романс гвоздь на стене

Романс гвоздь на стене

«Любви моей ты боялся зря…»

В 1964-м Hовелла Матвеева написала самую знаменитую свою песню — «Девушка из харчевни». Её слова «Любви моей ты боялся зря, не так я страшно люблю…» знают даже те, кто не знает автора.

Девушка из харчевни

Так что, может, не стилизована, а написана по мотивам старинной шотландской песни?

Новелла Матвеева родилась 7 октября 1934 года в Царском Селе. Её муж — талантливый поэт Иван Киуру (1934-1992) — был из семьи репрессированных советских финнов.

Они познакомились, когда Киуру окончил Литинститут, и издательство «Художественная литература» пригласило его составлять сборник финской поэтессы Катри Вала.

Наиболее известными и популярными её песнями стали: «Песня погонщика мула» ( «Ах, как долго, долго едем…» ), «Ветер» ( «Какой большой ветер…» ), «Девушка из харчевни» ( «Любви моей ты боялся зря…» ), «Окраина» ( «Летняя ночь была…» ).

Первая её пластинка (и первая в СССР — с авторскими песнями) появилась в 1966 году. На этой пластинке была и «Девушка из харчевни». Новелле Матвеевой в 1998 году была присуждена Пушкинская премия, а в 2003-м — Государственная.

О Новелле Матвеевой говорят:

«… Откуда же это околдовывающее нас обаяние… это завораживающее нас пение — тоненькая колыбельная. » (Лев Аннинский).

«Если Окуджава — благодатный дождь, то Новелла Матвеева — удивительный остров» (Зиновий Паперный).

«Помню, в начале шестидесятых, когда я впервые услышал её солнечные, сказочные песни, я почему-то решил, что такие песни может писать только очень счастливый человек… Попав в первый раз в дом к Новелле Матвеевой и увидев чудовищный быт её огромной неприютной коммуналки на Беговой улице, я был потрясён. Каким могучим воображением художника, каким мужеством и оптимизмом должен обладать автор, придумавший свой сказочный мир в такой обстановке. » (Александр Городницкий).

«Матвееву по-прежнему не с кем сравнить, она — отдельная. Её не представить выступающей на стадионе. В ней есть загадка. И остался без ответа старый вопрос: откуда она?».

«Новелла Матвеева умеет жить в обществе, будучи свободной от него. За что принудительно выселена в прошлое».

«Её тоненький голосок на серебряных подковках, вправленных в звуки гитары, пролетел, прошелестел лёгким и тёплым ветром над затурканной, зачумлённой эпохой».

«Как в старых андерсеновских сказках, волшебный дар был тайно вручён болезненной девочке, замкнутой, испуганной и, казалось, вечно заплаканной. Кто мог представить, что её песни станут отрадой и утешением нескольких поколений?».

«Интровертность (таково истинное имя матвеевской „дикости“) нередко свойственна творцам, они платят ею за мощь и живость воображения».

Новелла Матвеева о себе:

«Нас ласточка петь научила, и полно о том толковать!».

«Как сейчас помню, меня в детской спальне оставляли на ночь одну. И тогда мне в голову начинали приходить вопросы, по-видимому, философской важности. Например, была ли я давно? Была ли я… много, много, много раньше? И где находится это «раньше». ».

«Тишина. Лишь только песню о любви
поёт погонщик…»

— Сколько вы прожили вместе?

— 29 лет. С 1963 года до 1992-го. Иван Семёнович Киуру был замечательнейший, тонкий поэт. Это я говорю не потому, что он мой муж. Я действительно очень ценю и люблю его стихи. И не только я, а многие настоящие поэты и ценители поэзии. Просто он был не из тех, кто прокладывает себе дорогу локтями… (из интервью).

От рождения его звали Хейно Йоханнес…

60-е и 70-е годы были для Новеллы Николаевны и Ивана Семёновича просто катастрофически бедными, когда заработок зависел от крайне редких публикаций и случайных заказов на поэтические переводы. И при этом они во время прогулки могли приостановиться внезапно на дороге, уступая путь бегущему муравью или неторопливому жуку: «Пусть парень пройдёт»…

Они всегда и везде были «отдельными», обособленными — в дачном посёлке их (а потом и уже одну Новеллу Матвееву) предпочитали не замечать. И хорошо бы только обитатели посёлка. Говорят, что когда Иван Семёнович тяжело заболел, точно так же его «не замечали» врачи ни Московской «скорой помощи», ни поселковые.

