октябрьское поле дом с пушками
ЖК «Новая Звезда» — улица Расплетина, 14
Жилые комплексы рядом
Информация о жилом комплексе «Новая Звезда»
Жилой комплекс «Новая Звезда» находится на северо-западе столицы в районе Щукино. Это один из первых домов бизнес-класса от компании «ДонСтрой», которые впоследствии образовали целый жилой квартал на Октябрьском поле под названием «Созвездие». Микрорайон не испытывает недостатка в объектах инфраструктуры!
Импозантное, богато декорированное здание «Новой Звезды» стало истинным украшением Щукино. Стилизованные под старину пушки на брусчатых площадках вокруг дома, ограда с массивными коваными цепями придают ему сходство с укрепленным замком.
Квартиры в ЖК «Новая Звезда»
ЖК «Новая Звезда» рассчитан на 120 квартир площадью от 85 до 230 кв.м. Высота потолков — 3.1 метра. Квартиры продаются на вторичном рынке, как правило, с дорогим дизайнерским ремонтом. Планировками предусмотрены варианты от одно- до четырехкомнатной квартиры. На окнах установлены тройные стеклопакеты. Балконы — большие, французские с кованым ограждением.
Описание и инфраструктура
Новая Звезда — это угловое здание переменной этажности от 12 до 18 этажей с небольшим внутренним двором. Фасады облицованы кирпичом терракотового цвета. Их украшают вертикали эркеров разнообразной формы и многочисленные декоративные элементы — пилястры, карнизы, художественная ковка.
По центру расположена самая высокая угловая секция с куполом, покрытым медью. В купольной надстройке размещена внутренняя инфраструктура комплекса: сауна, бассейн, бильярдная, кафе. На кровле здания устроена настоящая зона отдыха с уютными беседками и местечком для организации барбекю.
Комплекс оснащен передовым инженерно-техническим оборудованием от ведущих зарубежных производителей. Бесшумные скоростные лифты OTIS опускаются в подземную часть здания, где развернут двухуровневый паркинг на 82 м/места.
В ландшафтном дизайне придомовой территории преобладают высокие голубые ели. Они отгораживают дом от тротуара и проезжей части. Вдоль прогулочных тропок высажен декоративный кустарник — ягодный тис и можжевельник.
Прогулка по Расплетина и кварталам Октябрьского поля
Там, где я стою, раньше были гаражи. Позже автостоянка, тоже ликвидированная.
В начале улицы Расплетина ищут клад.
И здесь тоже. Богатое, видимо, место, на клады.
Сталинские дома с лифтами. Шахты реконструированы.
Трехэтажка пятидесятых годов постройки.
Лепные розетки, фризы, балконы и прочие излишества, от которых товарищ Хрущёв позже откажется, ибо нефиг.
Разрушающийся старый забор.
Много зелени. Как видно, жильцы за ней ухаживают.
Госпиталь нависает над старыми постройками.
Вдали торчит ЖК Эльсинор.
Интересно, что за труба? Остатки котельной?
А это библиотека, да-да, прямо в подъезде жилого дома.
Из-за сталинок выглядывает ЖК Новая Звезда 
У входа пушки. Видимо, опасаются революции или чего-то такого.
А вот и пушечки побольше. Это направление считается более опасным и укреплено серьёзнее.
Угадайте. когда это построено.
За фонарями скромно устроился один из корпусов СНИИПа.
Улица маршала Соколовского.
ЖК Северная звезда возвышается над старыми двориками.
Инсталляция, несомненно занявшая бы первое место на конкурсе урбанистического садового искусства.
Опять ЖК Эльсинор. В домике рядом кальянная, бар и еще какая-то хрень.
Слева ЖК на улице маршала Соколовского, 10. Никогда не поверите, как оригинально и неожиданно его назвали: ЖК Маршала Соколовского, 10.
В конце улицы виднеется ЖК Маршал.
Микротрансформаторная будка, ни разу таких маленьких не видел. Она с меня ростом.
Трутовик. Часто встречаю такие в районе.
Вдали ныкается ЖК Тепличный переулок, 4
Строят новый комплекс на Октябрьском Поле. Сталь и стекло меняют на бетон, сталь и стекло.
В правом доме был магазин Свет, очень неплохой.
