какие группировки есть в казани
Побоище в Званке: казанские отморозки не щадили ни женщин, ни детей
По мнению ряда исследователей, «Казанский феномен» изжил себя еще в конце 80-х. В последующую декаду битвы за асфальт превратились в кровавую дележку бизнеса и уничтожение конкурентов. Бандитские войны ежедневно уносили в могилу участников различных ОПГ. Но были и отморозки, которые ради наживы с особой жестокостью расправлялись с мирными гражданами, не жалея женщин и детей. Сегодня исполнился ровно 21 год с того дня, как под Казанью бандиты жестоко расправились в Званке с целой семьей предпринимателя. О том, какими изуверами были преступники тех лет, — в материале «БИЗНЕС Online».
Ровно 21 год назад одна из самых жестоких ОПГ Казани учинила свою последнюю бойню Фото: «БИЗНЕС Online»
Как все начиналось
На дворе шел 1997 год. В Чистополе 37-летний участник казанской ОПГ «Нагорный» Вячеслав Кузнецов (Сява) решил заняться продажей наркотиков. Как раз-таки на то время пришелся бум запрещенных веществ. С расчетом на прибыль от «популярного дела» Сява и решил «толкать» наркоту в Чистополе. В напарники он взял себе двух человек — Руслана Ихсанова (Макс) и Фаргата Ситдикова (Спина). Первый, будучи и сам оголтелым наркоманом, находился с 1995 года в федеральном розыске за убийство. За плечами Спины такого бэкграунда не было, но в нем сидевший Сява все же видел некий бандитский потенциал.
В течение всего года мужчины фасовали наркотики и торговали ими в Чистополе, но вдруг троицей стали интересоваться милиционеры, однажды едва не прижав продавцам запрещенных веществ хвост. Сява, Макс и Спина успешно перебрались в Казань. Лидер банды в 1999 году вернулся в родной Нагорный, где когда-то и встал на «путь пацана». Там же он услышал о своем давнем приятеле, который должен был скоро выйти из тюрьмы. Друга звали Ринат Шагвалиев по кличке Шиня. Почему-то многие журналисты и милиционеры тех времен называли его не иначе как Скиппи, но настоящий Скиппи был братом Рината и с 1992 года покоился на кладбище (был расстрелян во время бандитских войн). Шиня и Сява еще и вместе мотали срок в 1993 году. На казанской «двойке» они и стали дружнее. Шиню все знали как жестокого отморозка, который не щадил вообще никого, ни детей ни женщин. Он также был выходцем из ОПГ «Нагорный».
До отсидки Шиня, как и Сява, сколотил свою банду, в которую вошли Андрей Матмовский (Хохол), Александр Анисимов и Альберт Шагидуллин. Все они и влились в новую группировку, которую журналисты тех лет прозвали ОПГ «Званка» (по поселку в Пестречинском районе, где те якобы базировались). По другим данным, такого названия у группировки не было.
Спина, Сява и Макс взяли на себя роль живой силы. Они занимались разбоями, заказными убийствами, торговали наркотиками. Шиня, помимо вынашивания планов, надзирал за убийствами, а также пытался обеспечить некую поддержку от крупной ОПГ «Перваки», участником которой был его брат Скиппи. Но, как говорят наши собеседники, каким-то важным человеком «первогоровские» Шиню не считали. Тем не менее тот мечтал о власти. Ходили слухи, что он хотел создать мощнейшую группировку, обойти даже «хадишку». Это довольно странные планы под занавес миллениума, когда милиция взялась за ОПГ со всей душой. Но в их планах все же было какое-то зерно, учитывая, что все бандиты были из разных группировок, знали о коммерсантах, где кого найти и тд.
Сява еще и научился хорошо скрываться. Вся банда жила на временных квартирах, меняя дислокацию каждый раз, как совершит преступление. Конспирация была и вправду неплохой — никто из них даже не фотографировался. В наши дни фото этих «товарищей» отыскать не удалось.
