река дон куликово поле
Энциклопедия
Схема Куликовской битвы 8 сентября 1380 г.
Куликовская битва (Мамаево побоище), сражение между объединённым русским войском во главе с московским великим князем Дмитрием Ивановичем и войском темника Золотой Орды Мамая, состоявшееся 8 сентября 1380 г. [1] на Куликовом поле (исторической местности между реками Дон, Непрядва и Красивая Меча на юго-востоке Тульской области.
Усиление Московского княжества в 60-е годы XIV в. и объединение вокруг него остальных земель Северо-Восточной Руси шло практически одновременно с усилением власти темника Мамая в Золотой Орде. Женатый на дочери золотоордынского хана Бердибека, он получил титул эмира и стал вершителем судеб той части Орды, которая располагалась к западу от Волги до Днепра и на степных просторах Крыма и Предкавказья.
Ополчение великого князя Дмитрия Ивановича в 1380 г. Лубок XVII в.
В 1374 г. московский князь Дмитрий Иванович, обладавший ярлыком и на великое княжество Владимирское, отказался платить дань Золотой Орде. Тогда хан в 1375 г. передал ярлык на великое княжение Твери. Но против Михаила Тверского выступила фактически вся Северо-Восточная Русь. Московский князь организовал военный поход на Тверское княжество, к которому присоединились ярославские, ростовские, суздальские и полки других княжеств. Дмитрия поддержал и Новгород Великий. Тверь капитулировала. По заключенному договору владимирский стол признавался «отчиной» московских князей, а Михаил Тверской становился вассалом Дмитрия.
В 1378 г. Мамай, стремясь заставить вновь платить дань, направил на Русь войско во главе с мурзой Бегичем. Выступившие навстречу русские полки вел сам Дмитрий Иванович. Сражение произошло 11 августа 1378 г. в Рязанской земле, на притоке Оки р. Воже. Ордынцы были наголову разбиты и бежали. Сражение на Воже показало возросшую мощь Русского государства, складывающегося вокруг Москвы.
К участию в новом походе Мамай привлек вооруженные отряды из покоренных народов Поволжья и Северного Кавказа, в его войске были также тяжеловооруженные пехотинцы из генуэзских колоний в Крыму. Союзниками Орды выступили великий литовский князь Ягайло и князь рязанский Олег Иванович. Однако союзники эти были себе на уме: Ягайло не хотел усиления ни ордынской, ни русской стороны, и в итоге на поле сражения его войска так и не появились; Олег Рязанский пошел на союз с Мамаем, опасаясь за судьбу своего пограничного княжества, но он же первым сообщил Дмитрию о продвижении ордынских войск и не участвовал в битве.
Летом 1380 г. Мамай начал поход. Недалеко от места впадения реки Воронеж в Дон ордынцы разбили свои станы и, кочуя, ожидали вестей от Ягайло и Олега.
В грозный час опасности, нависшей над русской землей, князь Дмитрий проявил исключительную энергию в организации отпора Золотой Орде. По его призыву стали собираться воинские отряды, ополчения крестьян и горожан. Вся Русь поднялась на борьбу с врагом. Сбор русских войск был назначен в Коломне, куда из Москвы выступило ядро русского войска. По разным дорогам отдельно шёл двор самого Дмитрия, полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и полки белозерских, ярославских и ростовских князей. Двигались на соединение с войсками Дмитрия Ивановича и полки братьев Ольгердовичей (Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, братьев Ягайло). В составе войска братьев находились литовцы, белорусы и украинцы; горожане Полоцка, Друцка, Брянска и Пскова.
Святой Сергий Радонежский благословляет святого князя Димитрия Донского.
Художник С.Б. Симаков. 1988 г.
Весь поход русской рати к Оке был проведен в относительно короткий срок. Расстояние от Москвы до Коломны, около 100 км, войска прошли за 4 дня. К устью Лопасни они прибыли 26 августа. Впереди находилось сторожевое охранение, которое имело задачу обезопасить главные силы от внезапного нападения врага.