Народного Ополчения. Слева модное противошумное ограждение госпиталя МВД
Остаток старого ограждения госпиталя.
Железка на Берзарина
Год производства шпал. Встречаются также и 67, 66
Какая была шпала, такую и воткнули.
Еще я обследовал снаружи выселенное здание, но это уже материал для следующего поста.
Протохрущёвки: октябрьское поле экспериментов
Как видели типовое жилищное строительство в Москве до эпохи пятиэтажек.
Ул. Маршала Бирюзова, 7 Парадное крыльцо с гранитным цоколем
Ровно 60 лет назад сторонники панельного строительства выиграли негласную битву. С подписанием в июле 1957-го постановления ЦК КПСС и Совмина СССР «О развитии жилищного строительства в СССР» завершились эксперименты с каркасными и крупноблочными конструкциями жилых домов. Этому решению предшествовало десятилетие активных поисков, хотя начались они гораздо раньше.
Робкие попытки типизировать проекты начались в Москве ещё в 1920-х, когда возводились рабочие посёлки в духе конструктивизма. И всё же проходившая в следующее десятилетие тотальная индустриализация затронула строительную отрасль лишь по касательной. Между тем численность москвичей подскочила с 1,5 миллиона в 1913 году до 4 миллионов в 1939-м. Приезжавшие поднимать тяжёлую и лёгкую промышленность люди ютились в бараках, подвалах и уплотнённых по несколько раз коммуналках. После Великой Отечественной войны стало окончательно ясно, что для решения жилищной проблемы в СССР необходимо полностью пересмотреть способы строительства.
Дома, о которых пойдёт речь, риелторы называют сталинками и рекламируют как индивидуальные проекты, хотя большинство из них принадлежат к типовым. Одна из их основных особенностей — трёхметровые потолки (в послевоенных зданиях — 2,80–2,90 метра), причём такая высота — отчасти вынужденная мера. Ригели — горизонтальные элементы строительной конструкции — ставили так, чтобы под ними помещался дверной проём высотой 220 сантиметров. С появлением шестиметровых круглопустотных плит перекрытий во второй половине 1950-х необходимость в таких балках отпала — схлопнулись и потолки.
ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ
Советские проектировщики поняли, что для ускорения строительства вместо кирпича надо попробовать что-то покрупнее. Первый крупноблочный дом в Москве принялись собирать на Мытной, 52 по проекту Н. Порфирьева и А. Кучерова в 1932 году, а закончили только в 1936-м. Архитекторы объясняли в журнале «Строительство Москвы»:
«Основной целью, которую мы поставили при проектировании, было осуществление максимальной сборности в конструкции зданий. В то время как ранее осуществлённые строительства имели в большинстве случаев лишь сборные стены и частично сборные перегородки и перекрытия, мы решили запроектировать сборными не только стены и колонны, но и все железобетонные элементы: прогоны, балконы, лестничные клетки, марши, площадки, площадки санитарных узлов, перекрытия перегородки и даже стропильные конструкции, стропильные фермы с обрешёткой».
На Большой Калужской улице (сейчас — Ленинский проспект) в 1939 году одновременно заложили 11 многоэтажек по проекту мастерской Аркадия Мордвинова. О полной стандартизации деталей говорить было рано, зато в основу планировки положили единую жилую секцию на две коммунальных квартиры. Бригады рабочих специализировались каждая на своём этапе строительства. По мере завершения работ на одном объекте они перемещались к другому, третьему. Получался своеобразный конвейер, подчинённый единому графику. Такой метод назвали поточно-скоростным.
Прорыв архитектурной мысли произошёл перед самой войной: Андрей Буров и Борис Блохин разработали проекты домов из типовых бетонных блоков, которые изготовлялись на заводе. В разных концах города успели построить всего несколько зданий, самое примечательное из которых — «Ажурный» дом № 27 по Ленинградскому проспекту. Вместо того чтобы маскировать блоки облицовкой, при их заливке с лицевой стороны добавляли краситель, оставлявший сизоватые разводы «под мрамор». А затейливые железобетонные решётки с растительным орнаментом по эскизам Владимира Фаворского прикрыли хозяйственные лоджии кухонь.
