перемен требуют наши сердца стена
Как стена Цоя стала рок-мемориалом
Стена на улице Арбат в Москве стала неофициальным мемориалом Цоя практически сразу после его гибели. «Афиша» рассказывает, как за 30 лет изменилась — вместе с остальным городом — стена Цоя на Арбате.
1993 год. Фото: Борис Приходько
Когда появилась стена Цоя, неизвестно. Популярная легенда гласит, что в день смерти музыканта на стене появилась соответствующая надпись, в ответ на которую кто-то приписал «Цой жив» большими черными буквами. Есть и менее известная, но более правдивая история: стена еще с середины 1980-х была местом встречи неформалов, которые с помощью надписей делились информацией о квартирниках и концертах. Но, несмотря на излишний романтический флер, надпись «Цой жив» не просто лежит в основании легенды о стене, но и служит метафорой всего ее существования.
Арбат тридцатилетней давности выбивался из московского ландшафта: первая пешеходная улица Москвы в конце 1980-х стала напоминать непрерывный фестиваль. Центральное расположение притягивало уличных художников и музыкантов — надписи на стене стали для них редкой возможностью обозначить свое присутствие в городе. Такого разнообразного контингента, как на Арбате, в городе было невозможно встретить. Стена органично дополнила причудливый арбатский пейзаж. Впервые в советской неформальной истории представители субкультур организовали собственное пространство в центральном районе и перестали использовать город как укрытие.
1990 году. Фото: Андрей Соловьев
Смерть Цоя изменила предназначение места: из пространства всеобщей коммуникации арбатская стена превратилась в точку коллективной памяти. Стена стала более закрытой — после гибели музыканта в августе 1990 года фанаты почти полгода охраняли ее от вмешательства властей. Функция места при этом не изменилась: оно осталось точкой встречи неформалов. Однако теперь стена так или иначе связывалась с воспоминаниями о Цое.
Парадоксально, но стена никогда не была связана с музыкантом географически: Цой не жил на Арбате, не выступал там и даже не упоминал его в интервью.
После смерти музыканта стена превратилась в пристанище для поклонников, которые не могли посетить связанные с ним места — например, Богословское кладбище в Ленинграде. Многочисленным фанатам было важно сохранить не только стену, но и ее атмосферу: с августа 1990-го они на протяжении полугода круглосуточно охраняли место от посягательств властей. Видимая доступность места сменилась приватным выражением памяти.
На протяжении 1990-х годов стена оставалась своеобразным закрытым объектом. Однако меняющаяся политическая ситуация влияла и на восприятие городского пространства. Границы между официальным и неформальным постепенно стирались. Стена начала притягивать не только фанатов Виктора Цоя, но и туристов или случайных прохожих. Первым она компенсировала нехватку пространства для общения, вторым — недостаток оригинальных монументов. Из локального места силы стена превратилась в центральную достопримечательность.
1990 года. Фото: Юрий Абрамочкин
Возросшая популярность стены спровоцировала раскол в отношении к ней. Горожане заговорили о месте как о памятнике, дальнейшая судьба которого — в руках не поклонников Цоя, но самих москвичей. Городские власти тогда не проявляли резкого интереса к стене, поэтому вид места начали определять активисты. В 2006 году группа Art Destroy замазала стену черной краской. Как показывает название группы, они протестовали не против Цоя, но против художественной ценности мемориала. Акция стала первой проверкой на прочность для стены (ее еще с начала 2000-х перестали охранять фанаты), и она с ней справилась: через несколько дней поверх черной краски появились новые надписи в память о Цое.
Попытка московских властей избавиться от стены окончательно закрепила за ней статус народного мемориала. Проект реконструкции 2009 года, который предполагал частичное уничтожение стены, горожане встретили крайне негативно: их возмутил не только факт изменений, но и риторика чиновников: власти назвали стену «пристанищем городских маргиналов». После нескольких протестов в поддержку места от реконструкции отказались.