Первые вылазки
Побоище в Званке
Самое страшное преступление, не входившее ни в какие рамки, произошло не в Казани. Семья Тимофеевых жила в поселке Званка в частном доме. По соседству жили местные предприниматели Ислямовы. Обычные мирные жители ничем не выделялись от остальных. У обеих семей были дети, все работали, с криминалом особо-то не связывались. Разве что Ислямов был довольно серьезным по меркам Званки бизнесменом, но о его связях с криминальным миром история умалчивает.
Осенью 2000 года член банды Шини – Сявы Анисимов от кого-то узнал, что Тимофеевы собираются покупать квартиру, а значит, у них есть деньги. К ним и их соседям и решили наведаться грабители.
В октябрьский вечер бандиты выехали в Пестречинский район. Анисимов и еще один подельник Переведенцев остались в машине караулить на окраине Званки. Шиня, Хохол и Шагидуллин отправились к дому Тимофеевых. Шиня постучался в дверь. Хозяин дома зачем-то открыл ее, а далее все произошло молниеносно. Главе семьи заломили руки, бросив на пол. Мать, жену и малолетнюю дочь бандиты также схватили и вывели в комнату. Шиня и Ко, будучи в куртках и масках, стали угрожать расправой над ребенком.
После побоища
В ночь кровавой расправы на уши подняли всех пестречинских милиционеров. Ислямов с сестрой чудом выжили. Районный отдел ГИБДД перекрыл все дороги, в Кощаково развернули штаб по раскрытию убийства. Но по горячим следам выйти на бандитов не удалось.
Милиция опросила всех жителей Званки, и стало ясно: наводчиком может быть кто-то из местных. Так и вышли на Анисимова, взяв его «под ручки» на следующий день в Казани. Доставили наводчика в штаб в Кощаково, но тот отнекивался, говорил, мол, был в ту ночь с девушкой. Она-то и подвела его, сказав следствию, что Анисимов приехал к ней гораздо позже, нежели тот указывал на допросе. В итоге от него и потянулись цепи к остальным участникам банды. Вторым нашли Переведенцева, а еще через два часа вышли на всех бандитов. Вот только Сява куда-то исчез, а Шиня так вообще уехал в Санкт-Петербург, где укрывались многие «Перваки».
Шиню искали два месяца и, зацепившись за маленькую ниточку, в итоге нашли. Он прятался в квартире одного из активистов «Перваков». Устроив засаду, милиция схватила хозяина петербургской квартиры, а затем лицом в пол был уложен и сам Шиня. Под новый год бандитов собрали уже почти в полном составе в Казани. Не хватало только Сявы с деньгами из общака. Предполагалось, что тот уехал вместе с долларами и прячется в каком-то городе. Да и показания на него никто не давал. Вот только Макс твердил, что Сява мертв, но наркоману со стажем никто не верил.
Под арестом ушлые бандюганы вели себя нагло. Матмовский даже попытался сбежать из СИЗО, перепилив оконную решетку. Ножовку ему вроде бы подсунули «свояки», но окончательных деталей этого «побега из Шоушенка» так и не выяснили. Злоумышленник выбрался на улицу и перемахнул через огромнейший забор. В его глазах наверняка уже была свобода с отдыхом на каком-нибудь лазурном берегу. Но при падении горе-Дюфрейн переломал ноги и не смог убежать.
В 2002 году дело наконец-то ушло в Верховный суд РТ. Никто там вину не признавал, процесс тянулся, болели обвиняемые, не приходили свидетели. Шиня и Ко твердили, что видят друг друга впервые, что в принципе тогда было обыденностью на процессах по делам ОПГ. Приговор бандиты услышали только после нескольких месяцев. Активным членам банды, участвовавшим в налете на Званку, дали от 12 до 15 лет лишения свободы. Шиня получил по заслугам — пожизненное. Отбывает он его и по сей день. Согласно заключению суда, его признали виновным в 9 убийствах, разбоях, бандитизме и т. д. Не было тогда на скамье только Сявы.
Как нашли Сяву
О причинах убийства Сявы известно не так много. Поговаривали, что у бандитов после Званки развилась паранойя, они подозревали друг друга во всем. Вот Сяву и убили на съемной квартире. А Шиня якобы вообще хотел избавиться от каждого члена банды, да только тех задержали.
Все, кроме лидера группы, уже вышли на свободу. Лишь он один остается за решеткой.
