ритуал погребения у чувашей
Погребальные обряды чувашей
В пятерку самых многочисленных народов России входят чуваши (чăвашсе́м) – коренное население Чувашской республики, расположившейся в Среднем Поволжье на востоке Восточно-Европейской равнины. По результатам всероссийской переписи населения 2010 года, их численность составляет примерно 1,4 млн., из них большая часть проживает на территории Чувашии (814 тыс.) и прилегающих регионов: Татарстан (116 тыс.), Башкортостан (107 тыс.) и Ульяновская область (94 тыс.). Чувашский этнос делится на 3 этнографические группы в соответствии с течением Волги. Верховые чуваши или вирьял расселены по северным районам республики, и в своем развитии испытали значительное влияние финно-угорских народов мордвы и мари. Низовые чуваши, – анатри, – сформировались в результате эмиграции населения центральной Чувашии на юг под давлением царской администрации в XVI–XVIIвв. Север и северо-восток региона населяют анат енчи (средненизовые чуваши), культура и искусство которых в наименьшей степени испытали иноземное воздействие и сохранили многие древние традиции.
В научном сообществе чувашей принято считать прямыми потомками волжских булгар, с которыми связано большинство теорий, объясняющих этимологию названия народа. В течение долгого времени этнографы возводили этот этноним к названию племен «суваз» или «сувар» Волжской Булгарии, в соответствии с записками арабского путешественника Ибн-Фадлана, не пожелавших принять ислам. Сегодня наиболее научно-обоснованной является поволжско-кипчакская теория, которая связывает термин «чуваш» с тюркским «jаvаš» – спокойный, мирный, – или татарским «džуvаš» – мирный, радушный.
Традиционные представления о душе и загробном мире
Понимание погребально-поминальных ритуалов невозможно без изучения мифологических представлений о загробном мире и душе, и в этом отношении чувашская мифология демонстрирует как ряд уникальных, так и немало заимствованных элементов. Трехслойная картина мира является сравнительно новой концепцией и связана с влиянием авраамических религий на культуру чувашей. Согласно традиционным чувашским верованиям, загробный мир не разделен на подземный ад и небесный рай – посмертное существование души чун было прямым продолжением земного, однако зависело от социального статуса умершего и «качества» прожитой жизни. По этой причине покойников одевают в лучшую одежду, им в гроб кладут любимые вещи и предметы домашнего обихода и пр.
Добропорядочные люди на том свете будут жить в радости и достатке, не зная бед или горестей: их дома будут большими и богато уставленными, еда – обильной и вкусной, одежда – красивое и т.д. Преступники и злодеи же после смерти обречены на вечные скитания по холодным и бесплодным степям. Чтобы они не пытались сделать, ни построить дом, ни возделать землю или обзавестись семьей у них не получится.
Человек, отличающийся при жизни теми или иными выдающимися качествами, после смерти мог превратиться в «киреметя». Культ киреметя отличается довольно сложным и противоречивым сочетанием верованиям у разных чувашских групп. По одной из версий Киреметь – убитый сын верховного бога Тура, ставший после смерти защитником и мстителем праведных людей. По другой киреметями становились после смерти знахари и шаманы. Распространено было представление о кереметях как о славных предках и местах поклонения.
Смерть в чувашских верованиях
Дух Эсрел в свою очередь является более поздним заимствованием исламского ангела смерти Азраила. В представлениях чувашей Эсрел являлся умирающим людям в виде высокого худого человека со страшным лицом. Его воздействию приписывали предсмертную агонию, считая, что Эсрел так наказывает человека за совершенные грехи.
Опасность Эсрел представлял и для живых, поэтому, чтобы он не забрал вместе с покойником никого из его родственников, чуваши задабривали его жертвоприношениями. В момент смерти над головой умершего разбивали яйца, резали птицу (обычно курицу), бросая ее голову в сторону кладбища со словами: «На место души — душа, наместо туловища — туловище». Во время ежегодных поминок этот ритуал повторяли, но вместо птицы жертвенным животным мог у некоторых чувашских групп служить баран. В этом случае его тушу разрубали на три части и оставляли в овраге. Запрещено было снимать с барана шкуру или есть его мясо – это могло прогневать Эсрела.
