памятник кавалергардам бородинское поле
Памятник кавалергардам бородинское поле
Памятник Кавалергардам и Конной гвардии был установлен в 1912 году по проекту архитектора А.П. Верещагина. Монумент представляет собой гранитную глыбу со сколами, увенчанную двуглавым орлом, отлитым из чугуна. Это не геральдический орел, которого мы привыкли видеть как герб Российской империи – с крыльями, расположенными в одной плоскости с туловищем. Это натуралистически, объемно изображенная птица, готовая вот-вот взлететь и напасть на невидимую нам добычу, единственное в своем роде, чрезвычайно выразительное изображение двуглавого орла. В его когтях – древки штандартов Кавалергардского и Конногвардейского полков.
Надпись на лицевой стороне:
«Подвигам предков
Кавалергарды и Конная гвардия
1812-1912» 
Спокойная жизнь кавалергардов, насыщенная учениями и парадами, продолжались вплоть до 17 марта 1812 года, когда гвардейские кирасиры выступили в поход на Вильно. С началом Отечественной войны лейб-гвардии Кавалергардский полк вошел в состав 1-й армии Барклая де Толли. Как и остальные элитные части, полк всячески оберегался командованием и не принимал участия в боевых действиях до Бородинского сражения. Под Бородино лейб-гвардии Кавалергардский полк и лейб-гвардии Конный полк вошли в состав 1-й кирасирской дивизии генерал-майора Н. Депрерадовича.
Два самых блестящих полка русской гвардейской кавалерии – Кавалергардский, основанный в 1800 году, и лейб-гвардии Конный, рожденный в 1730-м, – на Бородинском поле щадить никто не собирался.
Неприятель не выдержал такого натиска и обратился в бегство. Кавалергарды преследовали убегавшую французскую кавалерию до тех пор, пока не прозвучал сигнал «Аппель!», по которому все должны были прекратить атаку и собираться к полковому штандарту.
Но около сотни всадников в горячке боя продолжали преследование и остановились только, когда увидели перед собой строй французских всадников. Положение было критическим: стоять нельзя — противник атакует, развернуться — ударит в спину. Дивизионный адъютант М. Бутурлин приказал атаковать противника. Его решительность и спасла кавалергардов. Французы боя не приняли, и гвардейцы смогли соединиться с однополчанами.
Здесь, на восточной окраине Бородинского поля, где сегодня стоит памятник, неприятель был окончательно остановлен в своем стремлении разгромить последних защитников центра русской позиции.
Всего за полтора часа, которые кавалергарды провели в сражении, они потеряли 14 офицеров и 93 нижних чина, но сумели отстоять центр русских позиций. Оставшиеся в живых офицеры были награждены: Н.Ф. Левашов — орденом Св. Георгия 4-й степени, М.С. Лунин, С.П. Ланской и К.В. Левашов — золотыми шпагами, все остальные — следующими по старшинству орденами, а 63 нижних чина — Знаками отличия военного ордена.
Девиз кавалергардов – «Мы не стремимся быть первыми, но не допустим никого быть лучше нас». Следуя кавалергардским канонам, командир 1-й кавалерийской (кирасирской) дивизии генерал-майор Бороздин так оценил действия своих всадников: «Сим было остановлено стремление на центр наш, и часть пехоты нашей спасена».
В 1813 году оба полка были награждены георгиевскими штандартами «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 году». 
Проезд к памятнику: свернуть с дороги у Семеновского, около памятника Полевой Конной артиллерии, по грунтовой дороге через поле, в сторону небольшой рощи. Координаты: 55.518703, 35.836626
скачать dle 12.1
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Приложения
—Музыка
—Подписка по e-mail
—Поиск по дневнику
—Рубрики
—Статистика
Бородино. Часть II
NADYNROM все записи автора Большая часть памятников появилась на Бородинском поле в 1912 году, когда шли торжественные празднества в честь столетнего юбилея Отечественной войны.
Кстати, а ведь двухсотлетний юбилей не за горами. Интересно, «отметится» ли каким-нибудь памятником сегодняшнее поколение? (И тут же моя циничная фантазия представила себе что-то а-ля Церетели).
