ночной сторож на двери что это
Входная дверь с ночным замком: все за и против
Входная металлическая дверь – это не просто составляющая интерьера, но и защита квартиры или загородного дома от проникновения посторонних лиц. Как правило, дверные конструкции оснащаются двумя замками. Но многие потребители предпочитают дополнительно устанавливать ночную задвижку. В чем ее достоинства и недостатки?
Разновидности ночных дверных замков
Ночная задвижка представляет собой металлический стержень, который задвигается в дверное полотно, надежно фиксируя входную дверь. Отличается данный механизм от обычного замка тем, что открыть его снаружи невозможно.
Существует два типа ночных задвижек:
Дизайн ночных задвижек может быть разным, поэтому легко подобрать механизм, который будет гармонично смотреться с входной дверью.
Монтировать запорное устройство можно в любое удобное для владельца квартиры или дома место. Рекомендуемый вариант установки – между двумя основными замками. Если же достаточно пространства между ними нет, тогда лучше установить изделие над ними.
Положительные стороны ночной задвижки
Установка ночного замка на входную дверь имеет следующие преимущества:
Минусы ночного замка
У задвижки много положительных сторон, но есть и свои минусы, которые обязательно следует учесть, прежде чем принять решение о монтаже запирающего механизма.
Недостатки ночного замка на входной двери:
Нужен ли ночной замок на входной двери, решать только владельцу жилья. Но предварительно следует взвесить все «за» и «против», продумать возможные риски. Установку лучше доверить профессиональным мастерам во избежание неправильного монтажа и порчи запирающего изделия.
«Ночной сторож» на входной двери. Когда от него следует отказаться?
«Ночной сторож» – это не что иное, как обычная задвижка. Желание установить ее высказывают многие покупатели стальных входных дверей. Тем не менее, большинство из них мотивируют его не конкретными причинами, а привычкой, желанием следовать «моде» или вообще заказывают установку на всякий случай. Но современные двери с замками, которым присвоен класс взломоустойчивости, в принципе не нуждаются в подобном дополнении. Тем более, что есть ситуации, в которых «сторож» может принести вред.
Что представляет собой ночная задвижка
Это простейшее запирающее устройство, состоящее всего из одного ригеля и передвигающего его механизма. Хотя существует два типа задвижек:
Накладные проще устанавливать, но они могут портить вид двери изнутри. Врезные не видны снаружи, выступает только рычаг, с помощью которого управляют механизмом. Нужно иметь ввиду, что на готовую дверь, особенно стальную, врезную задвижку установить сложно. Потому, если принято окончательное решение о монтаже «ночного сторожа» на новую дверь, это нужно обязательно указывать в заказе.
Механизм, перемещающий ригель, также может быть двух видов:
В первом случае к ригелю просто прикрепляется рычаг, при помощи которого задвижка сдвигается влево-вправо. Это давно известный вид механизма. Второй вариант является, по сути, усовершенствованным первым. Здесь имеется вертушок, который не приваривается к ригелю, а передает на него вращательное движение. Этот вид засова более надежен и менее подвержен механическому износу.
Современные задвижки изготавливают из прочных, но легких материалов. Они практически не изнашиваются, потому служат долго. Правильно установленная, задвижка выдерживает достаточно большие усилия, направленные на взлом двери.
Преимущества «ночного сторожа»
В то время, когда дома никого нет, задвижка никак не влияет на взломостойкость двери. Собственно, ее потому и называют «ночным сторожем», что запирают на нее дверь исключительно тогда, когда хотят защититься от любых попыток вскрытия замка снаружи, чаще всего ночью.
Установка «ночного сторожа» даст следующие преимущества:
Но при этом нужно обязательно учесть все недостатки, прежде чем принимать решение об установке.
Когда стоит отказаться от установки «ночного сторожа»
Главное достоинство этого механизма является и его главным недостатком. Именно невозможность отпереть задвижку снаружи создает очень много неприятных ситуаций. И случается это нередко.
