квартир (обычно из кухонь).
Детали и артефакты.
Если выглянуть из окна этой площадки, обнаружится, что мы как раз смотрим на мусорные баки.
Можно не на лифте, а по лестнице.
Но нас более всего интересует загадочный 8-й этаж, которого в доме быть не должно.
Собственно, этот этаж – это и есть легендарные парижские мансарды. От лифта вдаль уходит коридор с дверями.
Свет тут довольно тусклый, освещение из окон на потолке или искусственное. Каждый покупающий квартиру в этом доме получает в довесок комнату в мансарде – совершенно отдельную. То есть в доме 7 этажей, 14 квартир, и на этом чердаке – 14 комнат.
Коридор заканчивается дверью в следующий коридор, где находятся мансардные комнаты, принадлежащие квартировладельцам следующего подъезда.
Большинство комнат (в данном случае 13 из 14) сдаются. Стоит в хорошем районе такой скворечник порядка 1000 евро в месяц плюс коммуналка. Использовать открытый газ в комнатах строго запрещено.
Двери деревянные. Но вот эта заварена наглухо стальным листом. Насколько я понял из объяснений, тут жил какой-то неблагополучный элемент, что-то не поделивший с хозяином, и хозяин от греха подальше, выставив товарища, дверь заварил. Это связано с тем, что по французским законам квартиросъёмщик защищён очень хорошо, а вот владелец – не очень.
В коридоре – всё необходимое. Огнетушитель.
Дверь за лифтом – общественный туалет. Дело в том, что по закону в мансарды нельзя проводить канализацию (туалет и ванную). Обычно закуток внутри комнаток переделывают под кухоньку. Но конкретно в той, где мы жили, была проведена отдельная система; у нас был свой унитаз и душ. Но для тех, у кого их нет, предназначен общественный.
Если мы выглянем из бокового окна в конце коридора, мы увидим… ещё один внутренний дворик.
Верхние части таких «колодцев» затянуты защитной сеткой, чтобы всякая гадость не попадала.
Общественный унитаз. Обшарпанно, но чисто.
Простите, друзья, но саму комнатку я вам не покажу. Личное пространство, носки и трусы раскиданы. Одна стена скошена, там окно. Снаружи – стальные ставни.
Окно выходит вот на такую крышу.
Крыши в османовских домах покрыты разными материалами. Вот этот шикарный, нам бы его везде вместо кровельной жести.
Вдоль окон идёт водосточный желоб и канализационная труба.
Все края крыши в обязательном порядке обработаны антиголубиными штырями.
А вид из окна – вот такой. Снимок сделала Таня в ходе подготовки истории про плюшки Карлсона.
Надеюсь, вам было интересно!
Оглавление путешественных заметок с фотографиями и можно посмотреть в оглавлении моего Живого Журнала.
Архитектура Парижа: столицы десертов и мансардных крыш
Париж — это необычайно стройное архитектурное создание. Современная архитектура здесь гармонично развилась из более ранних стилей, уникальные дворцы и особняки сохранились, превратившись в многоквартирные дома и бутики, а на большинстве улиц располагаются здания сразу из нескольких эпох.
Наш путеводитель по Парижу проследит целое тысячелетие истории города и покажет, что несмотря на всю свою эклектичность, столица Франции имеет невероятно гармоничный визуальный ряд.
Дворец Сибелес, Париж. Фото: culturepassport.co
Променад Плантэ, 12-ый округ. Фото: flickr.com, профиль parisinfourmonths
Средневековый Период (1100-1526)
В 52 году до нашей эры римляне основали здесь город, который назвали Лютеция. И следы римской архитектуры по-прежнему видны в Париже: если посмотреть на карту, улица Сен-Жак (которая была главной римской дорогой) до сих пор проходит прямо через центр города.
Улица Сен-Жак в Париже (на фото слева). Фото: TripAdvisor
Но когда Римская империя рухнула, ее архитектурный гений исчез, а Темные века фактически стали шагом назад в отношении культуры. Кстати, в раннем Средневековье жители Парижа иногда перемещали целые секции римских стен, чтобы использовать их для строительства своих собственных домов, потому что римские стены были намного прочнее (и бесплатны).