Казанский феномен. Как в Советской Татарии было построено государство пацанов. Интервью
В 1980-х годах столица советской Татарии Казань была наводнена молодежными группировками. Тысячи подростков оказались «пришиты к улице» — пополнили ряды банд, организованных по территориальному признаку. Подростки «сражались за асфальт», делили город в кровавых драках. Битвы стенка на стенку с использованием арматур и металлических шаров стали обыденным явлением, как и пробитые черепа (на казанском сленге нанести такую травму называлось «сделать копилку»).
Группировки отличались возрастной иерархией: в самом низу находились младшие («скорлупа» или «шелуха»), за ними шли парни постарше («супера»), следом «старшаки». В крупных бандах насчитывалось до шести «возрастов». Члены «улиц» в любой момент должны были быть готовы к боевым действиям, поэтому в этой среде котировался ЗОЖ, было запрещено курение и употребление алкоголя. Послушание достигалось через коллективную ответственность: в случае нарушения табу старшие избивали весь «возраст». Группировщики носили определенную одежду, придерживались собственного кодекса чести и, по сути, создали параллельное СССР квазигосударство, граждане которого (пацаны) обладали определенными правами и выполняли ряд обязанностей (участие в сборах и «войнах»). Тех, кто не был «пришит к улице», называли чушпанами: у них не было прав, их могли избить, отнять деньги или вещи.
Книга «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х», вышедшая в издательстве Individuum, — это исследование «казанского феномена», которое охватывает 40-летний период эволюции группировок. Автор книги Роберт Гараев сам несколько лет состоял в младшем «возрасте» одной из «улиц». В своей работе он дал слово участникам событий, среди которых и крупные авторитеты, и раскаявшийся наемный убийца, и рядовые бойцы, и ловившие их милиционеры.
Мы поговорили с Робертом о государстве татарских пацанов, о теориях рукотворного создания группировок, о причинах их возникновения и о советских временах, ностальгия о которых так сильна в наши дни.
«Проект КГБ»
— В конце 80-х, в 90-х годах в любом советском/российском городе улицы были заполнены гопотой, которая делила территорию, спрашивала: «Ты откуда?», била лохов и отбирала деньги. В чем принципиальное отличие казанских гопников от остальных? И почему появилось это словосочетание «казанский феномен»?
— В Казани была большая плотность группировок, больше, чем где-либо. В моем паблике «Казанский феномен» мы с участниками насчитали около 150 «улиц», которые действовали в Казани в 80-х. Это не считая самых мелких. Было такое сильное дробление, что буквально каждый двор хотел драться с другим двором. Плюс Казань город-миллионник, столица Татарии. В Москве и Ленинграде улицы тоже дрались и многие говорят: «У нас то же самое было», — но это лишь на первый взгляд.
Когда начинаешь задавать наводящие вопросы: сколько было «возрастов», какое количество членов, где собирались, были ли запреты на курение, — ты понимаешь разницу.
Везде была какая-то компашка, готовая подраться. За территорию боролись все, это была важная история для Советского Союза в целом. Но признаков дисциплины (про которую подозревают, что она была привнесена извне) особо нигде не наблюдалось, разве что в Набережных Челнах — это такой город-побратим, город-спутник Казани. Челнинская история была с казанской наравне в плане жестокости, в плане количества группировок, их плотности и т. д.
— Ролик НТВ был вообще одним из первых материалов про книгу. К тому времени она вышла только в электронном виде, мало людей ее прочитало. НТВ решили метнуться, нашли этого диванного эксперта. Они его пихают куда угодно, он любит высказываться на любую тему, чтобы засветиться в телевизоре. Мне потом рассказали, что этот эксперт и сам состоял в группировке в Набережных Челнах.
Я впервые столкнулся с тем, как работает машина пропаганды. Причем даже смысла не было никакого в действиях этого журналиста, он все сделал «for fun», просто придумал. В итоге обошлось. Никакая прокуратура со мной не связывалась. Наоборот, получился подарок свыше: бесплатная хорошая реклама. Это работает: если хотят что-то запретить, то, наверное, это что-то стоящее.