Смерть и допохоронные ритуалы
Когда становится очевидно, что человек стоит на пороге жизни и смерти, чуваши созывали ближайших родственников и соседей в дом к умирающему и в их присутствии спрашивали у умирающего его последнюю волю относительно похорон и, если умирал отец семейства, завещание. У изголовья кровати умирающего или на подоконник рядом ставили миску с водой, чтобы вышедшая из тела душа могла умыться перед тем, как отправиться в загробный мир.
После наступления смерти чуваши старались как можно быстрее снять и вынести из дома одежду, в которой человек умер. Такая одежда, согласно чувашским поверьям, несла потенциальную опасность, однако объяснялось это по-разному. Согласно одному из поверий, в нательной одежде покойника побывал дух Эсрел, и чтобы он покинул дом, необходимо было сперва разорвать одежду, а затем выбросить ее за пределы селения. По другой версии, в рубашке умершего после смерти находилась его душа. Ее затем ополаскивали и клали к умершему в гроб.
По разным источникам, обмывать умершего должны были родственники одного с ним пола или только женщины. Сперва тело мертвеца перекладывали на пол, подстелив под ним луб, покрытый слоем соломы, и приступали к обряду. Обмывали покойника немного нагретой в котле водой и мылом, при чем умывальщики должны были предварительно обернуть руки тряпками, чтобы не касаться его кожей. Предметы, использованные во время погребения, обладали особой силой, поэтому от них нужно было избавиться. Обычно их зарывали за границей поселения, в других случаях могли отнести к ритуальному оврагу. Туда же чуваши выливали воду, оставшуюся после обмывания.
Перед тем как положить умершего в гроб, его одевали в самую лучшую его одежду, обязательно развязав на ней все узлы. В рот ему чуваши клали монетку или драгоценный камень сердолик. Существовал также обычай закрывать глаза, уши и рот мертвеца шелковыми нитками. Все это должно было помочь душе на том свете пройти допрос о том, какую жизнь она провела. Например, если бог интересовался о том, почему человек не соблюдал религиозные обычаи и не читал нравоучительных книг, тот мог сослаться на плохое зрение или слух. Сердолик во рту призван был показать, что умерший не сплетничал и не ругался.
Рытье могилы и похороны
Перед тем, как опустить гроб в яму, туда бросали кусочки хлеба и сыра, а в некоторых случаях еще и деньги. У некоторых чувашских групп было принято над гробом устанавливать дощатое перекрытие и только потом засыпать могилу землей. Затем участники церемонии трижды обходили по движению солнца и после каждого обхода бросали на нее горсть земли, приговаривая «да будет легкой земля над тобой». После этого скорбящие возвращаются домой, не оглядываясь назад. После похорон в дом заходили только предварительно помыв руки. Каждому из помогавших организовать церемонию хозяйка раздавала нитки, полотенца и куски белой ткани.
Поминки
Поминки справлялись в день похорон, а затем на 3-ий, 7-ой и 40-й день. Перед церемонией чуваши старались принять баню. Само пиршество сопровождалось различными обрядами, заклинаниями и молитвами. Хозяйка дома давала каждому пришедшему выдернуть из мотка по три нитки – они, по поверьям, обладали целебной силой. Их следовало как можно скорее повязать на больное место или вшить их в одежду. Затем на место, где скончался человек, ставили немного еды и стакан водки, пива или другого алкогольного напитка. Только после этого собравшиеся могли приступить к трапезе. По ее окончании, глава дома, три женщины и двое мужчин на повозке возвращались к новой могиле. С собой брали понемногу от каждого угощения, а также вареную голову барана и его внутренности: легкие, почки и печень. В изголовье могилы ставили восковую свечу и зажигали ее – пока она не догорит, никто не может вернуться домой.
Особый поминальный обряд юпа проводился осенью. В честь умершего в этот год родственника устанавливали специальный деревянный поминальный столб (который и назывался юпа), который должен был изображать покойника. Для мужчин обычно выбирали дуб, для женщин – липу. Иногда чуваши делали несколько глубоких зарубок на верхней части столба, иногда вырезали глаза, нос и рот. У некоторых чувашских групп принято было символично намечать на юпе замужней женщины изображение нагрудных украшений.