Набить оскомину москвичам симпатичные, но повторяющиеся решётки буровского проекта не успели: эксперименты с переходом жилищного строительства на индустриальные рельсы сначала из-за Великой Отечественной, а потом послевоенной разрухи прервались почти на десятилетие. К ним вернулись только в конце 1940-х.
Ул. Маршала Бирюзова, 7 Элегантная решетка на лестничной клетке
Понимание того, что жилищный вопрос надо срочно решать, у властей было: тема открыто прозвучала на XIX съезде КПСС.
В начале 1950-х создаются специализированные и научные организации, в том числе Центральный научно-исследовательский институт типового и экспериментального проектирования (ЦНИИЭП) жилища и Специальное архитектурно-конструкторское бюро (САКБ), преобразованное затем в Московский научно-исследовательский и проектный институт типологии, экспериментального проектирования (МНИИТЭП). В 1953-м вступают в строй заводы железобетонных изделий сначала в Люберцах, а затем в Москве на Шелепихе.
Главной площадкой для пытливых градостроителей стала северо-западная окраина Москвы. Земли Ходынского поля, которое с 1922 года официально именовалось Октябрьским, выбрали из-за относительной близости к центру и транспортной доступности. Помехой выступил только Центральный аэродром имени Фрунзе, на месте которого, впрочем, намеревались разбить огромный парк с прудами.
ПЕСЧАНЫЕ И ЮЖНЫЕ
Кварталы Песчаных улиц вытянулись в конце 1940-х с севера на юг вдоль новой магистрали, которая соединила Ленинградский проспект и Хорошёвское шоссе. Теперь это Новопесчаная улица, после Песчаной площади перетекающая в улицу Куусинена. Этот район — первый значительный пример экспериментального многоэтажного строительства в СССР. Здесь проверялись свойства различных конструкций, материалов стен и отделки, которые собирались затем распространить на всю страну. С постоянными ревизиями на Песчаные наведывался Никита Хрущёв, в конце 1949-го ставший первым секретарём Московского обкома ВКП(б). Экскурсии по образцово-показательной стройке, высокопарно прозванной «школой жилищного строительства», устраивали для зарубежных гостей и простых колхозников.
Генеральный план района разработал Пётр Помазанов, а авторский коллектив возглавил Зиновий Розенфельд. Этот архитектор успел заявить о себе ещё до войны домами на Кутузовском проспекте, Краснопрудной и Садовой-Триумфальной улицах.
Благодаря тому, что удалось унифицировать планировочные решения, 60 процентов деталей изготавливали на заводах: перекрытия, лестничные клетки, декор. Строителям оставалось смонтировать привезённые элементы: четырёхэтажку с жилой площадью 1,4 тысячи квадратных метров возводили за три месяца. Если у домов по индивидуальным проектам стоимость отделки фасадов достигала 30 процентов от общих затрат, то на Песчаных не превышала десятой части.
У первых домов района, расположенных ближе к Ленинградскому проспекту, довольно скромный бетонный декор, зато есть необычные для Москвы мансарды. После того как поступила директива увеличить этажность, новые здания строились уже высотой в 7–9 этажей. Зиновий Моисеевич дал себе волю и в декоре: фасады украсила керамическая облицовка под бриллиантовый руст, обильнее стала бетонная лепнина. Часть излишеств, прежде всего балюстрады вдоль крыш, впоследствии пришлось убирать из-за угрозы обрушения. «Филиалы» Песчаных в Москве можно найти на Большой Филёвской и Новозаводской улицах, Старокаширском шоссе.
Последним аккордом для команды Розенфельда на северо-западе оказались 16 корпусов между 1-й и 2-й Хорошёвскими улицами. Теперь это дома 15, 17 и 19 по улице Куусинена и 14, 16, 18 по улице Зорге, с приметными эркерами и огромными арочными витринами. Ближе к Песчаной площади должен был появиться аналогичный комплекс, но из него успели построить только пару домов. Карнизы после четвёртого этажа прерываются консолями несуществующих балконов — дальше только крыша. В таком обрубке на Зорге, 20 живёт инженер-строитель Нина Панкратова.
Ул. Зорге, 16. В отличие от соседних, этот дом с уличного фасада облицевали красной плиткой.