30 августа русские войска начали переправу через Оку у селения Прилуки. Окольничий Тимофей Вельяминов с отрядом осуществлял контроль за переправой, ожидая подход пешей рати. 4 сентября в 30 км от реки Дон в урочище Березуй к русскому войску присоединились союзные полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Еще раз было уточнено местонахождение ордынского войска, которое в ожидании подхода союзников кочевало у Кузьминой гати.
В ночь на 7 сентября 1380 г. началась переправа главных сил. Пешие войска и обозы переходили через Дон по наведенным мостам, конница – вброд. Переправа совершалась под прикрытием сильных сторожевых отрядов.
Утро на поле Куликовом. Художник А.П. Бубнов. 1943–1947.
Куликовская битва. Художник А. Ивон. 1850 г.
Но Дмитрий Иванович решил втянуть войско Мамая в сражение и повелел полкам своим выступать. Великий князь снял свой доспех, передал его боярину Михаилу Бренку, а сам облачился в простой доспех, но не уступавший по своим защитным свойствам княжескому. В Большом полку было поставлено великокняжеское темно-красное (черемное) знамя – символ чести и славы объединенного русского войска. Оно было вручено Бренку.
Поединок Пересвета с Челубеем. Художник. В.М. Васнецов. 1914 г.
В течение трех часов войско Мамая безуспешно пыталось прорвать центр и правое крыло русской рати. 3десь натиск ордынских войск был отбит. Активно действовал отряд Андрея Ольгердовича. Он неоднократно переходил в контратаку, помогая полкам центра сдерживать натиск врага.
Восемь дней русское войско собирало и хоронило убитых воинов, а затем двинулось к Коломне. 28 сентября победители вступили в Москву, где их ожидало все население города. Битва на Куликовом поле имела огромное значение в борьбе русского народа за освобождение от чужеземного ига. Она серьезно подорвала военное могущество Золотой Орды и ускорила ее последующий распад. Весть о том, что «Русь великая одолела Мамая на поле Куликовом», быстро разнеслась по всей стране и далеко за ее пределы. За выдающуюся победу народ прозвал великого князя Дмитрия Ивановича «Донским», а его двоюродный брат, серпуховский князь Владимир Андреевич – прозвище «Храбрый».
Отряды Ягайло, не дойдя до Куликова поля 30-40 километров и узнав о победе русских, скорым маршем вернулись в Литву. Союзник Мамая не пожелал рисковать, поскольку в его войске находилось немало славянских отрядов. В рати Дмитрия Ивановича присутствовали видные представители литовских воинов, которые имели сторонников в войске Ягайло, и те могли перейти на сторону русских войск. Все это вынудило Ягайло быть максимально осторожным в принятии решений.
Мамай же, бросив свое разбитое войско, с горсткой соратников бежал в Кафу (Феодосия), где был убит. Власть в Орде захватил хан Тохтамыш. Он потребовал от Руси возобновления выплаты дани, утверждая, что в Куликовской битве поражение потерпела не Золотая Орда, а узурпатор власти – темник Мамай. Дмитрий ответил отказом. Тогда в 1382 г. Тохтамыш предпринял карательный поход на Русь, хитростью захватил и сжег Москву. Безжалостному разорению подверглись также крупнейшие города Московской земли – Дмитров, Можайск и Переяславль, а затем ордынцы прошли огнем и мечом по рязанским землям. В результате этого набега ордынское владычество над Русью было восстановлено.
Дмитрий Донской на Куликовом поле. Художник В.К. Сазонов. 1824.
Погребение павших воинов после Куликовской битвы.
1380 г. Лицевой летописный свод XVI в.