Юпа изготавливали прямо в лесу, и после завершения всех работ, собравшиеся разводили костер и устраивали небольшую поминальную трапезу. Перед юпой устанавливались вырезанный маленький столик и стул, чтобы он мог принять участие в церемонии. Затем вместе с угощениями изображение умершего везли на кладбище и устанавливали на могилу. В юпу вбивали монетку, которая символизировала солнце и должна была светить умершему на том свете. Сам же столб становился для него мостом между загробным и земным миром, по которому он мог спускать к родственникам на праздники и поминки. Возвращались домой чуваши с такими же предосторожностями, как и в день похорон: не оглядываясь назад, и по возвращению устраивая баню.
Возможно, вам будет интересно:
Обряды захоронения у Чувашей и Марийцев
Обряд захоронения
По установившимся древним традициям, обряд захоронения делился на три стадии. Первая: жертвоприношение умершему. Вторая: сожжение тела умершего, его коня и вещей, нужных для жизни в ином мире, на костре, в последующем собирание пепла в кувшин. Третья: захоронение кувшина с пеплом весною или осенью. На месте захоронения знать строила сооружения постоянной гробницы, а простой люд ставил надмогильный камень с изображением человека или с надписью.
Наличие такой традиции было связано с существованием представления о необходимости подготовительного периода перед окончательным переселением духа умершего в мир духов. Обряды, исполняемые в это время, были призваны обеспечить умиротворение духа умершего, чтобы заручиться его поддержкой в будущем и гарантией благополучия живых.
Похоронный обряд делился на три последовательные стадии:
1. Установление юрты с умершим и принесение жертв. “Тело покойного ложат в палатке. Сыновья, внуки и родственники обоего пола закалывают лошадей и овец и, разложив перед палаткой, приносят в жертву; семь раз объезжают вокруг палатки на верховых лошадях, потом перед входом в палатку ножом надрезают себе лицо и производят плач; кровь и слезы совокупно льются. Таким образом поступают семь раз и оканчивают”.
2. Похоронный обряд. “Потом, в избранный день, берут лошадь, на которой покойник ездил, и вещи, которые он употреблял, вместе с покойником сжигают; собирают пепел и зарывают в определенное время года в могилу. Умершего весною и летом хоронят, когда лист на деревьях и растениях начинает желтеть или опадать; умершего осенью или зимой хоронят тогда, когда цветы начинают развертываться. В день похорон, так же как и в день кончины, родные предлагают жертву, скачут на лошадях и надрезают лицо”.
Был еще у такой обычай, после сожжения умершего на костре, его родственники изготавливали символическую куклу, похожую на умершего. Куклу наряжали в платье, а сверху надевали панцирь или кольчугу, а на голову — шлем. Эта кукла находилась в юрте до захоронения пепла умершего. Ее называли тул (тол). Перед этим тулом, мать, жена и дочери умершего, кроме мужчин, каждое утро и вечер при заходе солнца, стоя на коленях, оплакивали умершего, вспоминая и похваляя его храбрость и домовитость. При чем жена более всех прочих повторяла оплакивание почти при всяком приезде стороннего человека. В таких случаях говорили: ”Она тул хатун” — Она жена тул. Во время захоронения пепла умершего тул сжигали и все вместе хоронили в могилу. Слово тул встречается на древнетюркских надмогильных камнях. В одном из них говорится от имени умершего: “На шестьдесят первом году (жизни) я на голубом небе не стал видеть солнца. Моя княжна в тереме сделала тул”. Сегодня слово “тул” обозначает у тюркских народов — вдова.
Захоронение весной и осенью мыслилось как наиболее подходящее время для ритуальных обрядов, обращенных к просыпающемуся или засыпающему миру.
К началу VI в., периоду сложения Великого тюркского каганата, у тюрков уже бытовали устойчивые традиции, связанные с культом предков, обрядом захоронения и строительством храмовых комплексов для умерших из знати.
Ритуальные атрибуты
Ритуалы — это возможность практического воздействия на окружающий мир с помощью разнообразных обрядов, жертвоприношений и молитв. В ритуалах заложены тайные Знания, Слова, Умение. Все это маскируется под разного рода обряды, жертвоприношения, речь. Знания — основа всякого ремесла, могущества и таинств. Несмотря на разнообразие тюркских языков, дублирующих и перекодирующих друг друга, Слово остается главным кто сообщает ритуалам и обрядам гибкость, устойчивость и жизнеспособность.