«Наш дом сразу отдали Главмосстрою, — рассказывает она. — Даже успели заложить фундаменты, но сообразили, что самолёты идут на взлёт и посадку прямо над этим участком. Желающие достроить его объявлялись, но, увидев огромную трещину на стене, куда-то пропали. В 90-е на Ходынке хотели делать бизнес-аэропорт, мы тогда все встали стеной против и отбили поле. Теперь вот его всё же изуродовали».
Чтобы увидеть, как должен был выглядеть главмосстроевский дом, достаточно пройти 150 метров южнее к его полноценному восьмиэтажному воплощению (Зорге, 16). И тот и другой облицованы необычной бурой керамической плиткой, что роднит их ещё с одним, более известным зданием в окрестностях.
Наработки Песчаных использовали для обширного каталога «Секций САКБ» (серия I-410). Из восьми типовых секций скомпоновали 17 конфигураций, наиболее популярными из них стали дома в форме букв П и Г. Около 180 таких зданий из необлицованного силикатного кирпича, чаще всего пятиэтажных, появилось в разных районах Москвы. Их отличительная особенность — поясок из красного кирпича над третьим этажом и арочное обрамление некоторых окон четвёртого этажа из него же. На Хорошёвском шоссе два таких Г-образных дома стоят прямо у «Полежаевской» (35, корпуса 1 и 2). Между ними когда-то был третий, он обрушился из-за провала при строительстве станции в начале 70-х. А в кварталах возле соседней станции метро «Октябрьское поле» (во многом благодаря ей советский топоним сохранился до сих пор, хоть и за малой частью Ходынки) многие дома из секций САКБ украшены декором с большими пятиконечными звёздами. В них жили многочисленные сотрудники «Консерватории» — Военно-дипломатической академии, а также Краснознамённого института КГБ СССР (сейчас Академия внешней разведки).
ДОМ ДЛЯ ЛЁТЧИКОВ
«Красный», «Генеральский», на чётной стороне, а может, и на всей улице Куусинена — это самый приметный дом. Когда-то он носил ещё одно неофициальное имя — дом АКДОНа. В его двухкомнатных коммуналках сперва поселили лётчиков авиационной Краснознамённой дивизии особого назначения.
У здания на улице Куусинена, 6 есть близнецы в нескольких районах Москвы, ведь это «проект повторного применения» II-02. По римской цифре в названиях серий легко определить конструктивные особенности дома. Так, единица означала, что несущие стены в доме — продольные, а двойка — поперечные с продольными диафрагмами жёсткости (например, стенки лестничных клеток), при этом перекрытия опираются преимущественно по двум сторонам на поперечные стены.
Первый комплекс из 14 корпусов II-02 вырос в 1952 году неподалёку от университетской высотки на Ленинских горах (улица Строителей, 4 и 6). Один подобный двор есть на улице Бориса Галушкина, 17 и два крыла без центральной части — на улице Пырьева, 4. Архитекторы Дмитрий Бурдин, Мигран Лисициан и Мария Русанова явно вдохновлялись нарышкинским барокко со свойственным ему сочетанием красных стен и белокаменного декора. Роль известняка тут, как и на Песчаных, выполнил крашеный бетон.
Ул. Куусинена, 15, к. 2. Огромные двустворчатые двери парадных на Песчаных, как правило, заколочены
Ул. Куусинена, 15 к. 3. Крупную керамическую плитку Мелии в домах на ул. Куусинена закрасили, в чем она совсем не нуждалась
Ул. Куусинена, 17, к. 2. Надстройка с большими арочными окнами предназначалась для мастерской художника. Такая же есть на доме 23, к. 4 по Новопесчаной улице.
Ул. Куусинена, 17, к. 2.Со стороны двора сэкономили и на облицовочной плитке, и на декоре.
Несущий железобетонный каркас обложили краснокирпичными блоками, которые изготовлялись заводским способом. В доме АКДОНа их можно увидеть со двора. С фасада же поверх кирпича уложена невыцветающая уже 60 лет плитка кирпичного оттенка. Аналогичной керамикой, но более привычного песочного или розоватого оттенков, облицованы сотни зданий в Москве, в том числе все семь высоток.