Исходя из условий местности и применяемых Мамаем тактических приемов, Дмитрий Иванович рационально расположил на Куликовом поле имевшиеся в его распоряжении силы, создал общий и частный резерв, продумал вопросы взаимодействия полков. Получила дальнейшее развитие тактика русского войска. Наличие в боевом порядке общего резерва (Засадного полка) и его умелое применение, выразившееся в удачном выборе момента ввода в действие, предопределили исход битвы в пользу русских.
Памятник-колонна, изготовленный по проекту А. П. Брюллова на заводе Ч. Берда.
Установленный на Куликовом поле в 1852 г. по инициативе первого исследователя
битвы обер-прокурора Священного Синода С. Д. Нечаева.
Времена ордынских нашествий уходили в прошлое. Стало ясно, что на Руси есть силы, способные противостоять Орде. Победа способствовала дальнейшему росту и укреплению Русского централизованного государства и подняла роль Москвы как центра объединения.
[1] 21 сентября (8 сентября по юлианскому календарю) в соответствии с Федеральным законом от 13 марта 1995 г. № 32-ФЗ «О днях воинской славы и памятных датах России» является Днём воинской славы России — День победы русских полков во главе с великим князем Дмитрием Донским над монголо-татарскими войсками в Куликовской битве.
[2] Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. ПСРЛ. Т. XI. Спб., 1897. С. 27.
[3] Цит. по: Борисов Н.С. И свеча бы не угасала. Исторический портрет Сергия Радонежского. М., 1990. С.222.
[4] Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 56.
[5] Кирпичников А.Н. Куликовская битва. Л., 1980. С. 105.
[6] Эта численность рассчитана советским военным историком Е.А. Разиным на основе общего количества населения русских земель с учетом принципов комплектования войск для общерусских походов. См.: Разин Е.А. История военного искусства. Т. 2. Спб., 1994. С. 272. Такую же численность русского войска определяет и А.Н. Кирпичников. См.: Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 65. В трудах историков XIX в. эта численность варьируется от 100 тыс. до 200 тыс. человек. См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. V. М., 1993.С. 40; Иловайский Д.И. Собиратели Руси. М., 1996. С. 110.; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга 2. М., 1993. С. 323. Русские летописи приводят крайне преувеличенные данные о численности русского войска: Воскресенская летопись – около 200 тыс. См.: Воскресенская летопись. ПСРЛ. Т. VIII. Спб., 1859. С. 35; Никоновская летопись — 400 тыс. См.: Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 56.
[7] См.: Скрынников Р.Г. Куликовская битва // Куликовская битва в истории культуры нашей Родины. М., 1983. С. 53-54.
[8] Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 60.
[9] Там же. С. 61.
[10] «Задонщина» говорит о бегстве Мамая сам-девять в Крым, то есть о гибели 8/9 всего войска в битве. См.: Задонщина // Воинские повести Древней Руси. Л., 1986. С. 167.
[11] См.: Сказание о Мамаевом побоище //Воинские повести Древней Руси. Л., 1986. С. 232.
[12] Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 67, 106. По Е.А. Разину ордынцы потеряли около 150 тыс., русские убитыми и умершими от ран – около 45 тыс. человек (См.: Разин Е.А. Указ. соч. Т. 2. С. 287–288). Б. Урланис говорит о 10 тыс. убитых (См.: Урланис Б.Ц. История военных потерь. Спб., 1998. С. 39). В «Сказании о Мамаевом побоище» говорится, что было убито 653 боярина. См.: Воинские повести Древней Руси. С. 234. Приводимая там же цифра общего числа погибших русских дружинников в 253 тыс. явно является завышенной.
[13] Горский А.А. Москва и Орда. М. 2000. С. 188.
[14] Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIV вв.). М. 2000. С. 312.
[15] Шабульдо Ф.М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского. Киев, 1987. С. 131.