— Были ли, по вашим данным, попытки собрать официальную статистику по числу группировщиков, количеству совершенных ими преступлений в 80-х? Есть ли вообще такая статистика, какие-то архивы МВД, КГБ СССР?
— Да. Она тогда была. Естественно, не открытая. Когда я разговаривал с людьми из органов, которые в 80-е занимались группировками, они говорили, что к 1986 году были посчитаны все лидеры, были известны основные авторитеты, был список из 3,5 тыс. человек, причастных к улице. У меня также есть архив советской прессы, в которой упоминается количество группировок, это число гуляет: то 70, то 65, то 75.
Были данные МВД и ВЛКСМ, они разнились. Комсомол считал, что было около 80-90 группировок, а МВД немножко занижало эту цифру. Я выдергивал эти цифры из прессы, но если бы где-то в одном месте найти брошюру, в которой была бы вся статистика, она бы стала моей библией. Очень интересно мне, конечно, знать. Наверняка, данные где-то есть. Но силовым ведомствам, видимо, не показалось, что со мной надо дружить, когда я готовил книгу.
— В книге вы упоминаете теорию, что группировки — это проект, который придумали в КГБ. То ли в виде социального эксперимента, то ли для троллинга МВД, с которым якобы комитет тогда был не в ладах. Насколько распространена эта версия среди самих группировщиков?
— Есть такие воспоминания, что в 80-х ходили некие «мужики» в штатском, они подходили к группировщикам, о чем-то беседовали. Можно предположить, что если вас берет в разработку КГБ, то вас будут ловить на каком-то мелком криминале и дальше уже раскручивать, делать информатором. Несмотря на всю эту пацанскую историю (пацанский кодекс чести запрещал сотрудничество с правоохранительными органами. — Ред.), ложка дегтя все-таки была. Каким-то образом составлялись списки участников группировок, информация доходила до органов. Если задуматься, то понятно, что источники были внутри.
Про 90-е годы говорят, что тогда у каждой крупной группировки был куратор из спецслужб. Но эта история была не для младших «возрастов». Когда ты ходишь на сборы и тебе 14, 16 или 18 лет, такой информацией с тобой никто не поделится, насколько бы ты ни был авторитетным. Кто-то из числа лидеров крупных группировок, возможно, об этом знал, но эти люди либо не дожили до сегодняшнего дня, либо не помнят, либо не хотят об этом вспоминать. Но я жду, я терпеливый. Книга прозвучала, так что вдруг кто-то, прочитав, подумает: «А что, я ведь все знаю, пойду-ка все расскажу».
Поэтому свое исследование я делал сразу прозрачным, завел паблик, чтобы было понятно, кто я такой, что я не из силовиков.
— Остается факт: кем-то придуманная или сложившаяся в процессе эволюции средняя казанская группировка обладала строгой иерархией, воинским порядком, ориентировалась на ЗОЖ и на патриотизм. И этим правилам следовали все группировки Казани. Почему так быстро распространилась сама эта военизированная структура? Почему она оказалась такой привлекательной?
— Влияние тоталитаризма. В общем-то, ребята не видели ничего другого. Кстати, если эта структура была привнесена извне, то вполне возможно, что из армии, из мест заключения.
Советский человек мыслил иначе, он немножко другой был. Иногда смотришь старый советский фильм и задумываешься о взрослых 50-60-летних людях, которые там есть. Они такие странные: как будто немного романтики, при этом они во многом заблуждаются. Не особо задумываются и действительно многому верят.
Мой товарищ, который меня на 10 лет старше, поверил Брежневу, что в 1980 году в СССР будет построен коммунизм. Прямо ждал, когда наступит 1 января 1980 года, чтобы пойти в магазин и забрать бесплатно велосипед.
И эта наивность осталась в прошлом. Сейчас на людей посмотришь — другие. Капитализм делает из нас всех немножко хищников. А в то время управляемая толпа была как пластилин в руках у пропагандистов, идеологов. И долго ведь прожили таким образом, 70 лет.
— Мне просто кажется, что строгая дисциплина и одинаковое устройство как раз косвенный признак внешнего влияния. В дальнейшем по похожим принципам строились неонацисткие группировки в Москве, в Питере, про которые тоже говорят, что за ними видна рука спецслужб, покровительство и направляющая сила.