За неё надо благодарить инженера Александра Мелия, который в 1935 году изобрёл агрегат для сухого прессования керамических изделий, а в 1949-м получил за его доработанную версию Сталинскую премию первой степени. Механизированный завод по производству керамических блоков заработал в подмосковном Кучине на берегу Пехорки в 1950 году (сейчас карьер отборной белой глины превратили в гигантскую свалку). Помимо эстетической функции, плитка Мелия сберегает тепло. Левое крыло достраивали в 1957-м, спустя два года после знаменитого постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», так что дому повезло оказаться не «обдирным». Этим словом москвичи прозвали здания, так и не дождавшиеся заложенных в проекте декоративных деталей и облицовки.
Ул. Зорге. 20. Нечастый красный вариант плитки Мелии
Поэт Иван Зеленцов провёл в «Красном» доме детство:
«Об ощущениях легче говорить после того, как пожил в спальных районах на окраинах, в тесных 40-метровых клетушках. А тогда, когда жил на Куусинена, всё это казалось само собой разумеющимся: сто метров жилплощади, огромные окна, высокие потолки, окна из кухни в туалет и из туалета в ванную, о предназначении которых можно только гадать, мусоропровод на кухне. Над нами, на шестом этаже, такая же квартира по планировке была коммуналкой. В детстве меня периодически оставляли там у соседки. В общем коридоре всегда — и днём, и ночью — была абсолютная темнота, словно в квартире жили вампиры. Все жильцы пробирались к своим комнатам на ощупь, сквозь джунгли чьей-то развешанной вдоль стен верхней одежды, перепрыгивая через какие-то коробки. В подъезде все друг друга знали и здоровались. Было даже хорошим тоном, встретившись в лифте, поддержать какой-нибудь small talk. Во дворе у подъезда стояла лавочка, на которой сидели хрестоматийные бабушки, сплетничавшие обо всём на свете, в количестве не менее семи. В конце 90-х они исчезли, возле нашего подъезда возникло какое-то полукриминальное охранное агентство, и на месте лавочки обосновался „шестисотый“ Mercedes».
ПОСОХИНСКИЙ КАРКАС
Вместо того чтобы обкладывать каркас кирпичом, авторы высотки на площади Восстания Михаил Посохин и Ашот Мндоянц предложили навешивать на него панели. Конструкцию архитекторам помог разработать инженер Виталий Лагутенко, а воплощение она получила в 1948-м в 1-м Хорошёвском проезде.
Первый каркасно-панельный жилой дом в Москве появился годом ранее совсем в другом районе — на Соколиной Горе (проспект Будённого, 43). Разве что каркас у той четырехэтажки полностью металлический, как у американских небоскрёбов. Расточительность в послевоенные годы неслыханная!
В восьми домах на Хорошёвке Посохин и Мндоянц навесили панели уже на каркас из железобетона, но «панельности» ещё стеснялись, тщательно маскируя и украшая довольно нелепыми бетонными гирляндами. Каркас заливали прямо на стройке: завод железобетонных изделий ещё не вступил в строй.
Экономист Виктор живёт в одном из корпусов в 1-м Хорошёвском пять лет: «Квартиру искал девять месяцев. Когда увидел здесь, то сразу понял, что она — моя. Прекрасный зелёный двор, близость к метро, потолки 2,92 — это плюсы, а минус — тонкие стены. Ещё в этом году запах в подъезде появился, кажется, из подвала».
На стыке десятилетий именно каркасно-панельная технология виделась наиболее многообещающей. В 1952-м в конкурсе на проект каркасно-панельного дома участвовали как Посохин с Мндоянцем, так и коллектив мастерской-школы Ивана Жолтовского сразу с шестью вариантами. Сам академик в статье для журнала «Архитектура и строительство» писал:
«Гладкая панель, свободная от навязчивой архитектурной формы, и небольшое количество типов декоративных деталей, дающих в различных сочетаниях разнообразные неповторяющиеся комбинации, секции, удобно блокирующиеся в интересные объёмы, встроенные магазины и общественные учреждения, помогающие созданию выразительных композиций, — вот, на наш взгляд, предпосылки, дающие возможность на базе передовой индустрии с её жёсткими требованиями к стандарту создать бесконечное множество интересных, волнующих и богатых композиций. Широкие улицы, застроенные свободно стоящими домами, радостными и светлыми, неповторимо разнообразными, с отдельными высотными композициями, с зеленью, скульптурами, фонтанами, монументальными оградами, — такими мне представляются районы новой крупнопанельной застройки».