Жертвоприношения
Чуваши и марийцы верили, что спокойствие в быту, в роду, на Родине, нарушалось или могло нарушиться под влиянием злых сил. Нарушенное спокойствие восстанавливалось принесением животного в жертву божествам, духам. Причем части жертвенного животного распределялись между тремя мирами: мясо съедали (средний мир), объеденные кости и суп выбрасывали в реку (подземный мир), а голову и шкуру сжигали или вешали на сухое дерево, чтобы их обклевывали птицы (верхний мир).
Традиционной пищей чувашей и марийцев, соответствующей их физиологии являются мясомолочные продукты. Поэтому в жертву божествам и духам приносили животных, дающих эти продукты. В зависимости от значимости божества или духа в жертву приподносили лошадей, баранов или ягнят. Коня в жертву приносили рыжей, соловой, бело-серой масти. Баран для жертвы должен был быть белый с желтой головой или с лысиной. Приносили в жертву и первенцев в стаде, если они и не имели вышеприведенных примет. Если в жертву не хотели приносить любимую лошадь, то для этого у нее брали слюну и мазали рот животного, которого на самом деле приносили в жертву.
Во время жертвоприношения Великому Духу Неба жертвенных ягнят умерщвляли старинным способом; поваленному на спину животному прорезали шкуру у грудной кости, просовывали в отверстие руку и обрывали аорту. При разделывания туши нельзя было пролить кровь на землю. Шкуру жертвенного животного снимали вместе с головой и конечностями, голову cрезали вместе с дыхательным горлом при разделке туши кости отделяли по суставам — рубить и ломать их категорически воспрещалось. После произнесения молитвы собранный скелет торжественно сжигали на шэрээ (алтаре), а шкуру натягивали на длинный шест. Мясо варили и бульон с кусочками мяса ставили на столик.
Жертвоприношением руководил человек, знающий обычаи старины и слова жертвенной молитвы. Если жертвоприношение организовывалось государством, то оно проводилось массово и торжественно. Ну а если проводилось общинными силами, то оно соответствовало положению и состоянию семьи.
Кропления
Ритуальное кропление чаще всего применялось при различных жертвоприношениях, и в том числе со специально приготовленными напитками. К ним относятся свежее молоко утреннего удоя как в чистом виде, так и разбавленное чаем или водой. Наиболее важным для жертвенных целей у чувашей и марийцев считалось кобылье молоко, как в чистом виде, так и перебродившее в кумыс. Другим молочным напитком, используемым для кропления, был айран или чегень — перебродившее коровье молоко. Молоко выступало у древних носителем качественных характеристик верхнего мира. Оно — воплощение белизны, символизирующее истинность, сакральную чистоту. Молочные продукты традиционно предназначались верхним божествам. Их очистительные функции универсальны для обрядовой практики всех тюркских народов.
Кожаный или деревянный сосуд для приготовления кумыса, айрана назывался саба. Он служил своего рода индикатором природного изобилия и связанного с ним достатка семьи. “Саба наряду со значением посуда или сосуд в тувинском языке обозначает также еще женский детородный орган — уруг сабазы.” Далее для кропления применялся специально приготовленный напиток буза. Для приготовления бузы брали ячмень, специально посеянный в отдаленном месте, не оскверненном скотом, смешивали с водой, с добавлением молока и талкана (мука из поджаренного ячменя). Этой смеси давали забродить в течение суток и выкуривали из нее араке, которым совершали жертвенное кропление.
Кропление применяли не только при жертвоприношениях на природе, но и в обрядах в домашних условиях. Например, кропление было обязательно при распивании араке во время приема гостей, далее в качестве жертвенного угощения духов предков или духов дома, которое часто сопровождалось бросанием кусочков мяса или молочного напитка в огонь. Кропление применяли на промыслах или в пути. Останавливаясь на привал, наливали чашку араке и кропили хозяевам видимых гор, долин, рек и т.д.
Окуривание
К ритуальным атрибутам относилось окуривание дымом. Этот ритуал сохранился с древнейших времен. Окуривали ветками можжевельника или богородской травой. Окуривание применялось в основном для очищения больного или жилища, из которого изгонялся злой дух и т.д. Окуривали жертвенных домашних животных, жертвенный напиток и т.д.