Юрий Алексеев, старший научный сотрудник
Научно-исследовательского института военной истории
Военной академии Генерального штаба
Вооруженных Сил Российской Федерации
Свет забытой Непрядвы. Глава 4. Дорожная карта Куликова поля. Часть 1
Почему войска противников встретились на Дону? Ответ с географической точки зрения можно дать после знакомства с дорожной системой, прилегающей к театру военных действий, анализ которой был сделан в разделе «Древние дороги Верхнего Подонья». Через зону междуречья проходило несколько крупных дорог древности, и встретились противники на Лебедяно-Данковской земле в узловой точке, где северные ветки Ногайской, Дрысинской, Турмышской и Столповой дорог крест-накрест сходились с южными. Была ещё Михайловская дорога, северная часть которой носила название Болвановской, и Сарматская, пересекавшая междуречье с запада на восток. Кроме них регион театра военных действий обрамляли две стратегические: с восточной стороны через Рясное поле в сторону Москвы пролегала Татарская сакма, а с западной, в направлении на север – Муравский шлях. Войска русских и литовских князей пришли по дорогам с северного сектора, две армии Мамая – с южного, а вслед за ними подтянулись части Тохтамыша.
В политическом аспекте русские князья выполняли приказ султана о посылке войска, участвовали в совместной военной операции против Мамая (36). Такое практиковалось всегда, со всеми вассалами. К примеру, русская дружина, ведомая Андреем Полоцким, добивала Мамая на Калке под началом Тохтамыша (подробнее смотрите в главе «Перед полем Куликовым»). Приказ мог поступить ещё в начале лета, в кульминационный момент ордынской междоусобицы, когда большая часть армии выступила на стороне Мамая.
Маршрут русских войск к месту сражения можно разделить на четыре этапа. Первый – это путь от Коломны до устья реки Лопасни, второй – от Лопасни до местечка Березуй ниже Скопина на реке Вёрде, третий – от Березуя до Романцовского брода на Дону, и четвёртый – переправа через Дон и проход на Куликово Поле. В каждом из них совершался крупный манёвр, в зависимости от оперативной обстановки, от того, где находились армии Тохтамыша, а также части Мамая или его союзников. Анализ ситуации проводился после каждого этапа, и принималось решение о дальнейших действиях и трассе пути, поэтому траектория представляет собой сильно изломанную линию, на первый взгляд бессмысленную.
Коломна – наиболее подходящий для сбора большой город, который стоял на юго-восточном направлении, из него прямая дорога вела в Сарай-Берке через Рязанские земли. По ней Дмитрий Иванович первоначально намеревался идти к столице Булгарии, в полном соответствии с полученным приказом, по кратчайшему расстоянию. Восточней Москвы от Белого Озера через Коломну пролегала Болвановская дорога. По ней пришли дружины из северных княжеств, однако, не через Москву. Мамай появился на Красном холме за три недели до битвы, поэтому место встречи невозможно было изменить. В древности такие дела в считанные дни не делались. Этот сбор у границы Рязанского княжества припугнул Олега, союзника Мамая. Олег, оказавшийся «между двух огней», мог заключить тайный сепаратный мир с Дмитрием. Рязанские земли обошли стороной, а Олег с дружиной так и остался на месте. Но главная причина не в рязанском князе, по-любому его не следовало трогать в сложившейся обстановке.
Когда войска собрались, ситуация была уже другая, поэтому Дмитрий Иванович отказался от первоначальных намерений. Разведка действовала аж до Тихой Сосны и принесла известие, что Мамай переместился на север вдоль правого берега Дона, явно в сторону Москвы, и остановился на Красном холме не позже 17 августа. Его дальнейшие планы вызывали опасение: отдохнёт, двинется дальше, а попутно прихватит Ягайло и Олега. Русская армия выступила из Коломны 20 августа, очевидно, наперерез Мамаю и дошла до Лопасни. Первый манёвр можно рассматривать, как корректирующий первоначальные намерения, прикрывающий столицу. Разумеется, было выгоднее встретить противника на крупном водном рубеже. Армия оставалась на левом берегу Оки до момента истины.