В случаях с маленькими детьми и животными предлагают устанавливать задвижку высоко на двери. Но что мешает подставить стул или подпрыгнуть? Бывают и абсурдные ситуации. Например, злоумышленники попадают в жилье на первом или последнем этаже, запираются изнутри и спокойно делают все, что хотят.
Итак, от задвижки следует отказаться, если:
В целом, на качественной надежной двери, с двумя разнотипными замками минимум второго класса взломостойкости в «ночном стороже» необходимости нет вообще. Если единственная причина – возможность быстро запираться изнутри, лучше установить вертушок на цилиндровый замок.
Но все же, если решение установить задвижку окончательное и бесповоротное, нужно выбирать качественный товар и грамотно выполнить установку. В целом, врезная задвижка с вертушком станет лучшим выбором для стальной двери, при условии, что будет заказана заранее и установлена в процессе изготовления.
Как открыть ночную задвижку или щеколду
Ночная задвижка позволяет быстро закрыть дверь без ключа и ограничить доступ к помещению снаружи. Но бывает, что задвижка ломается или случайно закрывается, когда вы сами оказались снаружи. В этой статье мы расскажем, что делать, чтобы открыть ночную задвижку или щеколду и куда обратиться за помощью.
Если дверь закрыта на ночную задвижку и ее не получается открыть, прежде всего, не поддавайтесь панике и не переживайте. Нет безвыходных ситуаций. Все решаемо.
Вызвать мастера открыть ночную задвижку
Первым и самым простым выходом из ситуации будет обращение к специалистам по вскрытию замков. Мастер приедет, быстро и аккуратно откроет защелку и проблема будет решена. Обратиться за помощью можно в службу masterpozamkam.ru по номеру +7 (499) 130-83-20. Звоните!
Если с задвижкой вы хотите справиться своими силами, то ознакомьтесь с нашими советами.
Прежде всего надо определиться с типом задвижки. Они бывают:
Устройство ночных задвижек
Рассмотрим устройство ночных задвижек:
Как открыть ночную задвижку изнутри
Вы находитесь внутри и дверь не открывается. Что могло случиться? Если в двери стоит сдвижная щеколда и у нее открутилась рукоятка, а запирающий ригель провалился глубже в дверную коробку используйте тонкую проволоку или отвертку. Потянув ригель за отверстие от рукоятки, откройте задвижку.
Если в двери поворотная задвижка, открутите декоративную накладку, выкрутите винты крепления, и вытяните на себя механизм. Посмотрите, что случилось. Вставьте широкую шлицевую отвертку в отверстие, в которое входит поворотный квадрат задвижки и поверните механизм в сторону открытия. Если не помогло, обратите внимание, что может блокировать механизм. Поправив или удалив заклинивший элемент, вы сможете открыть задвижку. Возможно, придется воспользоваться дрелью.
Как открыть ночную задвижку снаружи
Если вы находитесь снаружи, а дверь закрыта на защелку то скорее всего:
Чтобы открыть дверь снаружи, закрытую на ночную задвижку изнутри, понадобится:
К сожалению, не всегда нужные инструменты могут оказаться под рукой. Если вдруг, у вас возникли затруднения, рекомендуем обратиться за помощью к специалистам. Мастер откроет ночную задвижку быстро, аккуратно и недорого. +7 (499) 130-83-20. Звоните!
Ночной сторож
Содержание
профиль работы
Историческое развитие
Зона ночного сторожа слишком просторная. У него больше улиц, чем он может контролировать. Занятый чаевыми, он мало заботится об уличной жизни. Он только слышит, как кто-то зовет его впустить в дом. [. ] Экскурсии по улицам проходят без особого внимания. [. ] Если он совершит поездку, его трубка объявит о нем, и воры успеют разойтись, пока он проходит.
С повсеместным введением уличного освещения и новыми законами о полиции на рубеже 20-го века большинство ночных сторожей было упразднено. В Турции же ночные сторожа, так называемые бекджилеры, были созданы только в 1914 году.
За исключением Турции, ночные сторожа в основном работают в частных службах безопасности и работают для ночной охраны имущества музеев или промышленных предприятий.
