олонецкая верфь лодейное поле
Олонецкая верфь (г. Лодейное поле, Ленинградская область)
В 1702 году царь Петр I повелел учредить на впадающих в Ладогу реках несколько верфей с целью строительства судов и парусных кораблей для нарождающегося Балтийского флота. Самая известной из них стала Свирская верфь, основанная на восточном берегу Ладожского озера возле пристани Лодейной. Она вошла в историю еще под двумя наименованиями: изначально окрещенная Олонецкой по названию уезда, позднее верфь и прилегающая к ней территория стали именоваться Лодейное поле.
Лодейное поле на карте
Дело строительства новой верфи Петр I поручил своему фавориту, будущему первому генерал-губернатору Санкт-Петербурга А.Д. Меншикову. А тот, в начале 1703 года лично осмотрев устье реки Свирь и предполагаемое место основания Олонецкой верфи, в донесении царю отметил, что в окрестностях есть отличные леса, годные для постройки даже больших кораблей.
Основатели Олонецкой верфи Петр I и А.Д. Меншиков
Вслед за этим на Лодейную пристань прибыл будущий комендант верфи И.Я. Яковлев, возглавивший работы по строительству судоверфи. За короткий срок на левом берегу Свири – там, где в наше время располагается центральная часть города Лодейное поле, были возведены кузницы, смольни, канатно-прядильный двор, чертёжные мастерские, провиантские амбары и другие строения, необходимые для обеспечения судостроения. И, конечно же, первым делом был устроен храм во имя апостола Петра и дворец для пребывания государя…
Стела на месте дома Петра I, установленная в 1832 году
В середине весны 1703 года по приказу А.Д. Меншикова на Олонецкой верфи были заложены первые 7 судов, которые строились голландскими и английскими мастерами, а так же русскими подмастерьями из числа волонтеров, обучавшихся мастерству кораблестроения за границей во время Великого Посольства. В основном, то были корабелы, зарекомендовавшие себя как талантливые кораблестроители работой на верфях Воронежского адмиралтейства. В их числе был и голландский мастер Выбе Геренс, под его руководством на Олонецкой верфи создавался первый ранговый корабль Балтийского флота, впоследствии названный «Штандартом».
Судостроительная верфь в начале XVIII века
Будучи одним из первых по-настоящему мореходных и боевых парусников Балтийского флота, он гордо именовался кораблем и вплоть до 1710 года во всех документах числился в качестве линейного корабля, хотя по своему вооружению (28 пушек) и размерам (водоизмещение 200 тонн), конечно же, относился к рангу фрегатов.
Фрегат «Штандарт»: общий вид и корпус судна в разрезе
В строительстве этого корабля лично участвовал Петр I, который с 21 июля находился на Олонецкой верфи, собственным примером побуждая работать весь световой день, который, как известно, летом на севере длится весьма долго. В конечном счете, неуемная энергия и настойчивость русского царя позволили сократить срок строительства первых судов до 5 месяцев.
Петр I на строительстве корабля
В конце августа спущенный на воду, фрегат после оснащения мачтами и парусами был освящен и наречен именем «Штандарт», что имело большое символическое значение. В морском обиходе означающий флаг корабля, личный штандарт царя Петр I с двуглавым орлом, ранее включавший карты трех морей – Белого, Азовского и Каспийского, был дополнен картой Балтийского моря, открытым для плавания русских судов после взятия крепости Ниеншанц.
Штандарт Петра I с картами четырех морей
8 сентября по старому времяисчислению или 19 сентября по новому стилю Петр I, принявший командование над фрегатом «Штандарт» в качестве его капитана под именем Петр Михайлов, поднял на корабле флаг «четырех морей», и в сопровождении семи прочих судов, имевших на борту груз пушек с Олонецких заводов, вышел в Онежское озеро, взяв курс на крепость Ниеншанц, рядом с которой уже строился город Санкт-Петербург.
Лодейное поле: мемориал, на месте спуска на воду фрегата «Штандарт»
Меж тем в октябре того же 1703 года на Олонецкой верфи заложили еще семь 28-пушечных фрегатов, галеру «Святой апостол Петр», 12 скампавей и бригантин. Еще семь 28-пушечных фрегатов были построены здесь в следующем году… А всего на стапелях Олонецкой верфи за годы Северной войны было построено свыше 100 различных судов и кораблей. И не было, пожалуй, ни одного морского похода, ни одной морской баталии, в которых они не участвовали бы. Поэтому Лодейнопольскую/Олонецкую верфь часто именуют колыбелью Балтийского флота и даже его родиной.