Обратите внимание! Лопасня находится между двумя главнейшими дорогами древности: Муравским шляхом и Татарской сакмой. Первый манёвр весьма мудрый! Разведанные Захарием Тютчевым планы врага – это хорошо, однако Москва не оставалась без прикрытия в случае его продвижения по любой из этих двух дорог. В точке Лопасни выяснилось, что Мамай намертво встал на Красном холме, а Багун – на Татарской сакме, поэтому князь Дмитрий повернул на неё, что позволило, всегда перекрывая наиболее перспективное направление со стороны Кузьминой гати, двигаться в сторону обоих частей противника. Кроме того, первый манёвр, фактически направленный в сторону Литвы, подействовал на Ягайло устрашающе. Он остановился у города Одоева ниже Тулы, явно не спешил и в Куликовской битве не участвовал. Его до поры реально удерживали православные литовские князья Ольгердовичи – союзники русских, и воевода Боброк, которые маневрировали в западной зоне, вплоть до ухода в Березуй. В летописях отмечено прибытие к устью Лопасни князя Владимира Андреевича. Он мог сыграть роль связного с литовцами и согласовать встречу на Березуе.
Что здесь непонятного? Очевидно, после анализа оперативной обстановки приняли решение круто повернуть армию на Татарскую сакму, которая теперь была прямым путём от Лопасни до Сарая-Берке, а главное, на стратегически выгодную дорогу, с которой легко в случае необходимости скорректировать маршрут в сторону Муравского шляха или в сторону Красного холма, с переходом на любую из поперечных дорог: Михайловскую, Дрысинскую, Сарматскую. Армия прошла мимо Михайлова и не повернула в сторону Мамая. Существовала перспектива, что он сам начнёт движение к Багуну, который продолжал пасти коней в Тамбовских землях на поле Нытярангуши у этой Татарской сакмы.
Две армии Тохтамыша стояли заслоном с юга. Большая часть войска, ведомая главнокомандующим всей этой военной кампании – Бахта-Мохаммедом, прошла по правому берегу Дона по следам Мамая и, согласно местным легендам, остановилась в районе Задонска. Бахта ждал подхода русской армии, чтобы одновременно с разных сторон атаковать Красный холм. Только одновременно – другого варианта быть не могло. Другая часть под командованием эмира Эдигея противостояла Багуну южнее Кузьминой Гати. Бахта и Эдигей были вынуждены держать дистанцию, как минимум, в полперехода, чтобы не войти в соприкосновение с более сильным противником до определённого момента, поэтому и не поспели к началу битвы. Атака Мамая на русские позиции стала для них неожиданной. Особенно для Бахта, стоявшего к югу от Красного холма, на наибольшем удалении от поля сражения.
В книге В.Д. Егорова «Историческая география Золотой Орды в 13-14 веках» говорится, что войска Мамая двигались двумя путями. Одна их часть вдоль Дона от устья реки Воронеж, а другая – проторённым путём через Рясное поле, по которому часто совершались набеги на русские земли, что полностью совпадает с информацией из булгарских источников. Историк ссылается на документ, который хранился в архиве министерства юстиции в 17 веке:
«И в те времена ординские цари и ногайские мурзы с татары приходили в Росийские места войною сакмами: по 1-й, из-за Волги, на Царицынской и на Самарской перевозы, и через реку Дон на Казанский брод и на урочище Казар, где ныне город Воронеж, на Рязанския и на Коломенския и на иныя места; по 2-й перешод реку Волгу, а Дону реки не дошод, промеж рек Хопра и Суры, чрез реки Лесной и Польный Воронежи, на Ряские и на Рязанския и на Шацкия места, которою сакмою и Батый в войну на Русь шол» (37).