«Воображённый мир, где я жила…»

В этой женщине, чьё физическое присутствие не ощущалось, а литературное — почти не замечалось, заключён целый мир — со своими звуками, запахами, оттенками, с невиданными островами, птицами, животными и растениями. И она вправе была утверждать в одном из стихотворений, что её придуманный слон одним ударом хвоста перешибёт слона реального.

Ей не нужно было видеть другие страны, если она придумала Дельфинию. Ей не нужно было любить многих мужчин, если для одного-единственного, но бесконечно любимого, была написана песня «о гвозде».

Немногие воспоминания людей, близко знавших Матвееву и Киуру (хотя те и перед ними особенно не раскрывались), свидетельствуют, что эта пара чем-то необъяснимо раздражала окружающих.

То ли пренебрежением к «быту», то ли преданностью друг другу, то ли тем, что не давали информационных поводов, отгородившись невидимой стеной от внешнего мира.

Они были самодостаточны — создав свою Вселенную для двоих, никого туда не допускали, а вдохновение черпали из окружающей природы и из своего внутреннего мира.

Недаром в одном из своих стихотворений Новелла Матвеева писала:

Конечно, песня не об Иване Киуру, а для него, он-то как раз понимал её хорошо.

У Ги де Мoпассана есть новелла «Счастье». Её можно прочитать, например, здесь.

— Можно ли любить в течение многих лет?

— Да, — настаивали одни.

— Нет, — утверждали другие.

«Миловидная, богатая девушка Сюзанна де Сирмон бежала с унтер-офицером, служившим в гусарском полку, которым командовал её отец. Отслужив свой срок, солдат однажды вечером исчез вместе с нею. Их разыскивали, но не нашли. Она ни разу не подала о себе вести, и её считали умершей».

Целых 50 лет прожили они на Корсике, оторванные от внешнего мира.

«Она никогда не думала ни о чём, кроме него! Ей ничего не нужно было — только он; лишь бы он был подле неё, она ничего больше не желала. Она отказалась от привычной жизни совсем ещё юная, отказалась от света, от тех, кто её любил, вырастил. Она ушла с ним одна в это глухое ущелье. И он был для неё всем — всем, чего желаешь, о чём грезишь, тем, чего беспрестанно ждёшь, на что бесконечно надеешься. Всю свою жизнь с ним она была счастливейшей из женщин».

Когда я думаю о Новелле Матвеевой и Иване Киуру, я вспоминаю эту новеллу.

В августе 1992-го года Новелла Матвеева написала балладу «Двое» — по мотивам любви и смерти П. Б. Шелли, английского поэта-романтика 19 века. Шелли погиб молодым — в бурю утонул в озере.

Мери Шелли и Перси Биш Шелли — Новелла Матвеева и Иван Киуру, умерший 17 февраля 1992 года… «Я знаю, что есть у меня цвет неба ВЧЕРАШНЕГО дня!»

Источник

Не так я страшно люблю

Любви моей ты боялся зря —
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И если ты уходил к другой
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.

Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.

Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме событье — страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.

Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.

Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.

Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь…
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник

Романс гвоздь на стене

ИСТОРИЯ О ЛЮБВИ

Одна из самых мудрых, на мой взгляд, песен Новеллы Матвеевой — песенка о так называемой неудачной, неразделённой любви. Пересказывать стихи нудной прозой — занятие неблагодарное, но суть там вот в чём. В маленькой придорожной таверне остановился лучший на земле человек. Лучший для девушки, что служила там. И не так уж страшно, что часто он уходил по делам — ведь на стене оставался висеть его плащ. И не так уж страшно, что однажды он ушёл навсегда — ведь остался тот гвоздь, на котором висел его плащ. А потом произошло несчастье, ах, какая беда — гвоздь выдернули из стены, а дырку замазал старый маляр. Но осталась память! Главное, след от того гвоздя был виден ещё вчера. Почти сказка — ведь никто не знает, была ли на земле та девушка.