Впрочем, время покажет.
А из тех монументов, что водружались в 1912 году, основном можно считать носящий название «Благодарная Россия – своим защитникам», сооруженный по проекту Родионова. По значению он вроде бы и не должен уступать монументу на высоте Раевского, но производит не такое сильное впечатление. По крайней мере, на меня.
Памятник 4-й пехотной дивизии генерала Е. Вюртембергского.
Памятник Пионерным (инженерным) войскам.
Могила генерала Д.П. Неверовского, погибшего в 1813 г. в «Битве народов» под Лейпцигом.
Останки перенесены в 1912г. из немецкого города Галле.
4-му кавалерийскому корпусу генерала К.К. Сиверса.
Ради одной группы памятников я прошла-таки около двух километров по полю. Очень уж издали мне орел на одном из них показался интересным. И это того стоило.
Памятник Астраханскому кирасирскому полку.
23-й пехотной дивизии генерала А.Н. Бахметева.
А это могилы русских офицеров, погибших в Бородинском сражении. Прах вместе с надгробиями был перенесен в 1967 году. Одно надгробие, увы, наполовину разрушено. Да и понятно, что к этой группе памятников ходят редко.
А вот памятник Кавалергардам и Конной гвардии. Именно на нем находится орел, ради которого я шла через поле. По-моему, самый интересный из всех. Даже вновь разболевшееся после такой прогулки колено не жалко, раз увидела и сфотографировала.
Вот этот памятник расположен на знаменитом Шевардинском редуте.
А напротив Шевардинского редута во время Бородинского сражения располагался командный пункт Наполеона. В 1913 году на этом месте был установлен памятник «Мертвым Великой армии» по проекту французского архитектора П.-Л. Бесвильвальда.
Бронзовый орел на вершине монумента зорко смотрит на русские позиции и как будто готовится взлететь.
В нижней части памятника находится бронзовая доска, текст которой повествует о посещении Бородинского поля президентом Французской Республики Валери Жискар д’Эстеном в 1975 году.
Я сфотографировала памятник на командном пункте Наполеона, но не сфотографировала памятник на месте командного пункта Кутузова в Горках, потому что он весь в лесах. По всей видимости, решили отреставрировать монумент.
Прекрасный вид на Бородинское поле и Спасо-Бородинский монастырь открывается с высоты, на которой Рубо работал над эскизами к знаменитой панораме «Бородинская битва» в 1910-1911 годах.
К сожалению, не удалось найти удачного ракурса, чтобы показать, как «зафиксировали» это место в 1911 году. Получилось только это:
Неожиданная находка — новый экспонат Бородинского музея.
Новый экспонат Бородинского музея.
Как мы уже писали несколько дней назад, жителями одного из частных домов Можайска на своём участке была сделана уникальная находка – металлическая плита с гравированным на ней текстом. Разобрав на ней некоторые слова, имеющие отношение к Бородинскому сражению, они решили передать её в музей.
После очистки и реставрации текст, хотя некоторые слова и пострадали, вполне поддаётся прочтению. Но от этого находка не стала менее интересной. Как стало понятно, эта плита изначально служила памятной доской на установленном восточнее Батареи Раевского памятнике Кавалергардам и Конной гвардии – одном из символов Бородинского поля. Надпись (в современной орфографии) гласит:
«Действия полков 1-й бригады 1-й гвардейской кирасирской дивизии в день Бородинского боя 26-го августа 1812 года.
– В 2 часа дня, по приказанию Главнокомандующего 1-й армией генерала Барклая де Толли, полки Кавалергардский и Л.-Гв. Конный прибыли из резерва на сие место.
– Бригадой командовал генерал-майор Шевич, полками: Кавалергардским – полковник барон Левенвольде /убит при первой атаке/, лейб-гвардии Конным полковник Арсеньев /ранен в конце сражения/.