В более широком смысле временные жилищные условия в настоящее время также выполняют обязанности ночного сторожа по принципу « охрана живым ».
Как я сторожил детский сад
Жизнь — странное явление, особенно, когда ты — сторож в детском саду. Отвратительные мужики делятся своим опытом работы в этом подозрительном месте.
Осень
Началось все в тот момент, когда я захотел выучиться на художника. Переехав в соседний город, я поступил в университет на факультет дизайна и стал подумывать о работе, которая не помешает штудиям. Воровать я не умею, за наркотики сажают, а разносить посылки как-то скучно, поэтому решено было пойти в сторожи — там и время свободное имеется, и работенка не очень пыльная.
Почему мне тогда так показалось, не понимаю до сих пор. Наверное, работа сторожем или кочегаром больше виделась мне в романтических тонах: уединение, время для творчества и вообще все великие творцы занимались в жизни подобным. Ну, или почти все.
Открыв первую же газету, я увидел нужное объявление о работе в детском саду. Удача улыбнулась еще раз — выяснилось, что садик находится по соседству с домом, в котором я снимал меблированную комнату у неугомонного деда-музыканта. Определенно, судьба сама толкала меня на эту работу, и я решил ей не противиться.
Двухэтажный детсад выглядел довольно бодро. На его пороге меня встретила дородная женщина-завхоз с самым большим задом из всех, что я когда-либо видел. Она покачивалась словно танкер с нефтью, едва не касаясь бортами стен длинного коридора, по которому вела меня знакомиться с заведующей. Эта дама оказалась куда более скромных размеров, но заполняла собой всю комнату какой-то теплотой — она была настоящей матушкой-настоятельницей сего заведения.
Добрые глаза заведующей впервые блеснули холодной искоркой, когда она спросила меня:
— Ну что вы, — ответил я. — Обычный студент-художник. У меня и денег-то на пьянку нет.
Однако отшутиться не получилось. Она окинула меня долгим, оценивающим взглядом и еще раз задала вопрос:
— Разумеется, — на этот раз я принял самый серьезный вид и зашел с козырей. — Мне нужны деньги, чтобы оплачивать комнату, еду и краски. Плюс, я живу рядом, поэтому всегда могу быстро прийти на работу, если что случится. Проблем со мной не будет.
Заведующая переглянулась с завхозом. Та пожала плечами, как бы говоря: вроде сойдет. После того, как меня ознакомили с фронтом работ (убирать листву, мусор и снег, следить за порядком на территории и в здании и главное — не водить посторонних и не бухать), заведующая выписала направление на медосмотр.
Оказалось, что сторож-дворник обязан иметь соответствующий сертификат качества тушки, даже если он напрямую и не соприкасается с детьми. В дальнейшем у меня был повод засомневаться в том, что некоторые из моих коллег получили медкнижки заслуженно — они выглядели не просто потрепанными жизнью, а проглоченными ею и неоднократно переваренными.
Как только с бумагами было закончено, завхоз отвела меня в сторону и предложила выйти на смену сегодня же вечером. Я был обескуражен и морально не готов к такому быстрому старту, поэтому согласился только на уборку территории, чтобы понять — подходит мне это или нет. Она сказала, что в таком случае на смену поставит другого сторожа по имени Виктор, который, если все будет хорошо, мне все в садике и покажет. Вот это «если все будет хорошо» в ее словах немного настораживало.
График был простой: день через день, с семи вечера до семи утра. Вечером закрываешь все на ключ, включаешь сигнализацию, расписываешься и звонишь с докладом в охрану — так и так, мол, все хорошо. Утром приводишь в порядок дорожки вокруг садика, открываешь ворота и двери главных входов, после чего можешь быть свободен — чем не идеальная работа для студента? Единственный минус — если смена выпадала на выходной, в садике нужно было сидеть целый день, с семи утра до семи утра.
Но первый день был одним из самых трудных — территория казалась огромной. С непривычки я натер адские мозоли от метлы, которой пытался отскрести от асфальта прибитые дождем листья. Начал уборку пораньше, около пяти часов вечера, а закончил лишь к десяти — настолько изнуряющей и монотонной работы у меня еще никогда не было. Ранее я продавал никому не нужные пиратские диски, сидя на кривом табурете в миниатюрном боксе посреди заштатного торгового центра — оказалось, что бывает труд и похуже.