— Да. Рядовые члены, возможно, этого не замечали. У кого-то сверху был такой важный мотив, о котором сейчас просто неизвестно.
От субкультуры к ОПГ
— А если сравнивать пацанов со скинхедами, с панками, металлистами? Это была субкультура или нет?
— Все признаки субкультуры есть. Общее идеологическое мировоззрение — понятия, пацанский кодекс. Объединяющая одежда — широкие штаны, фернандельки (шапки особого фасона. — Ред). Совместное прослушивание музыки… тут хуже было, попсу слушали. Но, тем не менее, что-то было. Манера поведения, язык — есть.
Когда пришло время трансформироваться, то трансформация произошла в силовое предпринимательство, в бизнес, в рэкет, в криминал. Система есть, крепкие ребята есть, а тут появилась новая прослойка — коммерсы и барыги, с которых можно иметь процент.
Истории 80-х и 90-х — это две разные истории. В 80-х бегали просто так, с палками, в спортивных костюмах, без особой цели, как в фильме «Бакенбарды». А в 90-х появился материальный смысл. Это значит, что твоя семья на тебя рассчитывает, ты уже сам привык получать деньги. И войны перестали быть символическими. Во время «асфальтных войн» убивали часто случайно — ну, забили в драке, но цели такой не было, никто не говорил: «Пойдем кого-нибудь убьем».
В 90-х же начали появляться наемные убийцы, киллеры при группировках. Появился большой финансовый рынок, за который дрались по-настоящему. И это уже была настоящая преступность.
— И у пацанов, как и у любой субкультуры, были какие-то враги? Комсомольские комиссары, которые на улицах пытались с этим бороться?
— Их считали конъюнктурщиками, комсомольскими карьеристами?
— Нет, почему, для группировщиков они были настоящими врагами. Часто в БКД шли приезжие, у которых не было знакомых для защиты. И в идеалы комсомола, в светлое будущее тогда верили вполне искренне. Но вообще публика была разношерстная, мотивы были у всех свои. Например, бывший группировщик, которого исключили за проступок, а он крепко затаил обиду. И что он может сделать? «А пойду-ка я в ОКОД, оперативный комсомольский отряд имени Дзержинского, и буду бороться со своими бывшими друзьями». Еще по комсомольской линии можно было карьеру сделать хорошую. Кто стал миллиардерами в 90-х? Комсомольцы. Хороший был карьерный рост.
— О группировках и власти. Признавала ли партийная номенклатура существование «улицы»? Были ли среди группировщиков дети партийной элиты? И почему члены банд никогда не были «антисоветчиками», несмотря на явный, кричащий антисоветизм самого явления?
— Партия знала о группировках где-то с 1984–1986 года, ее информировали — через комсомол, конечно.
Дети партийных боссов, как ни странно, тоже состояли в группировках. Чаще всего, конечно, такие банды в СССР были для ребят с окраин, где частный сектор, который мало чем отличается от сельской местности. Но в Казани группировки были на каждом сантиметре и даже в тех домах, где селились члены обкома КПСС, была такая группировка под названием «Сквер», которая позднее влилась в «Калугу».
Мажоров там было достаточно. Там были, по моим сведениям, сын министра культуры, сын замминистра МВД Татарской ССР.
Родители ходят на партсобрания, а дети проламывают друг другу головы, так и было.
Если ты мажорик, то тебе все равно хотелось быть частью коллектива. Кровь молодая кипит: «Хочу драться, хочу быть сильным, хочу иметь авторитет». Это такая была заразная история. Потому что ты другого пути не видишь, когда ты школьник, тебе мало лет, и ты смотришь: весь город такой, все такие, и правила странные. Казалось, что это навсегда, на всю жизнь.
Уродливый институт «пацанства»
— Один из рецензентов вашей книги, Марк Галеотти (британский политолог, автор книги «Воры. История организованной преступности в России») назвал уличные группировки «свидетельством утраты связей в обществе». Что это значит? Разве не являются, наоборот, группировки подтверждением существования таких связей?