Опахало
Еще одним атрибутом жертвоприношения, является опахало, предмет, при помощи которого вызывали легкий ветерок. Цель приема заключалось в том, чтобы символизировало появление духов, с которыми вступал в контакт обмахиватель. Поскольку стандартного по материалу и форме ритуального опахала не существовало, то таковыми могли быть кусок ткани квадратной формы, прикрепленный к палочке, в виде флажка, ветвь березы, пучок веток или лент. В основном ритуальное обмахивание опахалом было приоритетом магов.
Обмахивание опахалом совершали и рядовые верующие, как на бытовом уровне, так и во время общественных молений. Если кропление духам (огню, предкам и т.д.) проводилось хозяином или хозяйкой в семье ежедневно, то обмахивание опахалом не магами совершалось лишь во время моления Тэнгри, Йер-суб, хозяевам местности и т.д. Культовое значение ритуального вызывания ветра отразилось и в названии опахала: иелбик. Исполнителя ритуального обмахивания называли иелбикчи. Это название давалось только во время обряда.
Ритуал погребения у чувашей
У чувашей были распространены три формы заключения брака: 1) с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла, туйпа кайни), 2) свадьба «уходом» (хёр тухса кайни) и 3) похищение невесты, часто с ее согласия (хёр варлани).
Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Тем временем невеста прощалась с родней. Ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Невеста начинала плач с причитаниями (хёр йёрри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом.
Прощание невесты с подругами.
После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек (ман кёру) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Начиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей. На другой день поезд жениха отъезжал. Невесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников
Благопожелание молодым. Худ. А. Алимасова.
невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хуш-пу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу.
Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков — на топорище, у девочек — на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми.
В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко. Бытовал обычай минората — младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу.
Традиционный характер имеет у чувашей обычай устройства помочей (ни-ме) при строительстве домов, хозяйственных построек, уборке урожая.
В формировании и регулировании морально-этических норм чувашей всегда большую роль играло общественное мнение селения (ял мен капать — «что скажут односельчане»). Резко осуждалось нескромное поведение, сквернословие, а тем более редко встречавшееся среди чувашей до начала XX в. пьянство. За воровство устраивали самосуд.
Из поколения в поколение чуваши учили друг друга: «Чаваш ятне ан сёрт» (не срами имени чуваша).
Вплоть до середины XVIII в. у чувашей сохранялась народная (языческая) религия, в которой присутствовали элементы, воспринятые от зороастризма древнеиранских племен, иудаизма хазар, ислама в болгарское и золотоор-дынско-казанскоханское время. Предки чувашей верили в самостоятельное существование человеческой души. Дух предков покровительствовал членам рода, мог и наказать их за непочтительное отношение.
Для чувашского язычества был характерен дуализм, воспринятый главным образом от зороастризма: вера в существование, с одной стороны, добрых богов и духов во главе с Султи тура (верховным богом), и с другой — злых божеств и духов во главе с Шуйттаном (дьяволом). Боги и духи Верхнего мира — добрые, Нижнего света — злые.
Религия чувашей по-своему воспроизводила иерархическую структуру общества. Во главе многочисленной группы богов стоял Султи тура со своим семейством. По-видимому, первоначально небесный бог Тура («Тенгри») почитался наравне с другими божествами. Но с появлением «единовластного самодержца» он становится уже Асла тура (Высшим богом), Султи тура (Верховным богом).
В людские дела непосредственно всевышний не вмешивался, управлял людьми через помощника — бога Кебе, ведавшего судьбами человеческого рода, и его служителей: Пулёхсё, назначавшего людям судьбу, счастливые и несчастливые жребии, и Пихампара, раздававшего людям душевные качества, сообщавшего юмзям пророческие видения, который считался также покровителем животных. В услужении Султи тура находились божества, названия которых воспроизводили названия прислуживавших и сопровождавших золотоордынских и казанских ханов чиновников: Тавам ыра — добрый дух, заседавший в диване (палате), Тавам суретекен — дух, ведавший делами дивана, далее: страж, привратник, кравчий и т. д.