В последнее десятилетие стена пережила еще несколько громких акций: это и надпись «Цой мертв» в 2016 году, и граффити динамовских фанатов «Перемен требуют наши сердца», и неоднократное перекрашивание стены коммунальными службами. Неизменным осталось социальное восприятие места: для москвичей она стала постоянно изменяющимся памятником, внешний вид которого куда менее важен, чем его предназначение. История стены Цоя не имеет точной даты начала, но у нее не будет и точной даты конца — коллективная память может существовать вечно.
2020 год. Фото: Дмитрий Коробейников
Как стена Цоя стала рок-мемориалом
Стена на улице Арбат в Москве стала неофициальным мемориалом Цоя практически сразу после его гибели. «Афиша» рассказывает, как за 30 лет изменилась — вместе с остальным городом — стена Цоя на Арбате.
1993 год. Фото: Борис Приходько
Когда появилась стена Цоя, неизвестно. Популярная легенда гласит, что в день смерти музыканта на стене появилась соответствующая надпись, в ответ на которую кто-то приписал «Цой жив» большими черными буквами. Есть и менее известная, но более правдивая история: стена еще с середины 1980-х была местом встречи неформалов, которые с помощью надписей делились информацией о квартирниках и концертах. Но, несмотря на излишний романтический флер, надпись «Цой жив» не просто лежит в основании легенды о стене, но и служит метафорой всего ее существования.
Арбат тридцатилетней давности выбивался из московского ландшафта: первая пешеходная улица Москвы в конце 1980-х стала напоминать непрерывный фестиваль. Центральное расположение притягивало уличных художников и музыкантов — надписи на стене стали для них редкой возможностью обозначить свое присутствие в городе. Такого разнообразного контингента, как на Арбате, в городе было невозможно встретить. Стена органично дополнила причудливый арбатский пейзаж. Впервые в советской неформальной истории представители субкультур организовали собственное пространство в центральном районе и перестали использовать город как укрытие.
1990 году. Фото: Андрей Соловьев
Смерть Цоя изменила предназначение места: из пространства всеобщей коммуникации арбатская стена превратилась в точку коллективной памяти. Стена стала более закрытой — после гибели музыканта в августе 1990 года фанаты почти полгода охраняли ее от вмешательства властей. Функция места при этом не изменилась: оно осталось точкой встречи неформалов. Однако теперь стена так или иначе связывалась с воспоминаниями о Цое.
Парадоксально, но стена никогда не была связана с музыкантом географически: Цой не жил на Арбате, не выступал там и даже не упоминал его в интервью.
После смерти музыканта стена превратилась в пристанище для поклонников, которые не могли посетить связанные с ним места — например, Богословское кладбище в Ленинграде. Многочисленным фанатам было важно сохранить не только стену, но и ее атмосферу: с августа 1990-го они на протяжении полугода круглосуточно охраняли место от посягательств властей. Видимая доступность места сменилась приватным выражением памяти.
На протяжении 1990-х годов стена оставалась своеобразным закрытым объектом. Однако меняющаяся политическая ситуация влияла и на восприятие городского пространства. Границы между официальным и неформальным постепенно стирались. Стена начала притягивать не только фанатов Виктора Цоя, но и туристов или случайных прохожих. Первым она компенсировала нехватку пространства для общения, вторым — недостаток оригинальных монументов. Из локального места силы стена превратилась в центральную достопримечательность.
1990 года. Фото: Юрий Абрамочкин
Возросшая популярность стены спровоцировала раскол в отношении к ней. Горожане заговорили о месте как о памятнике, дальнейшая судьба которого — в руках не поклонников Цоя, но самих москвичей. Городские власти тогда не проявляли резкого интереса к стене, поэтому вид места начали определять активисты. В 2006 году группа Art Destroy замазала стену черной краской. Как показывает название группы, они протестовали не против Цоя, но против художественной ценности мемориала. Акция стала первой проверкой на прочность для стены (ее еще с начала 2000-х перестали охранять фанаты), и она с ней справилась: через несколько дней поверх черной краски появились новые надписи в память о Цое.
Попытка московских властей избавиться от стены окончательно закрепила за ней статус народного мемориала. Проект реконструкции 2009 года, который предполагал частичное уничтожение стены, горожане встретили крайне негативно: их возмутил не только факт изменений, но и риторика чиновников: власти назвали стену «пристанищем городских маргиналов». После нескольких протестов в поддержку места от реконструкции отказались.