Я был голоден, промок под дождем и в полной мере прочувствовал никчемность своего существования, однако позвонить заведующей с отказом не успел. Отвлек меня худощавый мужчина, который около девяти часов вечера перелез через забор и рухнул мешком на одну из детских площадок. Пока я настороженно шел к нему, мужик вообще не шевелился.
Во время мимолетного брифинга по поводу нарушителей завхоз наставляла меня так:
Идеально, по-другому и не скажешь, но мне было как-то неловко беспокоить полицейских в первый же рабочий, даже пробный день. Да и мужик выглядел довольно мирно — на попытку растолкать его он ответил размеренным храпом. Лишь после того, как я ударил в импровизированный гонг рядом с его головой (палкой по железному совку), мужик очнулся. Худшее из опасений подтвердилось — это и был мой напарник Виктор, который мне все должен был показать.
Дотащив Виктора до здания, я положил его на старый матрас в коридоре и позвонил завхозу. В ее голосе слышалось отчаяние, поэтому я решил повременить с уходом и досидеть смену до утра. Закрыл двери, включил сигнализацию и стал прислушиваться. Помимо стонов и попердываний, исходивших от Виктора, по пустому зданию гуляли самые разнообразные звуки — шорохи за стенами, скрипы дверей и прочие щекочущие нервы шумы. Но самым страшным был глотающе-бурлящий звук из подвала, который издавали трубы — будто сам Ктулху пробудился.
Тени и силуэты незнакомого места были под стать звукам. Когда я вошел в одну из игровых комнат, посреди которой качалась потрепанная игрушка-неваляшка с жутким лицом, то чуть не наложил штаны. Оказалось, что воспитательница забыла закрыть окно, а добавившую мне седых волос неваляшку покачивал сквозняк.
Побродив немного по садику с фонарем, я вернулся к Виктору — рядом с ним было как-то спокойнее. В районе полуночи мне удалось закемарить, сидя на стуле. Как сейчас помню, снился мне Dead Space, в который я крайне недальновидно играл днем до смены.
Утром Виктор пришел в себя, но почему он заходил в садик через забор, объяснить так и не смог — лишь многозначительно подмигнул заплывшим глазом. Меньше чем через неделю Виктора уволили: заведующая нашла его зычно храпящего в коморке на стуле в окружении пустых бутыльков «Боярышника». А я, вдохновившись жуткой атмосферой ночного детского сада, решил повременить с уходом, посчитав, что это место поможет «нарастить художественного экспириенса».
Через пару месяцев пришел новый напарник по имени Алексей. Пил он меньше, но был крайне чудным мужиком. В свои пятьдесят с небольшим Алексей прочитал, наверное, все антинаучные книги, известные человечеству: труды Фоменко, Резуна, Задорнова и прочих фриков, специализирующихся на рептилоидах. Превратившись в ходячее «Рен-ТВ», Алексей стремился передать ценные знания окружающим — то есть мне. Любую тему он мог развернуть в любимую сторону; даже невинные рассуждения о погоде заканчивались байками о Древней Земле, которую населяли великаны-русичи.
Но он работал, и этого было достаточно. А главное — не пил на смене. Ну, почти.
Первое время я просыпался в четыре утра в окружении игрушек и детских вещей и не мог понять — может, я все еще сплю? Особенно зимой причудливые рисунки на стенах большого спортивного зала, маты по углам и всевозможные кегли, обручи и шары превращались в хитроумные конструкции, которые освещал лишь блеклый свет луны, попадавший в помещение через несколько широких окон.
Казалось, будто я лежу на полу забитого припасами трюма летящего космического корабля, а через огромные иллюминаторы мимо проносятся звезды. Но это был снег, который ветер подхватывал и разносил по двору, а значит, мне пора было вставать, одеваться и идти разгребать сугробы.