А Лена была девушка вполне современная, ироничная, независимая до крайности и, пожалуй, немного рассудочная. На курсе её любили — ребята за светлую голову и за то, что в помощи никогда и никому не отказывала, девчонки же давно убедились, что в случае разных сердечных бед Ленке можно выплакаться и знать, что «тайна исповеди» будет надёжно сохранена. Сама же Лена не плакалась на судьбу никогда и никому. Будущая жизнь была просчитана чётко и точно: институт, заочная аспирантура, диссертация, степень. Не престижа ради, а как возможность заниматься самостоятельной интересной работой. Что касается личной жизни, то к замужеству Лена относилась как к посещению зубного врача: необходимость, никуда не денешься, но лучше не сегодня, а послезавтра, и поэтому это радостное событие мысленно отодвигала подальше, годам к тридцати. Видимо, вся беда была в Ленкином предрассудке, что мужчина должен быть смелее, умнее и надёжнее женщины, а в расцвете стояла эпоха феминизации. Среднестатистический муж (по представлению Лены) являл собой слабое, крайне неумелое и почти бесполое существо с неизменной газетой в руках, неспособное в родном доме вбить и гвоздя.
С таким вот не самым лестным мнением о представителях противоположной половины человечества Лена Сабатина шла по жизни спокойно, к единственной цели — любимой работе. Распределилась она удачно — на хороший крупный завод, в лабораторию с интересной тематикой.
Первое появление на первом месте работы — это всегда страшно. Волновалась и хладнокровная Ленка, поднимаясь в свою лабораторию Размещалась та в стареньком домике, похожем на флигель помещичьей усадьбы, и подниматься нужно было по крутой деревянной лесенке. Вот на лестнице, и начались странности. «Осторожно! Ступенька сломана», — подсказал внутри, и точно — два гвоздя вылетели, и дощечка еле держалась. «Шестёрка на двери перевёрнута» — продолжал витийствовать внутренний голос, и действительно — на дверях лаборатории вместо номера шесть красовалась девятка. Первая комната была пуста, но удивительно знакома — на столе лежал учебник физики для университетов, на обложке которого расплылась прекрасно знакомая Ленка готова была даже держать пари, что одно из щупалец кончается на странице 17, там ещё подчёркнуто слово «квант». И точно — вот оно, над синей чертой. «Перестань дрожать, — рассердилась на себя Лена, — это уже со страху мерещится».
Она открыла следующую дверь. За столом сидел человек лет тридцати пяти. Волосы у него были светлые и волнистые, борода — и бесконечно умные зелёные глаза. «Здравствуй! — внезапно прошелестел внутренний Ленин голос. — Я столько ждала Тебя!» Сама же Лена стояла молча, испуганно, и напрочь забыв, что неплохо бы и рот закрыть.
— Здравствуй, Лена, — сказал человек, вставая навстречу. — Я давно жду тебя.
Так они встретились впервые — Лена и Валентин.

Прошло три года. Потом она никогда не могла вспомнить это время. Вспоминались не события, не разговоры — свет. Невероятный золотистый свет, как будто стоишь на вершине высокой дюны, с моря ветер, тёплый и сильный — раскинешь руки — удержит, и зелёная волна всё полощет внизу камень, узор которого — как мудрая и прекрасная змея, и солнце, солнце.
А событий произошло немало. Лена сдала кандидатский минимум и уже приближалась к защите, опубликовала два десятка статей, получила первое авторское свидетельство на изобретение, где их имена стояли рядом.
Но всё это было не главным и не обязательным. Впервые Лене стали интересны люди. Такие слабые, вечно противоречащие самим себе, с уймой недостатков и такими смешными, нелогичными порывами. Наверное, потому, что сама вела себя странно и нелогично. Она, такая уверенная и независимая, и вдруг ждёт — так покорно — любого его слова, только бы голос услышать. Шаги узнаёт на лестнице, на дверь смотрит и сияет до неприличия — сейчас войдёт. Вчера билет на премьеру предлагали, не пошла — мол, срочная работа. Сидела два часа и смотрела, как он чертит, — редкостное зрелище, конечно.

Что это было? Любовь или извечная женская тоска о мужском благородстве? Ведь у Валентина была семья, причём в благороднейшем её варианте, где все трое: он, она и оно крепко дружат и очень доверяют друг другу. И Лена отчаянной белой завистью завидовала не его жене, а семилетнему Михаилу Валентиновичу. Повезло же человеку — такой друг рядом и на всю жизнь. Лене повезло куда меньше — много лет назад отец ушёл из семьи, оставив тяжело больную жену с пятилетней Леной на руках. Но и новой своей любви он особого счастья не дал, брака с новой женой так и не оформил, а мальчишку, вскоре появившегося на свет, своим сыном признать отказался. Лена не рассказывала об отце никогда и никому, но всю жизнь был он для неё «примером наоборот». Но надо же так случиться, что у всех её знакомых мужского племени была общая черта с её отцом — хроническая боязнь жизни, как она это называла. Выражалось это боязнь вступиться за лежачего, которого бьют, неумение поддержать друга, когда ему плохо, боязнь «переплатить» в любви и вложить своей души на грамм больше, чем тебе дали. И главное — хроническая неспособность делать счастливыми людей рядом с собой.