В последнее десятилетие стена пережила еще несколько громких акций: это и надпись «Цой мертв» в 2016 году, и граффити динамовских фанатов «Перемен требуют наши сердца», и неоднократное перекрашивание стены коммунальными службами. Неизменным осталось социальное восприятие места: для москвичей она стала постоянно изменяющимся памятником, внешний вид которого куда менее важен, чем его предназначение. История стены Цоя не имеет точной даты начала, но у нее не будет и точной даты конца — коллективная память может существовать вечно.
2020 год. Фото: Дмитрий Коробейников
«Не место для протестов»: граффити болельщиков «Динамо» на стене Цоя вызвали неоднозначную реакцию
«Это не их стена»
Среди поклонников футбола широкий резонанс вызвал поступок болельщиков «Динамо», закрасивших стену музыканта Виктора Цоя на Арбате. Мнения сторонних наблюдателей кардинально разошлись: одни считают, что надпись «Перемен требуют наши сердца», выполненная в бело-голубых цветах команды, оскорбляет память солиста группы «Кино». Другие же не склонны рассматривать произошедшее как акт вандализма.
Так, известный российский журналист Василий Уткин напомнил, что само по себе появление данного места изначально было противозаконным.
«Что, эта стена как-то неприкосновенно и высокохудожественно исписана? Вроде нет. И надпись напоминает о «Динамо» только ассоциативно — благодаря цвету. А по сути это самая знаменитая строчка Цоя», — написал Уткин.
Схожую позицию выразил и российский композитор, музыкант и футбольный болельщик Юрий Лоза. Он отметил, что стена не носит официального статуса памятника, в связи с чем каждый имеет право писать на ней любые высказывания, в том числе напрямую не относящиеся к творчеству группы «Кино».
«Она является общей собственностью. В данном случае фанаты «Динамо» ничем не хуже поклонников Цоя. Они имеют столько же прав, такие же граждане России. Увидели бесхозную стену и решили на ней что-то нарисовать», — цитирует музыканта «Чемпионат».
Тем не менее количество недовольных значительно превысило число тех, кто одобрил действия фанатов или отнёсся к ним нейтрально. Так, народный артист России и поклонник бело-голубых Лев Лещенко раскритиковал молодых людей за неуместное поведение.
«Есть пресса, выходите туда, никто не запрещает. Тем более перемены в «Динамо» скоро начнутся, апрель уже идёт. Не могу назвать эту акцию вандализмом, но это неправильно. Это не их стена и не то место, где надо заниматься такого рода протестами», — подчеркнул певец.
К всеобщему негодованию присоединился и известный комментатор Дмитрий Губерниев.
«Вы думаете, это нормально?» — написал журналист.
Возмущённые пользователи социальных сетей начали оставлять гневные комментарии на странице «Динамо». Некоторые из них заявили, что к ответственности стоит призвать как болельщиков, так и сам клуб. Кроме того, по их мнению, активную позицию должны занять и власти столицы. Однако в префектуре Центрального административного округа отметили, что не намерены избавляться от надписи.
«Хотим перемен в игре и результатах команды»
Напомним, что надпись «Перемен требуют наши сердца», представляющая собой строчку из песни группы «Кино» «Перемен», появилась на стене Цоя в ночь перед матчем 23-го тура Российской премьер-лиги между «Динамо» и «Краснодаром». В скором времени группа болельщиков московской команды выступила с обращением, в котором объяснила свои действия. По словам фанатов, акция в первую очередь была обращена к руководству клуба и не имела цель оскорбить музыканта или его поклонников.
«Хотим перемен в игре и результатах команды и возвращения на родной стадион, чтобы клубом управляли профессионалы, которые думали бы не только о своих кошельках, но и о его судьбе и болельщиках. Мы использовали строчку из песни Цоя, которая для нас имеет актуальность как никогда, сделали это красиво, тем самым мы отдали дань уважения его творчеству», — отметили они.
Интересно, что в самом «Динамо» положительно отреагировали на случившееся, несмотря на явную критику в свой адрес. На официальной странице команды в Instagram был объявлен конкурс, в котором первому разместившему фото с надписью были обещаны билеты на встречу с «Краснодаром».