Лодейное поле: памятный знак и бюст императора Петра Великого на берегу реки Свирь
Лодейнопольская/Олонецкая верфь была закрыта после окончания Северной войны в 1829 году. Но в память о ее славном прошлом Указом Екатерины Великой от 16 мая 1785 года местность, где была расположена верфь, и прилегающие к ней селения были преобразованы в город: «…За нужное находим на левом берегу Свири при Олонецкой казённой верфи, именуемой Лодейным полем, устроить город, к которому и округу приписать по способности, в нём установить те места, кои должны быть на основании учреждений наших, по свойству жителей…»
Лодейное поле: памятник в честь 300-летия города и его основатель – император Петр Великий
А спустя три года (4 октября 1788 года) императрица Екатерина II утвердила герб города Лодейное поле, описание нижней части которого относится к прошлому города, основанному последним царем Всяя Руси и первым императором Всероссийским Петром I: «в голубом поле оснащенный корабль и на средней мачте императорский штандарт, в знак того, что на находящейся в том городе верфи построенные олончанами корабли вышли в Балтийское море под императорским флагом».
Утвержденный императрицей Екатериной II, герб города Лодейное Поле (1788)
Однажды, 300 лет назад
У каждого города своя история. Яркая, как свет кометы, или спокойно-последовательная, она вливается в историю всей страны и доказывает объективность последней.
История нашего города замечательна. Ее начало выпало на эпоху великих преобразований в России и вобрало в себя всю их динамику, неповторимость и драматизм.
Лодейное Поле многие называют родиной Балтийского флота. Это, в значительной степени, соответствует истине – здесь строились первые крупные в истории флота суда. Нашему городу выпала почетная миссия быть одним из пионеров в области отечественного кораблестроения, а тот факт, что в число «избранных» его включил сам великий преобразователь начала XVIII века, придает ореолу Лодейного Поля особые краски.
Так почему же выбор Петра I пал именно на нашу местность? В большинстве существующих на сегодняшний день краеведческих изданий дается общепринятый и, я бы сказала, упрощенный вариант толкования царской воли. Дескать, наличие строевого леса и проживание на данной территории опытных изготовителей лодок («лодей»)* и стало причиной того, что Петр I обратил свой взор именно сюда. Это так. И все же было бы несправедливо отказывать незаурядному реформатору в более широкой мотивации событий, тем более что его аналитический ум и безупречная деловая сметка признаны повсеместно.
В свое время исследователи, занимавшиеся изучени¬ем истории Олонецкой судоверфи, подняли из архивов документы, где черным по белому обозначены четыре основные причины, побудившие царя при создании головного ядра Балтийского флота отдать предпочтение нашей местности. Что же это за причины?
Во-первых, здесь в изобилии произрастали все необходимые для кораблестроения тех времен породы деревьев: дуб, ель, лиственница, высокая прямоствольная («мачтовая») сосна и другие. Во-вторых, когда решался вопрос закладки верфи, а именно в 1702 году, в Олонецкой губернии неподалеку от предполагаемого места строительства уже начали действовать железоделательные заводы, то есть легко решалась проблема оснащения боевых судов. Не будем забывать, что речь шла в первую очередь о военных нуждах страны. В-третьих, выбранная местность с деревушкой Мокришвица в центре находилась не слишком далеко от намеченных новых «морских ворот», «окна в Европу» – причем расстояние могло быть преодолено по воде. Следовательно, построенные в безопасном месте корабли могли беспрепятственно следовать к Балтике. И наконец, в-четвертых, Петром I было учтено и то обстоятельство, что на данной территории испокон веков проживали мастера лодочных дел, а значит, имелся готовый трудовой ресурс для предстоящих корабельных работ. Только совокупность всех перечисленных факторов поставила Лодейное Поле (тогда еще не имевшее такого названия и статуса города) в выигрышное положение по сравнению с другими «претендентами» на аналогичную историческую роль.
Когда же конкретно царь успел взвесить в уме все «за» и «против» появления в наших краях судостроительной верфи? Здесь практически все историки и краеведы единодушны: во время своего беспрецедентного похода с 4-тысячным войском от берегов Белого моря к Неве, когда пришлось двигаться и по Свири, мимо того места, где сегодня находится наш город. Архивные документы сохранили свидетельства глубокого изучения царем условий, необходимых как для строительства верфи, так и для решения судоходных задач.