Церковь Сент-Этьен-дю-Мон, 1222 год. Фото: Wikimedia
Большая часть сохранившейся средневековой архитектуры во Франции связана с религией. Если вы будете в Париже, обязательно посетите церковь Сен-Жерме́н-де-Пре, одну из немногих церквей Парижа, сохранивших свой романский облик. Она датируется X веком, то есть по-настоящему Темными веками. Еще одна изюминка Парижа — Сент-Этье́н-дю-Мон, построенная в 1222 году.
К 1100 годам в Париже (и Франции в целом) появилось три уникальных инженерных усовершенствования, создавших неоготическое направление. Этими тремя гениальными нововведениями были:
Готические своды, Большая советская энциклопедия
Базилика Сен-Дени (1140–1144) в соседнем Сен-Дени была первым из великих готических соборов мира. А здесь, в Париже, первым появился Собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам-де-Пари), начатый епископом Морисом де Сюлли в 1163 году.
Базилика Сен-Дени. Фото: France.fr
Вскоре после завершения Собора Парижской Богоматери Париж пережил такую катастрофическую серию событий, что любой другой город уже не восстал бы. Наряду с почти постоянными военными действиями, 1315 год принес столько дождей, что в последующие годы произошла серия неурожаев, настолько катастрофических, что этот период теперь считается миниатюрным ледниковым периодом. А во время чумной зимы 1348 года ежедневно умирало 800 парижан, потому треть населения Парижа просто исчезла.
Собор Парижской Богоматери, 1163–1345 г. Фото:: ethnomir.ru
Такие отчаянные времена не могли не проявиться и в архитектуре: вы заметите ставни, очень маленькие окна и хорошо запирающиеся тяжелые двери, защищающие внутренние дворы. В то время как некоторые части Италии в 1400 годах вступали в эпоху Возрождения, Париж все еще восстанавливался после Столетней войны. Неудивительно, что люди забаррикадировались за зубчатыми стенами и молились о спасении.
Предместья Парижа. Фото: flickr.com, kotomi-jewelry и de.dreamstime.com
Эпоха Ренессанса (1515–1643)
В 1515 году на французский престол вступил Франциск I, что принесло большую пользу парижскому искусству и архитектуре. Именно он пригласил в Париж великого Леонардо да Винчи и нанял итальянских архитекторов для реконструкции Лувра. Он был французским эквивалентом и современником английского Генриха VIII, только без многочисленных жен. При нем французская столица бурлила жизнью и хвасталась новыми красивыми зданиями.
Мост Пон-Неф, достроенный Генрихом IV. Фото: parisperfect.com
Идеи Ренессанса настаивали на пропорциональности во всех искусствах, включая архитектуру. Здания этого времени можно рассматривать как метафоры человеческого облика: их твердое основание — подножие здания, изящная середина — корпус, а вершина — крыши с остроконечными окнами. Эти тщательно продуманные идеи действительно положили начало концепции классической архитектуры в Париже.
Пале-Рояль, XVII век. Фото: vivaparigi.com
К сожалению, когда в 1547 году Франциск умер, город был разорван на части католиками и протестантами. После протестантский король Генрих IV достроил Пон-Неф, расширил Лувр (отчасти в угоду своей новой невесте-католичке Марии Медичи) и перестроил входы в город. Его самым красивым общественным наследием является дворец Пале-Рояль.
Улица Сент-Оноре, Париж
Новые жилые кварталы того времени были разработаны Луи Ле Барбье. Он основал элегантные кварталы в Латинском квартале, Фобур Сен-Жермен и квартал Пале-Рояль (улица Сент-Оноре), построив великолепные городские замки, которые он затем продал дворянам.
Проспект Клебер, Париж. Фото: havenin.com
Французское барокко и классицизм (XVII век)
Все слышали слово «барокко», но в Париже нелегко понять, что на самом деле означает это слово. Хотя барокко впервые появилось в Италии в 1590 году, оно достигло своего апогея во Франции лишь 50 лет спустя, при всемогущем Людовике XIV, который правил в 1643–1715 годах.
Грандиозные планы этажей, сверхчеловеческие массивные фигуры и иллюзия бесконечного расстояния были качествами, которые подходили Королю-Солнцу, использовавшему архитектуру, чтобы продемонстрировать свое политическое влияние. Его большой Версальский дворец (по существу, барочный) был спроектирован как резиденция королевской власти еще и потому, что Людовик не любил Париж и хотел большей приватности.