Дмитрий Дерунец: «Граффити на Стене Цоя? Аплодирую остроумию динамовских болельщиков!»
В воскресенье на Арбате на знаменитой Стене появилось граффити динамовских болельщиков. «Перемен требуют наши сердца» – фраза из популярной песни группы «Кино» была написана в бело-синих цветах с динамовским ромбиком вместо группы «Д».
Официальный аккаунт команды опубликовал фотографию ведущего Дмитрия Дерунца на фоне стены. В комментариях фото собрало немало отрицательных отзывов – как от поклонников «Кино», так и от фанатов других команды.
Публикация от Dynamo Moscow FC (@fcdm_official) 14 Апр 2019 в 12:59 PDT
– Для начала расскажу предысторию, – начал Дерунец. – Я работаю ведущим на «Динамо-ТВ» и весь этот сезон перед домашними матчами разыгрываю через официальный аккаунт «Динамо» в инстаграме два билета соответственно на следующий домашний матч.
В данном случае, узнав о таком граффити болельщиков московского «Динамо», решил сделать публикацию в аккаунте, это была моя инициатива. Болельщик успел приехать, сфотографироваться. Такова была механика.
– Не считаете, что такому граффити не место на стене памяти?
– Я – москвич, обожаю этот город. Исходил весь центр, учился в центре на журфаке. Думаю, как и многие люди моего поколения, я рос на песнях Виктора Цоя и группы «Кино», да и до сих пор у меня в плеере огромное количество этих песен. Лично для меня ничего оскорбительного нет. На Стене Виктора Цоя написана фраза из песни Виктора Цоя и группы «Кино». Мне кажется это абсолютно нормальным. Более того, о существовании Стены Цоя многие стали подзабывать. И еще: до граффити, которое там есть сейчас, там было написано «Децл жив».
Честно скажу, если бы я увидел фразу «Перемен требуют наши сердца», но в красно-белых тонах и с красно-белым ромбиком на букве «С», я бы поаплодировал болельщикам «Спартака» за остроумие. Сейчас я аплодирую остроумию динамовских болельщиков. Фраза Цоя – на века. И в данном случае она совпадает с настроением болельщиков, которые очень умно обыграли ее в этом граффити.
– То есть граффити болельщиков «Динамо» даже в некотором роде украшает стену?
– Не думаю, что вы правильно меня поняли. Эта стена – очень развивающаяся единица, и ни одно граффити не живет там долго. Каждый считает нужным прийти туда и что-то оставить. Поэтому, уверен, динамовское граффити проживет там абсолютно недолго. Просто на данный момент оно было актуально.
– В интернете, в том числе и под постом в официальном аккаунте «Динамо», клуб разнесли за это. Читали?
– Сложно сказать. Мне бы со своими аккаунтами разобраться, помимо того, чтобы прочитать все то, что есть под этой фотографией. Я специально созвонился с друзьями, которые являются «киноманами», спросил их об этом граффити, услышал их мнение. Но, честно говоря, аргументации, что это святое место, и тут ничего подобного рисовать нельзя, я не очень понимаю. Никто не оскорблял святое место. Я бы понял, если бы болельщики «Динамо» переврали фразу или исказили бы ее смысл ради каких-то своих целей.
Но на стене Цоя написана прямым текстом неискаженная фраза Виктора Цоя. Да, подана она с единственным изменением – ромбиком «Д». Я не вижу в этом ровным счетом ничего. Значит, я расхожусь с некоторым мнением. Но еще я вижу мнения болельщиков «Динамо», которые считают это граффити абсолютно нормальным.