Валентин же был как будто иной породы, пришелец из будущего Добрая сила исходила от него, удивительнейшее ощущение надёжности. В первый раз узнала Ленка, что это значит — «с ним — как за каменной стеной», в первый раз почувствовала, как хорошо быть слабой, «Слабой, как женщина». Не надо точить когтей и зубов — будет плохо, защитят тебя и спасут. А эта его вечная манера — «всех немощных на своих плечах» — ничуть не отдавала и нисколько не выглядела смешной со стороны. Прекрасно это выглядело.
Затёртые слова «родные души», «моё второе „я“» несут всё же очень точную информацию. Понимали они друг друга с полуслова, и им здорово работалось вместе, исключительно интересно и легко.

Но всё, как известно, проходит. От предприятия «отпочковался» новый филиал, куда был нужен ведущий конструктор, желательно молодой, талантливый и «растущий». Благосклонный взгляд начальства пал на Валентина. Прощальный вечер был очень мил, все желали новому главному спецу блестящих успехов, желали искренне, и искренней всех — Лена. Только ей всё казалось, что она падает, падает со своей сверкающей дюны вниз, на камни.
Наступили иные времена. Новым шефом бывшей лаборатории сумасшедших идей назначили обыкновенного человека с солидным производственным стажем. «Мозговые штурмы» канули в прошлое. Работа (любимая и единственная) стала вдруг скучной и пресной. Группа рассыпалась, ребята уходили, но Лена оставалась. Ведь хоть два раза в месяц (а раз уж наверняка) в «метрополию» наезжал по делам Валентин и забегал навестить старых друзей. И снова сиял, сиял свет в стареньком флигеле, и счастливо смеялась Лена. Ничего, что назавтра наступали будни. Оставался город, где он жил, и всегда была вероятность (бывают же чудеса) случайно встретиться в автобусе, на улице, в книжном магазине. Чудеса изредка происходили — их город был не так уж велик.
Молодой главный спец был слишком блистателен, чтобы его деятельность могли не заметить. И однажды вся бывшая лаборатория собралась в полном составе на проводы бывшего шефа на работу в столицу. Засиделись допоздна — к счастью, потому что когда Андрей пошел провожать Лену, было уже темно и слёз не видно. А Андрей, лет десять знавший Валентина, всё рассказывал и рассказывал о нём. Он очень хорошо рассказывал, Андрей, просто «12 подвигов Валентина Строева, мифы и легенды». Совершенно логично, что по прошествии определённого времени получил приглашение на бракосочетание Елены Сабатиной с Андреем Михайловым. Красивое было приглашение, с кольцами, золотым тиснением. А на обороте летящим Лениным почерком: «Пожалуйста, не надо». Они всегда легко понимали друг друга. Он не приехал, отговорившись срочной командировкой.

Михайловы — прекрасная пара. Говорят, что браки коллег отличаются стабильностью — когда уходит человеческая близость, сплачивают и профессиональные интересы. Андрей — прекрасный муж. Нежный и заботливый, руки у него золотые. Правда, в любом камне он видит только камень, а не змею, но, как известно, каждому — своё. Он счастлив с Леной все эти пять лет.
Счастлива и она. Ведь всё сбылось так, как она хотела: аспирантура закончена, кандидатская защищена, есть интересная самостоятельная работа. Удачный брак (поближе к тридцати). Так что в жизни Лене повезло. Недавно появилась на свет маленькая Валентина. Славная и очень забавная. Валя, Валька — родной человечек. Теперь хоть на весь свет кричи: «Валя, я люблю тебя!» — всё будет прекрасно и прилично. И ничьё существование от этого не усложнится. Лене здорово повезло в жизни. Удивительно повезло!

НОВЕЛЛА МАТВЕЕВА. ДЕВУШКА ИЗ ТАВЕРНЫ

А если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висит на гвозде.

Когда же, наш мимолётный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.

Теченье лет, шелестенье дней,
И снег, и ветер, и дождь.
А в доме событья страшней:
Из стенки вынули гвоздь.