– С 3-х часов до 5-ти часов вечера бригада атаковала сначала кирасирскую дивизию Лоржа, по левую сторону батареи Раевского /ныне место главного памятника/, а потом легкую дивизию Шастеля, по правую сторону батареи. Оба раза неприятель был опрокинут и движение его остановлено.
– Благодаря сему 2-й и 3-й кавалерийские корпуса, бывшие до сего времени в деле, могли собраться и, примкнув к бригаде, вместе с нею окончательно отбросить неприятельскую конницу.
– В течение дня в бригаде выбыло из строя убитыми и ранеными: 21 штаб и обер офицера, 200 нижних чинов.»
Установленный, как и большинство монументов отдельным русским частям, в 1912 году к столетию сражения по проекту А.П. Верещагина, этот памятник стал одним из самых ярких благодаря интересному скульптурному решению – гранитная глыба увенчана могучим двуглавым орлом, держащим в лапах штандарты, бывшие с этими полками в Бородинском сражении. Созданные ещё в XVIII веке, Кавалергардский и лейб-гвардии Конный полки были одними из самых элитных в русской гвардии, в них служили офицерами представители многих аристократических семейств. Однако в день сражения эти кавалеристы сражались бок о бок с другими русскими воинами, уже после захвата неприятелем батареи Раевского отразив атаки французской кавалерии.
Увы, в послереволюционные годы ряд памятников Бородинского поля пострадал, некоторые были уничтожены. Памятник Кавалергардам и Конной гвардии уцелел, но с него были демонтированы все металлические детали. Музею удалось сохранить бронзового орла, хотя и с утратами – пропали короны на его головах, горн, навершия штандартов. На сделанных до войны фотографиях можно увидеть, что этот орёл стоял перед входом в основное здание музея, а к 150-летию битвы, в 1962 году, он вернулся на отреставрированный памятник.
Находившаяся с тыльной стороны памятника доска, содержавшая сведения о действиях обоих полков в сражении и понесённых потерях, была восстановлена гораздо позже, уже в 2000-е годы. В музее считалось, что оригинал её был отлит из бронзы, как и остальные детали памятника. Такой её и восстановили. Находка оригинала принесла ещё одно неожиданное открытие. Изучение металла показало, что это алюминиевый сплав. Казалось бы, этот металл совсем не ассоциируется с событиями столетней давности, но в действительности он стал использоваться в промышленности ещё в конце XIX века, а технология получения алюминия из бокситов была разработана химиком К.О. Байером в 1889 году в Санкт-Петербурге. Неудивительно, что столь элитные части русской армии, задумав поставить на поле запоминающийся памятник, решили воспользоваться новым, пусть и дорогим для своего времени, металлом.
Какова же судьба этой доски? По-видимому, при разрушении памятника её забрал кто-то из местных жителей, чтобы использовать в хозяйственных целях. В виде плиты на дорожке собственного садового участка её и обнаружили можайцы Дмитрий Зацепин и Виталий Сухоруков, передавшие находку в музей. Теперь алюминиевая доска вернулась на поле, для которого была отлита, и, будем надеяться, займёт своё место в экспозиции музея. А это вселяет оптимизм, что в будущем удастся обнаружить и другие ценные артефакты, имеющие отношение к великой Эпохе 1812 года.
****
Маршрут выходного дня. Бородино. Часть 2
8 сентября (26 августа по старому стилю) – день Бородинской битвы.
Как я уже говорила, посещение главного музея оказалось на удивление неинформативным.
И это в высшей степени странно – ведь у самого музея такая история!
Это я потом вычитала.
Оказывается, традиция празднования дня Бородинской битвы была заложена в 1839 году: до этого момента, видимо, итоги сражения расценивались как неудачные для русской армии – и формально Наполеон действительно тактически выиграл бой, занял Москву – но при этом стратегически потерпел поражение. Но для осознания роли Бородинской битвы потребовалось время, четверти века было достаточно, чтобы оценить ее значение.