Выделите ошибку в тексте
и нажмите ctrl + enter
Перемен требуют наши сердца стена
Стена на улице Арбат в Москве стала неофициальным мемориалом Цоя практически сразу после его гибели. Артем Колганов рассказывает, как за 30 лет изменилась — вместе с остальным городом — стена Цоя на Арбате
Стена памяти Виктора Цоя на Арбате в Москве, 1993 год. Фото: Борис Приходько/РИА «Новости»
Когда появилась стена Цоя, неизвестно. Популярная легенда гласит, что в день смерти музыканта на стене появилась соответствующая надпись, в ответ на которую кто-то приписал «Цой жив» большими черными буквами. Есть и менее известная, но более правдивая история: стена еще с середины 1980-х была местом встречи неформалов, которые с помощью надписей делились информацией о квартирниках и концертах. Но, несмотря на излишний романтический флер, надпись «Цой жив» не просто лежит в основании легенды о стене, но и служит метафорой всего ее существования.
Стена в 1990 году. Фото: Андрей Соловьев/ТАСС
Арбат тридцатилетней давности выбивался из московского ландшафта: первая пешеходная улица Москвы в конце 1980-х стала напоминать непрерывный фестиваль. Центральное расположение притягивало уличных художников и музыкантов — надписи на стене стали для них редкой возможностью обозначить свое присутствие в городе. Такого разнообразного контингента, как на Арбате, в городе было невозможно встретить. Стена органично дополнила причудливый арбатский пейзаж. Впервые в советской неформальной истории представители субкультур организовали собственное пространство в центральном районе и перестали использовать город как укрытие.
Смерть Цоя изменила предназначение места: из пространства всеобщей коммуникации арбатская стена превратилась в точку коллективной памяти. Стена стала более закрытой — после гибели музыканта в августе 1990 года фанаты почти полгода охраняли ее от вмешательства властей. Функция места при этом не изменилась: оно осталось точкой встречи неформалов. Однако теперь стена так или иначе связывалась с воспоминаниями о Цое.
Парадоксально, но стена никогда не была связана с музыкантом географически: Цой не жил на Арбате, не выступал там и даже не упоминал его в интервью. После смерти музыканта стена превратилась в пристанище для поклонников, которые не могли посетить связанные с ним места — например, Богословское кладбище в Ленинграде. Многочисленным фанатам было важно сохранить не только стену, но и ее атмосферу: с августа 1990-го они на протяжении полугода круглосуточно охраняли место от посягательств властей. Видимая доступность места сменилась приватным выражением памяти.
На протяжении 1990-х годов стена оставалась своеобразным закрытым объектом. Однако меняющаяся политическая ситуация влияла и на восприятие городского пространства. Границы между официальным и неформальным постепенно стирались. Стена начала притягивать не только фанатов Виктора Цоя, но и туристов или случайных прохожих. Первым она компенсировала нехватку пространства для общения, вторым — недостаток оригинальных монументов. Из локального места силы стена превратилась в центральную достопримечательность.
Август 1990 года. Фото: Юрий Абрамочкин/РИА «Новости»
Возросшая популярность стены спровоцировала раскол в отношении к ней. Горожане заговорили о месте как о памятнике, дальнейшая судьба которого — в руках не поклонников Цоя, но самих москвичей. Городские власти тогда не проявляли резкого интереса к стене, поэтому вид места начали определять активисты. В 2006 году группа Art Destroy замазала стену черной краской. Как показывает название группы, они протестовали не против Цоя, но против художественной ценности мемориала. Акция стала первой проверкой на прочность для стены (ее еще с начала 2000-х перестали охранять фанаты), и она с ней справилась: через несколько дней поверх черной краски появились новые надписи в память о Цое.
Попытка московских властей избавиться от стены окончательно закрепила за ней статус народного мемориала. Проект реконструкции 2009 года, который предполагал частичное уничтожение стены, горожане встретили крайне негативно: их возмутил не только факт изменений, но и риторика чиновников: власти назвали стену «пристанищем городских маргиналов». После нескольких протестов в поддержку места от реконструкции отказались.
В последнее десятилетие стена пережила еще несколько громких акций: это и надпись «Цой мертв» в 2016 году, и граффити динамовских фанатов «Перемен требуют наши сердца», и неоднократное перекрашивание стены коммунальными службами. Неизменным осталось социальное восприятие места: для москвичей она стала постоянно изменяющимся памятником, внешний вид которого куда менее важен, чем его предназначение. История стены Цоя не имеет точной даты начала, но у нее не будет и точной даты конца — коллективная память может существовать вечно.