— Когда нет нормальных иерархий в обществе, то возникают псевдо- или символические иерархии. Что такое наличие «возрастов» в группировках? Это возможность подняться по иерархической лестнице, которая возникла, потому что нет другого социального лифта. И в какой-то степени это работало. Можно было через участие в группировках подняться, приблизиться к ресурсам и к связям. А социальные связи у банды были широкие. Группировка — это человек 100–200, у кого-то есть родственники, знакомые, которые что-то решают. Казань, она вся такая, наполненная родственниками. Кто-то в милиции, кто-то в мясном отделе, а где-то можно сапоги достать.
Советский человек жил такими низовыми социальными иерархиями.
Круто было не то, что у тебя много денег. Их примерно у всех было одинаково. А вот если есть связи, ты мог куда-то пролезть и приблизиться к ресурсам. И это явно свидетельствует о нездоровье общества.
— Это если сравнивать с какой-нибудь страной первого мира, с институциональной западной демократией?
— В принципе, да. Но мы знаем, что демократия не помеха криминалу, этническому в том числе. Лос-анджелесские банды самые крупные, долговечные и кровавые.
Почему «запрет АУЕ» — плохая идея: мнения силовиков, воров, правозащитников
АУЕ назвали экстремистским движением, потому что оно якобы нарушает основу конституционного строя Российской Федерации. То есть, представляете, какая опасность исходит от шестиклассников.
А на самом деле это очень выгодно силовикам, они пенсионерами рано становятся, уже ревматизм, неохота по улице бегать: вот компьютер, вот «ВКонтакте», сиди, лови оргпреступность, получай медали, отчетность. Мы в 2021 году очень во многом пришли к практике Советского Союза: показуха, плановая отчетность. Силовики живут в этом Советском Союзе.
Ну, а подписчики группы «Казанский феномен» вообще угорают: «АУЕшники? Это же клоуны!» Криминал есть в любой стране, даже в самой благополучной, потому что это привлекает — из запретного. Но что произошло, если ты написал на стене «АУЕ»? Это то же самое, как если бы ты написал…
Город против деревни
— Когда я читал «Слово пацана», мне пришло в голову сравнение с романом «Повелитель мух» Уильяма Голдинга. Там оставшиеся без присмотра подростки довольно быстро строят на необитаемом острове жестокое иерархическое общество. Можно роман трактовать как поучительную историю о том, что детям нужен пастырь и присмотр. И в книжке появляется в конце концов внешняя сила — взрослые, которые останавливают безумие, «закрывают проект», всех увозят по домам, и дети снова из монстров становятся обычными. В Казани этого не случилось, не появилось взрослых. Почему?
— В стране был идеологический кризис, который потом превратился в экономический. Подростки в 80-х не боялись милиционеров. Ну драка, а ты несовершеннолетний. Тебя даже на 15 суток не посадят, никакой специальной статьи нет. Мы же живем в Советском Союзе, здесь нет организованной преступности, какая статья? Есть статья «бандитизм», по которой сажали «Тяп-ляп» (первую казанскую группировку, образовавшуюся еще в 60-х) и все.
Тогда и каждому взрослому нужен был кто-то еще более взрослый. Времена меняются, люди растеряны, во взгляде читается непонимание: что происходит? Ладно, что такое «плюрализм», что такое «гласность», мы разберемся, а как жить, когда ты с детства поклонялся Ленину и вдруг приходит капитализм?
— А в семьях почему не справились?
— Советская семья как институт не была патриархальной, она была в процессе разрушения в то время.
Твои дедушка с бабушкой, а может быть, и папа приехали из деревни строить какой-нибудь большой город или завод в 80-х годах. Ты привыкаешь к новому месту, обрастаешь социальными связями, но разрыв между тобой и родителями очень велик. Твои родители приехали из татарской деревни, в которой особо русский язык не был нужен, и говорят с сильным татарским акцентом, который в то время ужасно высмеивался. Притом не на национальном уровне, во всяком случае в Казани. Смеялись: «А, ну этот деревенский!» Мол, мы тут местные, мы уже нормально на русском разговариваем, а вы приезжие.