И вот тогда «26 августа в присутствии императора Николая I, перед строем 150-тысячного войска и в присутствии 200 участников Бородинского сражения, на Курганной высоте (Батарее Раевского), главном опорном пункте русской армии в день битвы, был торжественно освящен монумент в память доблестных защитников Отечества, сооруженный по проекту архитектора А. Адамини. Незадолго до этого торжества у основания монумента был захоронен прах героя Бородина генерала П.И. Багратиона. Напротив Батареи Раевского была построена сторожка для воинов-ветеранов, которые, согласно Указу императора, должны были ухаживать за памятником и могилой Багратиона, вести Книгу записей посетителей, показывать приезжающим план сражения, находки с поля битвы. Так родился музей». Сайт
Главный монумент героям Бородина был заложен в августе 1837 года, в 25-ю годовщину Бородинского сражения, на месте курганной батареи – батареи Раевского.
Этот памятник – непревзойденный образец того, как должно увековечивать память о павших и утверждать значимость события для истории. Для этого достаточно обойти памятник со всех сторон и прочесть надписи:
«На его гранях содержится информация о численном составе обеих армий в день сражения, о «двунадесяти языков» армии Наполеона, о русских генералах, погибших в достопамятный день 26 августа 1812 года. Здесь же – выразительные тексты об отступлении русской армии к Москве, о вступлении французов в первопрестольную и русских войск – в Париж». 
Одно из главных потрясений от визита на Бородинское поле – полное небрежение после революции властей всех уровней в отношении памятников, установленных в период до 1917 года.
Главный монумент героям Бородина был в 1932 году снесен как «не имеющий ни исторической, ни художественной ценности».
Даже склеп с прахом Багратиона пострадал. 
Вот как пишет об этом архитектор-реставратор академик Н.И.Иванов:
«Он был ранен на своем командном пункте в деревне Семеновской около 10 часов утра. Ранен сравнительно не тяжело в ногу ниже колена, но из-за несовершенства медицины того времени скончался от гангрены через 17 дней после ранения в селе Симы Владимирской губернии близ Юрьева-Польского и был там погребен на местном кладбище. В 1837 году Император Николай I выкупил значительную часть поля Бородинского сражения с целью сохранения для потомства хотя бы этой части исторической территории от разрушительных частновладельческих действий. Император смотрел далеко и широко, практически уже тогда создавая подобие заповедника и музея Бородинской битвы.
При закладке в 1837 году Главного монумента на батарее Раевского было решено ко времени его окончания и торжественного освящения в 1839 году перевезти туда из села Симы и захоронить рядом с монументом останки князя П.И. Багратиона. Это и было исполнено.
Хорошо сохранившийся дубовый гроб с останками Багратиона извлекли из могилы в Симах, запаяли в свинцовый гроб, который поместили внутрь еще одного, тоже дубового, парадного гроба. Под эскортом Киевского гусарского полка прах героя перевезли через Юрьев-Польской, Александров, Сергиев Посад, Дмитров, Воскресенск (Истра), Рузу, Можайск в село Бородино. После торжественной заупокойной службы, которую совершил в церкви села Бородино знаменитый московский митрополит Филарет (Дроздов), гроб с останками захоронили в склепе, над которым положили надгробную бронзовую плиту, отлитую из трофейных орудий. Могила расположена вблизи Главного монумента, восточным выступом от него.
В 1985-87 годах уничтоженный Главный монумент на батарее Раевского был восстановлен реставраторами, так же как и склеп и надгробная плита с оградой над могилой П.И. Багратиона. Археологическим путем среди мусора в склепе были обнаружены фрагменты костей Багратиона в количестве 65 единиц. Их поместили в особый ларец, и теперь они покоятся в склепе на месте прежнего гроба Багратиона».
И это свои сделали, русские люди!
Чем лучше немцев, которые сначала устроили в стенах музея скотобойню, а в 1942 году и вовсе его сожгли.
Памятник и надгробие на могиле П. И. Багратиона были воссозданы в прежних формах и материалах по сохранившимся чертежам архитектора Антония Адамини в 1987 году. 
Не случайно Толстой в главах о бородинском сражении отправляет Пьера Безухова в самое пекло боя:
«Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre) место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами месте стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска». 