Я включал в розетку кипятильник, быстро выпивал полбанки горячего чая и выходил биться со стихией с метровым скребком в руках. Первый свет в окне на пятом этаже соседнего дома загорался ровно в 4:30, в тот момент, когда я докуривал первую сигарету. Будто многоэтажка раскрывала один глаз и пыталась разглядеть меня — шаркающего и мешающего спать чудака.
В наушниках играл Джон Колтрейн, а я выписывал ленивые виражи по дорожкам, расчищая их от снега — самое медитативное занятие в мире. Постепенно холод уходил на второй план, и становилось даже уютно. Под ногами поскрипывал снежок, все вокруг еще спало, а Колтрейн угадывал каждое мое движение звуками саксофона — под светом луны и уличных фонарей рутина превращалась в настоящий танец.
А однажды я увидел лисицу. Ее образ, кажущийся сейчас до неприличия сентиментальным, я случайно выхватил из темноты — лиса прыгала по сугробам и с размаху тыкалась носом в снег. Заметив меня, она несколько секунд простояла без движения, а потом быстро ретировалась, взмахнув на прощание пушистым хвостом. Напарник позже рассказывал, что лисица появлялась и в его смену — Алексей пытался ее приманить, но плутовка так и не соблазнилась на предложенный кусок хлеба.
Но, предаваясь лирическим чувствам, я не забывал и о работе. За две зимы в этом детском саду у меня выработалась четкая геометрическая траектория движения со скребком, поэтому на уборку двора я тратил ровно полтора часа (два с половиной — если снега наваливало слишком много). Если я вдруг не успевал управиться к открытию, то мог наблюдать потешную картину, когда к садику начинали свозить детей. Словно раненых бойцов, их укутанные в дутые курточки тела тащили на санках и салазках — сами они не подавали никаких признаков жизни и еще крепко спали.
Когда я возился еще дольше, уже дети следили за потешным мной — из окон первого этажа за движениями моего скребка иногда наблюдал с десяток пар любопытных глаз. Их так веселило, когда я глупо бегал или падал в снег, что они начинали неистово стучать в стекло. После этого в окне обычно появлялась разгневанная воспитательница, грозила кулаком и заканчивала веселье. Хорошо, хоть в угол меня не ставила.
Кстати, для многих это будет открытием, но веранды и площадки обычно очищают сами воспитательницы, а дворникам остается убрать лишь дорожки вокруг здания и лестницы. Поэтому зимой они смотрят на тебя как на халявщика; но настоящего троглодита в тебе видят родители, которых воспитатели просят помочь с уборкой территории после работы. Каждый раз, передавая лопату очередному папаше, я старался принять самый скорбный вид, который как бы говорил — дружище, это же не моя идея. И каждый раз они просто испепеляли меня взглядом.
Бывали дни, когда метель не прекращалась по нескольку дней, и тогда мы выходили убирать снег вокруг садика все вместе. После обеда у детей начинался тихий час и дюжина женщин, возглавляемых завхозом, вставала в рядок и начинала ритмично махать лопатами. Одни балагурили и заливисто хохотали, другие жаловались на жизнь, а третьи хмурили брови и отпускали комментарии по поводу мерзкой погоды.
Мы с Алексеем старались изо всех сил — осрамиться перед дамами было просто нельзя. При этом напарник всегда умудрялся отчебучить что-нибудь эдакое. Однажды он вообще пришел на уборку в летних дырявых кедах, заявив, что зимний сапог у него только один — второй кто-то на днях украл. Воспитательницы после еще несколько недель беззлобно подкалывали Алексея, не рептилоиды ли похитили сапог.
Вся эта картина навевала образ крестьянского поля. Бабы, мужики, мозоли и изнурительная работа — для полного сходства не хватало только песню затянуть.
Помимо уборки снега зимой нужно постоянно прослушивать здание садика — не капает ли где? Поскольку оно было построено еще при царе Горохе, качество тамошних труб оставляло желать лучшего. Не проходило и недели, чтобы где-нибудь не прорвало. В таких ситуациях, хоть среди ночи, я должен был отзваниваться завхозу и детально сообщать о масштабах трагедии. Чаще всего протечки были небольшие, однако заведующая в какой-то момент поняла, что трубы пора менять. И так я познакомился с Цезарем.