Дело не терпело отлагательства. Оно было поручено энергичному сподвижнику царя Александру Даниловичу Меньшикову. Под его руководством на Свири разворачивается поистине напряженный производственный процесс, который еще более усиливается с прибытием сюда коменданта И.Я.Яковлева. Буквально за считанные месяцы на левом берегу Свири, в месте сегодняшнего центра города, возводятся кузницы, смольни, канатно-прядильный двор, чертежные мастерские, провиантские амбары и другие строения, необходимые для обеспечения деятельности корабелов. Появляются и церковь, и деревянный дом для царя, на месте которого сегодня стоит памятник. Знаменательной датой в истории верфи и всего Балтийского флота стало 22 августа 1703 года, когда со стапелей сошел первенец крупного балтийского военного кораблестроения 28-пушечный фрегат «Штандарт». Хотелось бы акцентировать внимание читателей именно на этой дате и этом корабле. Дело в том, что иные исследователи нашего прошлого, в угоду педантичной точности, вольно или невольно «затушевывают» важность исторического факта появления «Штандарта» – перечнем фактов предшествующих, но более мелких. Давайте отделять зерна от плевел. Да, есть список первых и как бы «пробных» судов, сошедших со стапелей новой судоверфи: галера «Святой Петр», несколько буеров, шмаки, галиот – все они были до «Штандарта». Но без этого поистине величественного и легендарного судна померкла бы не только история нашего города – померкла бы, не боюсь взять на себя смелость утверждать, сама слава Балтийского флота.
Название корабля символично. Оно как бы концентрирует внимание очевидцев и участников тех далеких событий на развевающемся по ветру императорском флаге, или, как его тогда называли, штандарте. До сих пор штандарты кораблей несли в себе изображение двуглавого орла, державшего в клюве и когтях карты трех принадлежавших России морей. Теперь же, как значится в «Журнале Петра Великого», «в сей образ четвертое море присовокуплено». В предвестие будущей победы на Балтике, в которой Петр нисколько не сомневался, он распорядился включить в изображение на флаге «Штандарта» карту четвертого моря, Балтийского. Этот психологический прием поднятия боевого духа моряков, думается, сыграл не последнюю роль в сражениях России за выход к Балтийскому морю. «Штандарт» стал одним их самых грозных для противника кораблей, участвовал во многих баталиях Северной войны и по указу Петра I в 1719 году был помещен в Кронверкскую протоку, где ему надлежало служить памятником «отечественного корабельного искусства». Увы, до наших дней «памятник» не сохранился, но реальная слава флагмана балтийской эскадры пережила его на столетия.
На торжественном спуске корабля на воду присутствовал сам Петр I. В «Книге корабельного строения» он значится капитаном этого судна. И, надо сказать, царь появлялся на судоверфи не только в праздничные дни спуска кораблей на воду. Его могучую фигуру можно было видеть повсюду, он сам с топором в руках принимал участие в закладке и строительстве судов, пройдя большую школу на верфях Англии и Голландии.
Описанное обстоятельство также нуждается в расстановке акцентов, ибо оно связано с неким полумифом о царской «демократичности» и почти идиллической картине труда в олонецких далях (судоверфь входила в границы Олонецкого уезда Олонецкой губернии и первоначально также называлась Олонецкой). Дескать, вот как люди тогда жили: и работали до седьмого пота, и властью, поди ж ты, обижены не были. Этот полумиф, полудомысел порожден умолчанием большинства популярных источников о характере труда на Олонецкой верфи. Я не случайно в начале статьи упомянула о драматизме эпохи. Реформы Петра I, как, наверное, и любые рывки государства вперед, осуществлялись на костях простого народа. И о каторжном труде на месте строительства балтийских кораблей свидетельствуют дошедшие до нас сквозь века тексты народных песен – печальные, с ощущением беспросветности судьбы:
«Как моя бажена волюшка,
Воля крылышки расправила,
По околенке ударила.
Полетела моя волюшка
Во Лодейное во Полюшко,
Там садилась моя волюшка
Да на мачту корабельную,
Улетала моя волюшка
В города все незнакомые,
По названьицу – тяжелые».