В первом маршруте из описания выпал участок по правому берегу Дона от Хазарского городища в устье Воронежа до Красного холма, по которому пришёл Мамай, что было и так понятно. Обозначен здесь древнейший маршрут Столповой дороги, от устья Воронежа по правому берегу Дона до нижнего течения Мечи, а в перспективе по Дрысинской дороге, через междуречье Дона и Мечи «на Рязанския и Коломенския и на иныя места» вплоть до Владимира. Напомню, этим маршрутом с низовий Дона пришёл к устью Мечи татарский отряд в 1558 году. (Подробное цитирование смотрите в главе «Донской водный путь и Столповая дорога»). Но был и другой путь – Татарская сакма, из Тамбовских земель «через Лесной и Польной Воронежи», на которой до предельного критического момента находился Багун. Мамай, долгое время стоявший на одном месте, как магнитом притянул к себе шесть армий. Данный район, поделённый Доном и Мечой на сектора, затруднял действия его противников, разобщённых на три части, кроме того, между ними находились две части своей армии. В этом же месте ничто не мешало ему соединиться с союзниками, которые явно не спешили и делали паузу. Отряд литовца Ягайло мог подойти за несколько дней до битвы, потому что князья Ольгердовичи, сдерживавшие его, 5 числа пришли в Березуй. Олег, как и прежде, стоял в Рязанском княжестве и писал князю Дмитрию докладные письма о манёврах татар. Только свой Багун подоспел вовремя, утром 7 числа.
В начале второго манёвра, 26 и 27 августа русская армия переправилась через Оку и пошла по Татарской сакме, натоптанной по водоразделу рек с удивительно ровным рельефом местности. По ней кочевники регулярно совершали набеги на Русь, а в периоды затишья здесь ходили торговые караваны. Современная стратегическая автотрасса Волгоградка проходит примерно по этому древнему маршруту рядом с городом Скопиным. По этой дороге можно было идти в Сарай-Берке следом за Мамаем, при таком варианте развития событий. Мог он встретиться с союзниками в районе Гусина брода (о такой перспективе говорят булгарские летописи), соединиться с Багуном у Кузьминой Гати, опрокинуть Эдигея и двинуться в сторону Сарая-Берке, оставив позади русскую армию. Индикатором планов Мамая был Багун. Его упорное стояние в Тамбовских землях до предельного момента, чётко говорит о намерении царя следовать в Сарай по Ногайской дороге после соединения с Ягайло и Олегом. Кроме того, второй манёвр отрезал Олега Рязанского от Мамая, до определённого момента не снимал угрозу для Ягайло, позволял соединиться с Ольгердовичами.
В результате восьмидневного маршрута, встали «на этой стороне Дона» в местечке Березуй «в 23 поприщах от Дона, и тут соединились с литовскими князьями Ольгердовичами в 5 день месяца сентября».
Момент истины хорошо описан в документах. Стало ясно, что основные события военной кампании состоятся на Верхнем Подонье, поэтому приняли решение идти «за Дон в поле чисто, в Мамаеву землю, на устье Непрядвы».
После совещания в Березуе, по комплексу причин изменили направление маршрута. На третьем этапе с Татарской сакмы перешли на Дрысинскую дорогу и пошли в сторону Красного холма, который всегда стоял и ныне стоит в устье Мечи. Надо сказать, что крюк между вторым и третьим путями получился относительно небольшой.
В главе 5-й «Легендарный летописный Березуй» роль важнейшей точки под Скопиным разобрана исчерпывающим образом.
При анализе топографической карты становится понятно, что армия спустилась к устью нижней Непрядвы, где имеется удобный речной брод, преодолев примерно 80 км от Вёрды, мимо свежих руин Дубка. Но прежде Дрысинская дорога привела к Дону в точку Ногайского брода, расположенного на северной окраине нового Данкова. Уже здесь встал вопрос о переправе, поэтому в летописи попала дискуссия: переходить или не переходить, где переходить? Удобно было по Ногайскому броду перейти Дон и продолжить движение по прямой Дрысинской дороге в сторону Красного холма, но ситуация ещё не созрела. Где главный индикатор, где находится Багун? И ещё, не было приказа от Бахта-Мохаммеда о немедленном походе через обе реки и атаке на лагерь Мамая, поэтому князь Дмитрий продолжал заботиться только о судьбе своей армии. Весьма вероятно, что в этой точке сделали привал, и появились перед Романцовским бродом, преодолев последние 18 км утром 7 числа.