Цезарь был грузином; в день нашего знакомства он сообщил мне об этом восемь раз. Цезарь становился все пьянее и пьянее с каждым моим визитом в подвал, где он и двое других кавказских мужчин меняли трубы, шлифуя каждое принятое решение стаканом чачи. Мужчины были гостеприимны, настойчиво угощали и меня; я отказывался и говорил, что пью антибиотики — всегда беспроигрышный вариант.
По садику к этому моменту уже забегали встревоженные воспитательницы — в Цезаре проснулся джентльмен, который стремился полапать женщин каждый раз, когда троица выбиралась на поверхность обсудить насущные вопросы. Никакого особого неуважения к дамам с его стороны не было, но на всякий случай я решил, что лучше быть трезвым — мало ли что.
К вечеру их визиты наверх стали совсем уж редкими. Женщины разошлись по домам, а сантехники, закончив с трубами, решили закончить и с канистрой чачи. Я вспомнил про них уже к ночи, когда из подвала по пустым залам детского сада стали эхом разноситься грустные песни. Когда последний стакан был опорожнен, а последняя, самая пронзительная песня допета, мужчины засобирались домой и даже поблагодарили меня за гостеприимство. Прощаясь, Цезарь сказал, что лучше меня человека он в жизни вообще не встречал. А он встречал многих, ведь он — Цезарь. И он — грузин. Махнув на прощание, я закрыл ворота за неровно ушедшей по сугробам троицей и больше никогда их не видел.
Как ни странно, но зима — не такой уж и тяжелый период в жизни студента (а также сторожа и дворника). Нужно лишь найти подходящий ритм для работы и накачать в плеер хорошей музыки, тогда это время года обретает свой шарм. Ну и, разумеется, надо иметь здоровую спину, чтобы за сезон безболезненно перекидать не одну тонну снега.
Весна
Весна была грязной и сырой. Сугробы таяли, а я, шмыгая носом, их разгребал. В институте были бесконечные сессии и сдачи долгов, поэтому работа пролетала как-то машинально. Единственное, что могу вспомнить — это история с подарками, которые мне преподносил дворовой кот Рыжик.
Кот был большим, оранжевым шаром ненависти. Мы с Алексеем пытались его прикормить, но он шипел на нас и сбегал прочь по кустам. Тем не менее, я выкладывал ему по вечерам возле двери остатки рыбных консервов — к утру банка была вылизана до блеска.
В один из дней я пошел выгребать из-под лестницы листья, забившиеся туда еще с осени. Возле двери привычно стояла пустая банка, а рядом с ней лежал аккуратный трупик маленькой птички — видимо, так Рыжик пытался меня отблагодарить. Собрав листья, я сделал из них погребальное ложе для птицы и отнес его на дальнюю помойку.
Через пару дней я выгребал листья уже из-под другой лестницы, и на этот раз под дверью лежала мышка. Проделав с ней то же самое, я вдруг заметил, что кот глядит на меня из кустов. По его вечно недовольной морде было непонятно, обиделся Рыжик на меня или нет, но больше подарков он не приносил.
Грустил я по этому поводу недолго. Заканчивался май, а значит приходила самая прекрасная и утомительная для сторожа пора — жаркое лето.
С июня для меня начиналась череда полных рабочих дней, поскольку садик закрывался на лето. Детей развозили по бабушкам, воспитательницы уходили в отпуска, а сторожам нужно было проводить в детском саду целые сутки. С одной стороны, для молодого человека невозможно представить большей муки, но с другой — в моем распоряжении на все лето было целое здание и участок земли вокруг.
Я брал с собой ноутбук, но игры и фильмы как-то не развлекали, когда в окнах маячили шумные компании, вприпрыжку пробегавшие мимо садика в сторону пляжа. Предаваться унынию было нельзя, поэтому я решил развлекаться, как зажиточный фермер-сибарит.