Крестьяне одного лишь Олонецкого уезда, а тем более одной деревни Мокришвицы, не могли справиться со всем объемом корабельных работ. И по приказу Петра I к судоверфи приписываются города Каргополь, Пошехонье, Белоозеро с уездами, откуда за один только 1702-й год сюда согнали более 10 тысяч крестьян и мастеровых. Работа длилась весь световой день (на широте белых ночей – вдвое дольше обычного), с короткими перерывами для сна и приема пищи. Не в силах терпеть изнурительные условия, многие кораблестроители бежали прочь. Пойманных возвращали и жестоко били кнутами.
Наиболее продуктивно судоверфь действовала в первые годы своего существования. В 1704 году здесь появилось свыше 50 кораблей. В июне-июле 1705 года построенные на Свири суда приняли боевое крещение у острова Котлин, сражаясь против шведской эскадры. А всего в период с 1702 по 1725 год олонецкие корабелы дали Балтике свыше 100 парусных и гребных судов различных типов, сделав тем самым весомый вклад в победоносный для России исход Северной войны. История сохранила имена талантливых мастеров кораблестроения, которые трудились в наших краях: Иван Немцов, Яков Колодкин, Феодосий Скляев, Гавриил Меньшиков, Русинов, Леонтьев и другие. Имеются свидетельства также и об участии в работе зарубежных мастеров.
Корабли, построенные здесь, прославились не только в морских сражениях, но и в крупных путешествиях, великих географических открытиях. Так, в 1807 – 1809 годах на шлюпе «Диана» под командой лейтенанта В.М.Головина был совершен поход из Кронштадта на Камчатку. А спустя десятилетие известные русские мореплаватели М.П.Лазарев и Ф.Ф.Беллинсгаузен на шлюпах «Мирный» и «Восток» (последний сошел со стапелей Петербургской верфи) начали свое кругосветное путешествие, продлившееся ни много ни мало 751 день (какова была прочность парусников?!). В результате беспримерного плавания был открыт материк Антарктида, а кроме того – открыто и описано 28 островов.
Примерно в этот же период военные моряки Г.С.Шишмарев и М.Н.Васильев также совершили кругосветное путешествие на шлюпах «Благонамеренный» и «Открытие» – первый был построен на Свири и первоначально имел название этой реки. Исследователи открыли несколько обитаемых островов.
С созданием Олонецкой верфи изменилась вся окружавшая ее местность. Поредели корабельные рощи, появилось множество изб, где жили крестьяне, работные люди, мастеровые. И хотя в 1830 году судоверфь прекратила свое существование, населенный пункт уже жил своей собственной, независимой от кораблестроительных целей, жизнью.
Поэтому 16 мая 1785 года выходит в свет указ императрицы Екатерины II, который гласит: «. За нужное находим на левом берегу Свири при Олонецкой казенной верфи, именуемой Лодейным Полем, устроить город, к которому и округу приписать по способности. ». Другим указом был утвержден план застройки города, а спустя 3 года – герб.
К 1830 году судоверфь на Свири пришла в упадок. Произошло это не только потому, что в ее окрестностях убавился запас «корабельного» леса, но главным образом потому, что строить корабли в отдалении от моря уже не было никакой необходимости. На полную мощность работало адмиралтейство в Санкт-Петербурге, которое вполне справлялось с задачей пополнения Балтийского флота.
Со второй трети XIX века начинается период лодейнопольского «затишья», когда в городе осталось без малого всего лишь 800 жителей. Впоследствии, до конца столетия, число это несколько вырастет, но с миграционным бумом петровских времен так и не сможет сравниться. Однако корабельное прошлое Лодейного Поля продолжало будоражить умы почитателей российской славы. Побывавший в нашем городе в 1829 году санкт-петербургский губернатор Яковлев разыскал то место, где ранее находился дом Петра I, и по его совету купец Мирон Софронов на собственные деньги изготовил памятник, который затем и установили на берегу Свири.
Четырехгранную пирамиду венчал двуглавый орел, а на лицевой стороне обелиска была укреплена доска с надписью: «На сем месте, где некогда стоял дворец императора Петра, да знаменует следы Великого сей скромный, простым усердием воздвигнутый памятник. Усердием санкт-петербургского купца II гильдии Мирона Софронова памятник установлен в 1832 году».