Дворец Версаль в Париже. Фото: magnitico.com
Порядок, роскошная функциональность и принципы Палладио определяли классические здания. Этот стиль получил широкое распространение, особенно в XVIII и XIX веках. Влияние барокко дало парижским зданиям симметричные крылья, массивные оконные обрамления и монументальность.
Кровля с двойным наклоном в Латинском квартале Парижа. Фото: havenin.com
В некоторых домах вы найдете мансардную крышу с двойным наклоном, созданную Франсуа Мансаром (1598–1666). Маленькие овальные или круглые окна, часто торчащие из парижских крыш этой эпохи, известны как окна oeil de boeuf (см. фото Версаля выше).
Рококо (1715–1774)
Список великих домов этого периода включают в себя Матиньонский дворец, где сейчас живет премьер-министр Франции, и Елисейский дворец, резиденцию президента. В 1748 году, на пике стиля, Жак-Анж Габриэль спроектировал площадь Людовика XV, которую мы теперь знаем как Площадь Согласия. Очевидно, классицизм все еще имел власть над воображением архитекторов.
Елисейский дворец. Фото: bienvenue.ru
Наряду с декоративными деталями и стремлением к легкости, рококо принесло улучшения в практические аспекты архитектуры: дымоходы стали более эффективными, улучшилась санитария, да и комнаты были организованы с большим вниманием к частной жизни. Жилая приватная жизнь подходила все ближе к тому, что мы знаем сегодня.
Неоклассицизм (конец XVIII — начало XIX века)
Подобно тому, как мода переходит от облегающего к мешковатому, архитектура тоже часто бросается в крайности, поэтому после легкомысленного и наполненного светом рококо здания были возвращены к классической симметрии. Когда началось царствование Людовика XVI, Париж вступил в период неоклассицизма. Этот строгий стиль был вдохновлен интенсивным изучением римских и греческих архитектурных теорий. В отличие от рококо с характерной для него эмоциональностью неоклассицизм предельно интеллектуален. Этот стиль отражает стремление к простым, ничем не украшенным материалам в сочетании с чрезвычайно логичными планами этажей и строгим дизайном.
Что завораживает в неоклассицизме, так это его невероятная универсальность. Пережив Людовика XVI и революцию, стиль сумел продолжить свое существование в империи Наполеона. Неоклассицизм доминировал в городе, оставив нам удивительную коллекцию дорических, ионических и коринфских колонн на каждом парижском здании.
Консульство, Империя и реставрация (1803–1840)
Наполеоновская эпоха — это мешанина неоклассических импульсов, чему способствовали раскопки в Помпеях и археологические открытия в Греции. Классические отсылки понравились Наполеону I, так как они соответствовали его амбициям по расширению Империи. Наполеон мудро создал огромные строительные площадки, чтобы держать парижан занятыми. Именно его крупнейшие проекты сформировали сегодняшний город.
Кладбище Пер-Лашез. Фото: Weatlas.com
Наполеон I начал строительство кладбища Пер-Лашез, перестроил часть Тюильри и Лувра, начал строительство Мадлен и приказал прорыть канал Урк. Наполеон же установил, что улицы должны быть пронумерованы нечетно с одной стороны и четно — с другой, что было удивительно практично, хотя раньше никому не приходило в голову.
Картина Эдуарда Кортеса (1882–1969)
Но жизнь империи Наполеона I оказалась недолгой: к 1815 году он был изгнан навсегда. Коалиция, победившая Наполеона, посадила на трон короля Людовика XVIII. Его самый важный архитектурный вклад был не стилистическим, а практическим: при нем была построена 21 тысяча новых парижских многоквартирных домов.
Реконструкция Османа во времена Второй Империи и ранней Третьей Республики (1840–1918)
Наполеону III нужен был кто-то, кто взялся бы за обновление Парижа. По чистой случайности он нашел подходящего человека в лице барона Жоржа Эжена Османа. Высокий, честный и красивый, барон, должно быть, был любопытной парой для Луи Наполеона, когда они изучали планы города и обсуждали, что нужно сделать. К 1853 году население города выросло до 1 миллиона человек, но только в одном доме из пяти имелась водопроводная вода, да и сам водопровод был только на первом этаже.