Комплекс поминально-погребальных обрядов у чувашей-язычников свидетельствует о развитом культе предков. Умерших хоронили головой на запад, на могиле ставили временный памятник из плоского дерева в виде фигуры (салам юпи — «прощальный столбик»), осенью в юпа уйах («месяц столба, памятника») сооружали на могиле умершего в течение прошедшего года антропоморфный юпа — памятник из камня или дерева — мужской — дубовый, женский — липовый. Поминки у чувашей-язычников сопровождались ритуальными песнями и плясками под пузырь (шапар) или волынку (купас), чтобы умилостивить покойника, сделать ему приятным пребывание в могиле; разжигались костры, совершались жертвоприношения. Ученые (А. А. Трофимов и др.) выяснили, что похоронно-поминальная обрядность чувашей, устройство кладбищ (масар) с непременным мостом, положенным через ручеек или овражек (мост дл; перехода в мир предков), и сооружение намогильных памятников юпа в виде столба (акт сотворения вселенной), разжигание огня-костра во время похорон и поминок (куда кидали не только жертвенную пищу, но и вышитые головные уборы сурпаны, украшения алка, ама и др.), наконец, композиционная и образная структура культовых скульптур имеют более чем выразительную связь с этносами индо-иранского культурного круга и полностью согласуются с учением Зара-туштры. По-видимому, основные определяющие черты языческой религии чувашей сформировались у их предков — болгаро-суварских племен — еще в период их пребывания на территории Средней Азии и Казахстана и в последующем, на Северном Кавказе.
Чуваши почитали также божков, олицетворяющих солнце, землю, гром и молнию, свет, огоньки, ветер и т. п. Но многие чувашские боги «обитали» не на небесах, а непосредственно на земле.
Злые божества и духи были независимы от Султи тура: других богов и божеств и враждовали с ними. Бог зла и мрака Шуйттан пребывал в бездне, хаосе. Непосредственно от Шуйттана «произошли»:
Эсрель — злое божество смерти, уносящее души людей, Ийе — домовой и костолом, Вопкан — дух, насьыающий эпидемии, а Вупар (упырь) вызывал тяжелые болезни, ночное удушье, лунные и солнечные затмения.
Определенное место среди злых духов занимал Иёрёх, культ которого восходит к матриархату. Иёрёх представлял собой куклу в виде женщины. Она передавалась из поколения в поколение по женской линии. Иёрёх был покровителем семьи.
Самыми вредными и злыми божествами считались киремети, которые «обитали» при каждом селении и приносили людям бесчисленное множество несчастий (болезни, бездетность, пожары, засухи, градобития, грабежи, бедствия от помещиков, приказных служителей, пуянов и т.п.). В киремети будто бы превращались души злодеев и угнетателей после их смерти. Само название киремети происходит от мусульманского культа святых «карамат». У каждого селения было не менее одного киреметища, были и общие для нескольких селений киремети. Место жертвоприношения киремети огораживалось, внутри строилось небольшое здание с тремя стенами, обращенное открытой стороной на восток. Центральным элементом киреметища было одиноко стоящее старое, часто уже засохшее дерево (дуб, ветла, береза). Особенность чувашского язычества состояла в традиции умилостивления как добрых, так и злых духов. Жертвы приносились домашними животными, кашей, хлебом и т. п. Жертвоприношения совершали в специальных капищах — культовых сооружениях, которые обычно устраивались в лесах и также назывались ки-реметями. За ними ухаживали мачауры (мачавар). Они вместе с главарями молений (кёлёпусё) совершали обряды жертвоприношений и молений.
Добрым богам и божествам чуваши посвящали общественные и частные жертвоприношения и моления. В большинстве это были жертвоприношения и моления, связанные с земледельческим циклом: уй чукё (моление об урожае) и др.
Леса, реки, особенно омуты и пруды, по поверьям чувашей, были заселены арсури (подобие леших), вуташ (водяной) и другими божествами.
Благополучие в семье и хозяйстве обеспечивал хёртсурт — дух женского пола, в скотном дворе обитало целое семейство духов-покровителей домашней живности.
Все надворные постройки имели духов-покровителей: хранители клети (кёлетри ыра), погреба (нухреп хуси), сторож овина (аван кётусё). В бане ютился зловредный дух ийе — своеобразный домовой-костолом.
«Загробный мир» представлялся язычникам-чувашам продолжением земной жизни. «Благоденствие» покойников зависело от того, насколько щедро потчевали их живые родственники на поминках.