Лодейное Поле XIX века было деревянным, но имелись здесь и дома, выполненные вполне в «городском» стиле. Вообще нужно отметить, что несмотря на «захолустную» жизнь, Присвирье XIX века притягивало к себе многих известных ученых, писателей, поэтов, живописцев. Геологи и инженеры изучали возможности использования природных ресурсов. Художники и поэты черпали вдохновение в неброской, но завораживающей красоте русского Севера. Этнографы изучали быт, язык и обычаи коренного населения этих мест. Впечатления исследователей современникам подчас могут показаться неоднозначными.
Сегодня, с высоты третьего тысячелетия, мы по-особенному глядим на первые городские черты Лодейного Поля, появившиеся в XIX веке – черты немногочисленные, но по-своему примечательные и даже уникальные. Это благодаря им выдерживается облик исторического центра города. Это они – визитная карточка Лодейного Поля, его гордость, его старина.
2002 г.
______________
*Место, где позднее возник город Лодейное Поле, в некоторых старых документах обозначается как Лодейная пристань.
Олонецкая верфь лодейное поле
история важнейших петровских верфей тогда и сейчас
Когда Петр I решил, что России необходимо обзавестись современным, сильным и конкурентоспособным флотом, возник вопрос, кто будет его строить. О том, как сложилась судьба петровских судостроительных проектов, с помощью которых Россия стала морской державой всего за одно поколение, читайте в нашем материале.
Закупка кораблей за границей не могла удовлетворить растущие потребности, поэтому на территории страны одна за другой начали появляться верфи – от Москвы и дальше.
Каждый проект Петра I отвечал конкретным тактическим задачам. Верфи на Неве и Двине, на Волге и Дону были созданы для оттеснения шведов и турок и служили главной стратегической цели – раздвинуть границы Российского государства.
Некоторые из этих верфей, выполнив петровские задачи, действуют до сих пор.
Так, Адмиралтейская верфь сейчас – одно из ведущих судостроительных предприятий Санкт-Петербурга, входящее в ОСК. А Астраханская верфь стала предшественницей астраханского Южного центра судостроения и судоремонта.
*На картах изображено примерное расположение верфей
Село Преображенское (Москва)
Петр I создает первую настоящую верфь, где строились галеры для Азовского похода. «Немцы» (главным образом голландцы) из столичной Немецкой слободы и русские мастера с Севера объединили усилия, чтобы построить 22 галеры и 4 брандера, которые затем в разобранном виде перевезли на Дон, в Воронеж.
Соломбальская верфь, Архангельск
Бассейн Белого моря
В сентябре 1693 года в Архангельске 22-летний Петр I закладывает первый малый фрегат «Апостол Павел» на своей первой серьезной верфи – Соломбальской. Строить корабль и руководить верфью остался назначенный Петром губернатор – Федор Апраксин, будущий первый президент Адмиралтейств-коллегии.
Верфь упразднили только в 1862 году, в эпоху угля и пара. Мастерство поморских корабелов, большие запасы строевого леса (в первую очередь лиственницы) и удачные проекты судов – все это принесло Архангельску славу, выходящую далеко за пределы России. Многие боевые корабли Балтийского флота были построены именно на берегах Двины. Сегодня северодвинские кораблестроители продолжают дело, начатое на Соломбальской верфи.
Воронеж
Бассейн Азовского моря
Зимой 1695–1696 года под Воронежем развернулось строительство нового флота для борьбы с Османской империей за Азов. Здесь собирали привезенные из подмосковного Преображенского галеры, строили другие суда, чтобы с полой водой отправить их вниз по Дону до Азова для новой осады. 18 июля 1696 года Азов, блокированный с суши и моря, сдался Петру, и Россия получила доступ к Азовскому морю.
Петр на этом останавливаться не собирался. Однако тот факт, что построенный второпях, из мокрой древесины флот приходит в негодность на второй-третий год службы, перечеркивал его планы. И осенью 1696 года ему пришлось собирать Боярскую думу и ставить перед ней вопрос о строительстве нового флота – на этот раз постоянного, способного ходить по морям.