Рельеф местности левого берега Дона на маршруте от Ногайского брода к Романцовскому на редкость пологий, а овраги плоские, их берега не крутые. Здесь проходит современная автотрасса. На горке к северу над бродом встал гигантский храм села Романово. Его престол посвятили Архангелу Михаилу, покровителю православного воинства. Случайно ли? В этом месте находится самая удобная точка для наблюдения за переправой войск через Дон и их переходом сквозь Зелёную Дубраву на Поле Куликово. На участке от устья нижней Непрядвы до деревни Селище правый берег Дона непреодолимо высокий и порос лесом. Сама старая Непрядва имеет крутые, местами отвесные берега от устья вверх по течению. В наше время на месте брода стоит мостик между селом Романово и деревней Селище километрах в четырёх от устья Перехвалки, а донские берега полого опускаются к воде на протяжённом участке. Другой брод находится в Ольховце, в 5 км ниже этого.
Князь Дмитрий привёл войска в точку Романцовского брода на третьем этапе. Не стоило покидать татарскую землю и переправляться через Дон сходу – нужно прояснить, где находится противник? Снова последовал анализ обстановки и совещание 7-го числа. Ещё существовала вероятность, что Мамай сам перейдёт через обе реки на левый берег, и здесь соединится с Багуном. Реальны были и другие варианты.
В шестом часу дня (в 10-30) примчался Семён Мелик, а за ним гналось множество татар. Он доложил:
«Уже Мамай царь на Гусин брод пришёл, и одна только ночь между нами, ибо к утру, он дойдёт до Непрядвы. Тебе же, государю, великому князю, следует сейчас изготовиться, чтоб не застали врасплох поганые» (39).
Фразу «Мамай-царь», надо в который раз понимать, как мамаевское войско. А вот Гусин брод – это в Лебедяни, в 15 км от устья нижней Непрядвы, если идти по правому берегу Дона.
Лебедянская переправа – Акказ-кичу, по-татарски, а по-русски ещё проще – Гусин брод. Акказ – это белая казарка или лебедь. Лебедянь не имеет никакого отношения к верхней Непрядве, расположенной в 70 км от нижней, в полутора днях пути, поэтому игнорируется официальной версией. А если причислить к ним ещё 160 от Кузьминой Гати и 15 от Гусина брода, то получим 245, а это для конницы уже около четырёх дней пути. Не сходится хронометраж, поэтому и не вяжется у историков тамбовская Кузьмина Гать к верхней Непрядве! По этой причине о Гусином броде и о ней умалчивают, а другую попытались назначить (опять, голосованием экспертов) у села Кузьминки на Красивой Мече, которая, в свою очередь, и туда не вяжется!
Новые оперативные сведения позволили приступить к последнему четвёртому этапу. Стало понятно, в ближайшие дни все армии смогут собраться в данном регионе, и сражения не избежать. Мамай продолжал стоять за двумя реками на Красном холме, а Багун пришёл в этот район – Дон пришлось форсировать. Одну из рек лучше перейти спокойно, не под стрелами противника. Уникальную площадку, для укрытия и обороны, нашли за Доном и приняли окончательное решение о переправе.
Переходили через Дон 7 числа. Сентябрьская вода – холодная, да и обоз не следовало мочить, поэтому пришлось ставить мост. На пути следования, это была самая крупная река после Оки. Потом перешли русло маленькой Смолки в нижнем течении. Этот древний переход отлично виден правее современного мостика. По затяжному отлогому подъёму взошли на высокий холм, где в наше время уцелела часть древнего леса, прошли сквозь него, ещё раз пересекли Смолку и встали на Поле Куликовом. В месте перехода правый берег Смолки (Глинки) имеет несколько плавных подъёмов. А вот на её высоком и крутом левом берегу имеется единственный отрог, который послужил жёлобом для спуска.