Я загорал на раскладушке под сенью раскидистых берез, ходил в соломенной шляпе и шортах, подстригал кусты и пил ледяную сангрию. Последнее, разумеется, было запрещено, но ничего другого не оставалось — представьте, что вы вынуждены находиться в одном и том же пустом помещении целых полтора месяца жизни. Когда на смену заступал Алексей, я шел тусить в город, а на следующий день подкрашивал деревья известью, наводил красоту вокруг и читал книжки на свежем воздухе — жил как крепкий хозяйственник, поэт-народник и рубаха-парень одновременно.
При этом я выяснил, что девушки неоднозначно воспринимают информацию о том, что подкатывающий к ним юноша трудится сторожем в детском саду. Одни без слов разворачиваются и уходят, другие — увлеченно интересуются, а не мог бы я как-нибудь их туда пригласить?
Падкие на приключения женщины являются частыми гостями сторожей во всевозможных заведениях — именно за этим мужики за пятьдесят и устраиваются на подобную работу. Садики — не исключение, и особенно это ощущается летом, когда ароматы парфюма заглядывающих на огонек дам начинают заглушать въевшийся в стены запах тушеной капусты.
Естественно, я в садик никого не водил, клянусь совестью. Но если бы (ЕСЛИ БЫ) я все-таки поддался позыву, уверяю вас, самые смелые фантазии последнего развратника могли бы показаться милыми утехами скромных пенсионеров. Ну, или что-то вроде того. Очевидно, что мужчина и женщина, оказавшись в запретном и где-то даже таинственном месте, предаются пороку с удвоенным и даже утроенным интересом, используя различные подручные предметы. Хотя, откуда мне знать? Это всего лишь догадки мерзкого пошляка.
Однако как-то раз мне все-таки пришлось пустить в садик живое существо — это был ежик, который громко топал возле входной двери. Накормить его было нечем, поэтому я, немного с ним потаскавшись, решил вынести ежа в лесок неподалеку. На обратной дороге случилось странное — я нашел еще одного ежика, которого опять-таки унес в лес в компанию к предыдущему.
А еще лето — пора пьяной молодежи. К счастью, на мою территорию такой контингент проникал лишь однажды. Как-то утром в садик пришла одна из воспитательниц и сказала, что скоро прибудет заведующая с проверкой, поэтому не худо было бы немного убраться на территории. Немного неуверенно она добавила, что ей показалось, будто в одном из домиков рядом с верандами кто-то поет.
Собрав в пухлый кулак всю свою мужественность, я заправил штаны в берцы, нацепил безрукавку, обнажив татуировки, и даже снял очки — для усиления образа. В домике действительно сидели двое парней и издавали какие-то странные звуки — только не пели. Заглянув в «теремок», я понял, что они ревут — парни лет двадцати пяти, одетые в спортивные костюмы, сидели с бутылками пива, а по щекам у них лились слезы.
Поинтересовавшись, в чем дело, я услышал душещипательную историю о том, как они ходили в этот садик в детстве. Они вспоминали былое и сетовали на быстротечность жизни, на хрупкость нежного детства. Я сочувствовал им, но вынужден был прекратить проявления экзистенциальной скорби и выпроводить их. Я был предельно вежлив, поэтому пьяные в хлам парни тоже не стали ругаться, а понимающе пожали мне руку и ушли реветь куда-то в другое место.
А потом лето кончилось. Разумеется, не сразу же после ухода пьяной парочки, но довольно скоро. Вторая осень тоже быстро пролетела, как пролетел и весь следующий год. В итоге, проработав два с половиной года, я нашел работу в иной сфере, но это уже совсем другая история. Когда я уходил из садика, то знал, что мне в скором времени будет очень не хватать не только ощущения значимого и хорошего «места», о котором я был поставлен заботиться, но и того поистине джазового ритма жизни.
Все эти странные люди, дикие звери, да и сама природа будто существовали только для меня одного, чтобы изо дня в день разыгрывать перед глазами уморительную, но поучительную комедию жизни. Жизни, в которой пьяные грузины, снег, рыжие коты и сентиментальные гопники слились воедино под звуками саксофона Джона Колтрейна.