Дума приняла историческое для истории флота России решение. 20 октября 1696 года она постановила: «Морским судам быть», а Азов заселить русскими людьми и укрепить. Но одно дело – указ, и совсем другое – практическое его воплощение при отсутствии средств в государственной казне. Поэтому Петр ставит новый эксперимент: строительство флота доверяется частным компаниям. Создается 68 «кумпанств», кто-то строит корабли собственными силами, кто-то привлекает опытных подрядчиков из-за рубежа, но результат все тот же: качество кораблей (за очень редким исключением) оставляет желать лучшего. Тем не менее у Азова появляется русский флот – пусть не слишком мореходный и требующий постоянного ремонта, но вполне реальный. А ниже Воронежа по течению Дона и даже на самом Азовском море – в Таганроге – возникают верфи, на которых строятся корабли.
Лужская верфь
Бассейн Балтийского моря
Верфь на реке Луга в 1701 году начинает строить десантные суда по азовскому образцу для штурма шведского Нотебурга (крепость Орешек до захвата шведами в 1612 году).
Занимались этим люди, уже имевшие опыт Архангельска и Азова, поэтому за год было построено и вооружено не менее 300 стругов и иных лодок, которые и составили основную ударную силу гребного флота, штурмовавшего Нотебург осенью 1702 года. Но до этого гребному флоту в двух столкновениях в июне и августе 1702 года удалось нанести существенный ущерб эскадре Нумерса, вынудив ее уйти из Ладоги на Балтику.
Олонецкая верфь
Бассейн Балтийского моря
На впадающих в Ладогу реках началось строительство крупных парусных кораблей. Петр приказал основать две верфи – на реке Свири (Олонецкую по названию уезда или Лодейнопольскую по названию города) и на реке Сяси. Места для верфей выбирались исходя из возможности доступа к ним по глубокой воде.
Первые корабли на стапелях Сясьской верфи были заложены 1 мая 1702 года, а в 1703 году со стапелей Олонецкой верфи сошел первый фрегат Балтийского флота «Штандарт», имевший 28 пушек. Первый поход «Штандарт» совершил в сентябре 1703 года: от верфи по Ладоге и Неве он дошел до нового города Санкт-Петербурга в устье Невы. Вел корабль капитан с очень хорошо известным псевдонимом – Петр Михайлов. На флаге фрегата вместе с двуглавым орлом были карты уже не трех, а четырех морей – Белого, Азовского, Каспийского и Балтийского.
Олонецкая верфь пережила своего создателя – в 1818 году тут был построен шлюп «Мирный», прославившийся в деле открытия Антарктиды русскими моряками. Закрыта Олонецкая верфь была только в 1829 году.
Адмиралтейская верфь, Санкт-Петербург
Бассейн Балтийского моря
1704 – по настоящее время
Уже на следующий год после основания Санкт-Петербурга, в ноябре 1704 года, Петр I заложил в этом городе верфь – Адмиралтейскую (или «Адмиралтейский дом»). Шла война, город находился на отобранной у врага территории, и шведы продолжали попытки вернуть ее под свой контроль. Поэтому верфь с самого начала готовится к обороне – ее окружают валом, и к зиме 1705–1706 года это уже полноценная крепость с сотней корабельных орудий.
До 1709 года на Адмиралтейской верфи строятся небольшие суда, более крупные по-прежнему создаются на Олонецкой верфи. Но разгром главных сил шведов под Полтавой резко снизил активность противника, и в Петербурге начинается строительство более крупных кораблей. Первый линейный корабль, заложенный на Адмиралтейской верфи в 1709 году и вошедший в состав флота в 1712-м – знаменитая «Полтава». Корабль прослужил 12 лет, участвовал во многих походах и боях Северной войны.
Адмиралтейская верфь существует и сейчас – под именем «Адмиралтейские верфи». Это одно из ведущих судостроительных предприятий Санкт-Петербурга входит в ОСК.
Новоладожская верфь
Бассейн Балтийского моря
Старинный Николо-Медведский монастырь в устье Ладоги, укрепленный в начале Северной войны на случай нападения шведов, в 1704 году был превращен в верфь.
В 1708 году здесь тоже строили линейные корабли – руководил этим англичанин Ричард Браун. Первые два новоладожских корабля – «Выборг» и «Рига» – были спущены на воду в 1710 году.
Новоладожская верфь ненадолго пережила петровскую эпоху – производство кораблей тут резко упало сразу после смерти императора и окончательно прекратилось в 1741 году.