В нижней части этого отрога хорошо виден участок специально срытого правого берега для расширения прохода. По пути следования, Засадный полк оставили на холме в лесу – в летописной Зелёной Дубраве. На следующий день он атаковал поле сражения через этот же проход. Не трудно предположить, что древняя дорога от брода пролегала по месту современной и вела к селу Рождественскому, где сливалась со Столповой на броде у Непрядвы под Павловкой, к северу от поля битвы. Этот участок местности не был заболоченным – маршрут проходил через вершину холма. Вариант прохода на Поле Куликово с юга, через лощину Градского оврага, даже в наше время топкую, не приемлем по этой причине, да и путь был несколько длиннее. Но, самое главное, колонну на марше ограждали Смолка и Градский (Утиный) овраг. Обе армии противника находились в южном направлении, а дистанция сократилась до нескольких часов пути. В результате встали за Доном на площадке, огороженной природными рвами – глубокими оврагами, и заболоченным лесом, укрывшись, как в крепости. Появилась возможность самостоятельно противостоять противнику до подхода союзников или до момента совместных действий, которые требовали согласования, а обернулось полной победой. На четвёртом этапе русское войско опять отклонилось от маршрута правее. Снова повлияли оперативные данные. Если бы в точку перед бродом поступил приказ о немедленном переходе Дона, и потом Мечи, то ушли бы по Сарматской дороге в сторону бродов на Мече. Очевидно, как и прежде приказа не было. Поэтому войска проследовали на удобную площадку, которую разведчики-ведомцы подобрали всего лишь в 5 км от Дона. Всё в этой кампании проделано умно, и всё сработало отлично. Мудрые водились на Руси полководцы и политики, умелые!
Разведка контролировала положение до шести группировок, и её деятельность была важнейшей, успешной, многократно отмеченной в летописях. (Подробное цитирование смотрите в главе «Экскурс в историю казачества»). Дозорные регулярно приносили важные сведения. По мере поступления данных, князь Дмитрий корректировал маршрут и рассчитал всё с точностью до половины суток. Такие разведчики отлично знали, где находится Красный холм и Мамай. Даже не подумайте, что по их вине полководцы заблудились и проскочили мимо устья верхней Непрядвы до Березуя.
Русско-литовская армия появилась в междуречье первой. Дмитрий Иванович попал в окружение четырёх группировок противника. Уверен, он реально оценивал своё положение, не рассчитывал на быструю помощь Бахта, две армии которого оказались отрезанными крупными реками. В любой момент его могли атаковать обе армии Мамая с юга, да ещё Ягайло – с северо-запада.
8 сентября у Мамая было два варианта действий. Первый – занять круговую оборону на Красном холме, после слияния с Багуном, и обороняться, надеясь на подход союзников. Но, оборона – это не татарская тактика. Второй – атаковать одного из трёх противников, разбить его, а потом ударить по остальным. Ах! Если бы он атаковал группировку Бахта-Мохаммеда! Взошла бы яркая звезда независимости. С точки зрения Мамая, князь Дмитрий поставил себя в ловушку. Его армия на две трети состояла из пехоты и казалась для татарской конницы слабым противником. Остановка в междуречье смотрелась неумной, тем более, не имело смысла боевое построение. Седьмого числа можно было предположить: совместная атака Красного холма уже согласована с Бахта, поутру русские полки станут форсировать Мечу. Хорошо бы было застать пехоту врасплох на марше к Мече, когда она становилась лёгкой добычей для конницы. Слишком быстро русские передвигались до этого, могло показаться, что остановки не будет. Всё это составило комплекс заманчивых и вынужденных причин, по которым полководец без промедления форсировал реку и пошёл в атаку. При этом Меча прикрыла его тыл от Бахта-Мохаммеда.