Театр де ля Ренессанс, 1873. Фото: Wikipedia
Осман понимал отчаянную необходимость реорганизации города, который рос даже во время страшной эпидемии холеры в Париже, унесшей жизни 20 000 жителей. Впечатленный деловитостью барона, Наполеон III постепенно передал всю главную парижскую администрацию в его умелые руки.
Бульвар Осман в Париже
Осман — самый успешный градостроитель, которого когда-либо знал Париж. Его многоквартирные дома остаются «парижским стандартом», его канализация все еще работает, его реорганизация городских бульваров в итоге позволила Парижу на удивление легко перейти в XXI век с огромным количеством автомобилей.
План реновации многоквартирного дома от Avenier Cornejo Architectes. Обратите внимание не только на внутренний дворик, но и на наличие двух световых дворов, которые дом делит с другими соседними зданиями
Типичная квартира этого периода с маленькой кухней. Фото: bibihome.ney
Небольшая квартира после перепланировки в Париже. Фронтальный фасад и французский кованый балкон. Фото: parisperfect.com
Пример плана маленькой квартиры в Париже. Фото: booking.com, Apartment Marais Renard
Пример квартиры с окнами только во внутренний световой дворик. Фото: Philippe Harde
А красота города с его великолепными Булонским и Венсенским лесами остается единственным поистине великим достижением Наполеона III.
Эйфелева Башня была построена в 1887 году. Фото: Topolindra и @JaciMarie
Ар-деко и современное движение (1918–1939)
В конце Первой мировой войны в Париже забурлила новая эстетика с ее восторженным оптимизмом. Мир только что пережил «войну, которая положила конец всем войнам», и люди были полны энтузиазма. Париж гудел от богатых туристов и художественных новинок.
Париж 1925 года. Фото: art.com
Скоростные океанские лайнеры пересекали Атлантику; сюрреализм шокировал мир искусства; радио изливало джазовую музыку. Наступила современная эпоха. Пытаясь выразить эту свободу и движение, архитекторы отвечали на джазовый ритм угловатыми формами, напоминающими новые круизные лайнеры. В начале 1920 годов в Париже пересекались такие веяния, как ар-деко и модернизм, особенно в частных домах, спроектированных в развивающихся жилых районах Парижа, таких как Булонь и Монсури.
Район Монсури, «красный пояс»
Жилищный бум охватил весь город, особенно его окраины. После Первой мировой войны была окончательно разрушена городская стена Адольфа Тьера, а новое пустое пространство быстро заполнилось жилыми проектами, многие из которых финансировались правительством и были построены из кирпича. На новое жилье с декоративной кирпичной кладкой и продуманными планировками был большой спрос. Эти кирпичные здания на краю города стали известны как «красный пояс», потому что они были кирпичного цвета и населены социалистическими рабочими.
Послевоенные годы (1940-1980)
Эти годы часто воспринимаются как катастрофа для французской архитектуры. Это не совсем справедливо, хотя и были допущены некоторые ужасные ошибки, в частности разрушение старого рынка в квартале Ле-Аль в центре Парижа. Но даже после этого феникс восстал из этих руин. Ренцо Пиано и Ричард Роджерс создали уникальный Центр Жоржа Помпиду.
Рынок Ле-Аль, 1890 г. Фото: Wikimedia
Малоэтажный Париж оставался нетронутым, небоскребы были отправлены в Ла Дефанс, а футуристический пригород появился сразу за Триумфальной аркой. К сожалению, другие отдаленные районы Парижа подверглись гораздо менее продуманным экспериментам и изуродованы жилыми башенками. Нет никакого искупительного слова для разрушающихся, предположительно современных, архитектурных развалин, которые усеивают отдаленные районы Восточного Парижа. Именно эти ошибки дали всему периоду дурную репутацию.
Центр Жоржа Помпиду, Париж
Современная эпоха (1980–2015)
В 1980-х годах президент Миттеран представил новую архитектурную концепцию, призванную перенести Париж в следующее тысячелетие. Миттеран отвечает за стеклянную пирамиду большого Лувра, переезд Министерства финансов в новое здание (спроектированное Полем Шеметовым), Большую Арку Дефанс (Йохан-Отто фон Спрекельсен), Институт арабского мира (Жан Нувель), Оперу Бастилии (менее совершенный Карлос Отт) и Национальную библиотеку (Доминик Перро).