Это была для СССР очень важная тема — противостояние города и деревни. Все творчество Василия Шукшина было на ней построено, вот эти «Печки-лавочки». Деревенский парень приехал в город, и он такой озлобленный. Вы посмотрите на Шукшина, вы увидите этого деревенского озлобленного парня из Алтайского края, приехал, в литературном институте учится и там Белла Ахмадулина ходит. Он такой злой, ершистый, у него свой внутренний мир.
Таких одиночек было в советское время много, которые катались по стране на стройки коммунизма, социализма, строили БАМ, гидроэлектростанции.
А когда ты приезжаешь туда, ты разрушаешь прежнюю структуру общественных связей, и возникает какая-то новая. Если нет взрослых, она молодежная. Суть даже не в феномене группировки, а в том, как возникали эти структуры на том месте, где разрывались старые.
Любой социолог, когда ты у него спрашиваешь, что может служить первой причиной появления группировок, отвечает: «Достаточное количество молодежи». Много молодежи — будет много группировок.
Пацан — это воин и аристократ
— В вашей книге упоминается, что «слово пацана» — это магическая формула, сильнее которой ничего нет.
— Как клятва на Библии, да.
— Я недавно прочитал такую новость, позвольте процитировать.
«В Чувашии школьник спрыгнул с 25-го этажа. Перед прыжком мальчик оставил записку, где просил родителей не плакать и объяснил свои мотивы:
«Я сброшусь с крыши, потому что я Андрею сказал: если ты поженишься с Соней, то я сброшусь с крыши, и если ты ей расскажешь, то я точно сброшусь. Андрей не поверил в мои слова, посчитал их шуткой и сказал ей, а я пошел на 25-этажку спрыгивать с крыши. Вы потом скажете, зачем ты сбросился с крыши, а я вам скажу — я дал слово пацана!»
Почему так щепетильно относятся к «слову чести» в мужском комьюнити? Причем, по некоторым наблюдениям, это работает только до армии. Я слышал даже такую теорию, что в армии как раз специально учат, что в России жить «по чести» нельзя, что очень многое здесь неточно, расплывчато, называется не тем, чем является.
— Любые боевые сообщества, где самое главное — это наличие силы, где вы ее открыто презентуете, всегда себя противопоставляют торговцам. Потому что есть воин, а есть торгаш. И если ты из воина становишься торгашом, то в ответ получаешь: «Мы также с тебя будем иметь».
В 90-е пацаны, которые начинали заниматься бизнесом, сталкивались с этим сразу: «А че это ты? Мы с таких имеем. Ты коммерс, все, ты больше не пацан».
У пацанов было понятие чести — они были уличной аристократией, доминантными представителями территории. Те, кто не входил в состав группировки, вообще были не совсем люди, не граждане. У аристократии было слово чести, у военных и вот у пацанов тоже…
— Я могу понять, откуда это у аристократии, у военных. Это воспитание, это другая культура просто-напросто. А тут гопота, казалось бы, что они могут понимать о чести. Откуда у них это представление? Из советских мультиков?
— Вы говорите «гопота», а такого самоназвания не было, это кто-то «снаружи» так назвал. Пойди скажи ему, что он гопник. Он пацан. Он себя презентует как пацана, как участника боевого коллектива, в котором есть такая же иерархия, как у аристократии и у военных.
— В книге есть упоминание, что группировки и по сей день не мертвы окончательно. А что можно сказать об их будущем? Могут ли возникнуть условия для их ренессанса?
— Говорят, сейчас в казанских группировках стало много участников из центральной Азии: таджики, узбеки. Для них это работает сейчас как социальный лифт. Нормальный современный ребенок все-таки, не знаю, в компьютере будет разбираться, найдет себе дело по душе.
Смотришь из нашего 2021 года в то время и вспоминаешь, что ты был очень часто предоставлен сам себе. Родители приходят в шесть-семь вечера, а ты бродишь весь день по двору без всякого контроля.
А сейчас детей в школу водят. Мне, например, до школы надо было идти полчаса. И меня первого сентября отчим отвел на линейку, и все, потом я всегда ходил один. Советские жители не были напуганы Чикатилами.
Все-таки это был мирок такой, фэнтезийный, немножко из утопии. То что там было, больше не вернется никогда. Этот эксперимент пройден и доказано, что он не работает.