Кстати говоря, главный монумент Бородинского поля имеет определенное сходство с памятником на месте Куликовской битвы: 
Но если Куликовская битва от нас все-таки далека и кажется сейчас уже полулегендарным событием, то Бородино и сегодня – вполне реально, особенно, когда видишь памятные знаки, установленные потомками героев бородинского сражения на местах, где они стояли насмерть.
Вот в непосредственной близости от главного монумента находится памятник 12-й пехотной дивизии генерал-майора Иллариона Васильевича Васильчикова.
«Дивизия, находившаяся в составе 7-го пехотного корпуса генерала Николая Николаевича Раевского, в генеральном сражении с армией Наполеона занимала позицию между Курганной высотой (батареей Раевского) и деревней Семеновское. То есть памятник дивизии стоит на том самом месте, где она дислоцировалась перед сражением.
Потери дивизии в Бородинском сражении были огромны: 1 050 человек убитыми, 1 435 ранеными и 630 пропавшими без вести. Впоследствии доукомплектованная дивизия отличилась в боях под Малоярославцем и Красным». 
Если продолжить двигаться по грунтовой дороге мимо этого памятника в сторону небольшого Псаревского леса – то здесь можно увидеть сразу несколько памятных знаков. 
А еще Лев Николаевич Толстй выбрал именно это место для того, чтобы смертельно ранить своего героя – князя Андрея Болконского. 
Надпись на памятнике:
ХРАБРЫМ ОФИЦЕРАМ
И НИЖНИМ ЧИНАМ
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
КИРАСИРСКОГО ПОЛКА
ИХ
КОМАНДИРУ И ШЕФУ
ПОЛКОВНИКУ
КАРЛУ БУДБЕРГУ
СТОЯВШИМ
В ЭТОМ ПОЛЕ
НАСМЕРТЬ
Конечно, во время написания романа Льва Толстого этого памятника не было, но, возможно, он знал о судьбе стоявших здесь войск и здесь могло быть принято решение о судьбе Андрея Болконского в романе, ведь если следовать тексту, то его полк вполне мог находиться именно здесь:
«Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно-сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий. Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки, и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых. С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты».
На окраине Псаревского леса находится сразу несколько памятных знаков. 
За могилами героев Бородинского сражения — памятник 23-й пехотной дивизии, которой командовал генерал Алексей Николаевич Бахметев.
«Потери этой дивизии, отличившейся во второй половине дня 26 августа, говорят сами за себя: убитыми – 334 человека, ранеными – 606, пропавшими без вести – 431. Начальнику дивизии генерал-майору Алексею Николаевичу Бахме́теву во время сражения оторвало ядром правую ногу ниже колена».
Здесь же находится памятник Астраханскому кирасирскому полку — потрясает справка на тыльной стороне постамента о потерях полка, понесенных в Бородинском сражении: 
«…полк потерял четыре пятых личного состава. Это говорит о том, насколько ожесточенным был бой с кавалерией противника, пытавшегося после захвата Батареи Раевского окончательно прорвать оборону центра русской позиции и выйти на Новую Смоленскую дорогу, теперешнее Можайское шоссе, в районе деревни Горки. Астраханские кирасиры бились в первых рядах вместе с кавалергардами и конногвардейцами против саксонских кирасир генерала Жана Тома Лоржа и легкоконных полков генерала Луи Шастеля. Подоспевшие войска 2-го и 3-го кавалерийских корпусов заставили расстроенные ряды неприятеля отступить на исходный рубеж, за ручей Огник».
С грунтовой дороги, ведущей на опушку Псаревского леса, возвращаемся на шоссе, чтобы отправиться через деревню Семеновское в Спасо-Бородинский монастырь.
По дороге останавливаемся, чтобы почтить память Волынского пехотного полка, в день генерального сражения державшего оборону на участке между батареей Раевского и деревней Семеновское: «Его потери составили 240 человек убитыми, 109 ранеными и 151 пропавшими без вести. Шеф полка генерал Росси был тяжело контужен в голову, в строй вернулся только в 1813 году». 