Партикулярная верфь, Санкт-Петербург
Бассейн Балтийского моря
Для строительства речного транспорта, который удовлетворял бы потребности разрастающегося Санкт-Петербурга, Петр I учредил Партикулярную верфь. Мера была в какой-то степени вынужденной, так как жители города на Неве всячески уклонялись от водных прогулок, особенно под парусом. А это царя всерьез задевало – ему было неприятно, что люди не разделяют его увлечение флотом. Он издавал указы (например, от 15 июня 1710 года) о запрете гребли, если есть ветер, но дело шло трудно. И тогда Петр решил сделать невиданное.
В мае 1718 года Партикулярная верфь занялась раздачей судов по спискам, подготовленным Петром. Суда передавались в вечное пользование бесплатно, но у новых (вынужденных) владельцев возникала обязанность содержать суда в надлежащем порядке, чинить их по мере надобности, а если придут в негодность – построить новое размером не меньше утраченного, но уже на свои средства. В общей сложности Невский флот насчитывал 141 судно.
Поставив таким образом петербуржцев перед фактом судовладения, Петр стал прививать им вкус к плаванию по Неве под парусом – тоже в обязательном порядке. Под угрозой крупного штрафа судовладельцы или их дети должны были каждое воскресенье с мая по октябрь выходить под парусом на простор Невы и совершать многочасовые тренировки по судовождению под наблюдением невского адмирала – главы Невского флота (эта должность совмещалась с руководством Партикулярной верфью).
Таганрогская верфь
Бассейн Азовского моря
Таганрог (в петровские времена – Троицк-на-Таганьем Роге) был основан как морской порт и крепость, но фактически там возникла и верфь. Суда, которые строились на Дону и его притоках, были ограничены глубинами этой реки, поэтому их спускали на воду незавершенными, доводили до Таганрога и достраивали на воде уже там. Флот, который был собран и достроен к 1711 году в Таганроге, было достаточно внушителен (около 500 судов всех классов), хотя его корабли и не отличались хорошей мореходностью. Однако вести успешные войны на двух столь удаленных фронтах Россия на тот момент еще не могла, и Петр согласился на разрушение Таганрога как одно из условий мирного договора по итогам провального Прутского похода. Правда, в тайне от турок он приказал фундаменты не трогать, так как надеялся после решения шведского вопроса к турецкому вернуться.
Казанское адмиралтейство
Бассейн Каспийского моря
В 1711 году на двух верфях (правда, тут их называли просто пристанями) Верхней Волги – у нынешнего города Дубны и у впадения в Волгу реки Нерли около древнего города Константин (сейчас там дно Угличского водохранилища, на берегу которого стоит деревня Скнятино) – начали строить суда, которые направлялись в Петербург по новой Вышневолоцкой водной системе. Строили там тьялки по голландскому образцу – небольшие плоскодонные грузовые суда с парусным вооружением. В 1712 году флот из 200 таких судов был направлен с Волги в Петербург, но так как Вышневолоцкая система первые годы чаще стояла, чем работала, флот на ней застрял на зимовку, о чем очень сокрушался Правительствующий сенат.
Ниже по течению Волги судостроение было регулярным и имело давние традиции, которые Петр взялся заменить западными новшествами. Когда война со шведами после 1714 года немного пошла на убыль, Петр снова стал уделять внимание южному направлению, только на этот раз не Азовскому, а Каспийскому морю, которому нужен был серьезный флот.
И этот флот начал строиться в Казани (там в 1718 году было учреждено Казанское адмиралтейство), в Нижнем Новгороде и Астрахани. Поскольку противоборствующего флота на Каспии не было, строились главном образом десантные корабли, которые должны были переправить многотысячное войско из Астрахани к Дербенту, а затем Баку. Флот с этой задачей справился, хотя и не с первого раза – в экспедиции 1722-го удалось взять только Дербент из-за бури, потопившей часть транспорта с припасами. Зато в 1723 году флот, усиленный гекботами (разновидность фрегатов), бомбардировал Баку и принудил крепость сдаться. Противник убедился в бесполезности сопротивления, и по мирному договору Российская империя получила даже южное побережье Каспия (хотя и ненадолго).
Казанское адмиралтейство существовало до XIX века и славилось судами для Волги и Каспия. Одной из причин этого было отличное качество дуба, растущего в Поволжье, – особый указ о его добыче и сбережении датируется 1709 годом. Что же касается Астраханской верфи, основанной Петром в 1722 году, то ее можно считать предшественником астраханского Южного центра судостроения и судоремонта, который успешно существует и поныне.