какие граждане рф нашли убежище в британии
Публикации
Андрей Бородин и Дмитрий Акулинин
Неприятности у бывшего руководства Банка Москвы начались в декабре 2010 года, когда Главное следственное управление при ГУВД Москвы возбудило уголовное дело «в отношении неустановленных лиц из числа сотрудников» банка, входившего на тот момент в пятерку крупнейших в стране. Речь шла о хищении из городского бюджета 13 миллиардов рублей, выданных банком в качестве кредита ЗАО «Премьер Эстейт».
С тех пор ни об экстрадиции, ни о политической эмиграции Бородина никто не разу не вспоминал, тем неожиданнее прозвучало сегодняшнее сообщение. Официального подтверждения которого, впрочем, пока что по-прежнему нет.
Борис Березовский
Евгений Чичваркин
Дело о вымогательстве и похищении бывшего экспедитора «Евросети» Андрея Власкина было возбуждено уже в январе 2009 года. Следователи полагали, что ответственные за безопасность сотрудники компании, в 2003 году обнаружившие крупную нехватку товара на одном из складов, поймали Власкина на регулярных изъятиях небольших партий мобильных телефонов сверх того, что тот должен был перевозить. Сотрудники компании насчитали порядка 20 миллионов рублей убытка, после чего, по данным следствия, почти месяц удерживали его на разных квартирах, требуя возвращения похищенного.
26 января 2011 года Чичваркин заявил, что опасается возвращаться в Россию из-за возможности новых преследований: «Я бы с удовольствием вернулся в Россию, потому что это моя родина, но я боюсь новых преследований, и у меня есть все основания полагать, что они будут, поскольку меня назначили виновным».
Игорь Сутягин
К досрочному освобождению Сутягина, прямо скажем, дело не шло. 1 марта 2010 года архангельский суд отказал ему в УДО по причине того, что тот «еще не исправился и имеет некоторые взыскания». Но прошло всего четыре месяца, и случился тот самый шпионский скандал с Анной Чапмен и еще десятью мало кому запомнившимися персонажами.
Михаил Гуцериев
Сам Гуцериев, в отношении которого избрали подписку о невыезде, называл свое преследование политическим, связывая его с финансированием оппозиции тогдашнего президента Ингушетии Мурата Зязикова. Давление на Гуцериева усиливалось, и в августе 2007 года он уезжает из России в Великобританию. Опальный бизнесмен сначала объявляется в международный розыск, а спустя два года уже входит в список тысячи богатейших жителей Великобритании, составленный газетой «Санди Таймс».
В апреле 2010 года все обвинения с Гуцериева были сняты, после чего он вернулся на родину.
Александр Литвиненко
Основные слушания по делу о смерти Литвиненко должны начаться в Лондоне в этом году, но не ранее 1 мая. Основным подозреваемым британцы считают именно Лугового. Тот, в свою очередь, отрицает все обвинения, называет потерпевшим себя и проходит исследования на полиграфе в московском отеле Рэдиссон. Великобритания требовала от РФ экстрадиции Лугового, однако Генпрокуратура России заявляла в ответ, что это противоречит российской конституции.
Ахмед Закаев
Российская прокуратура заявляла, что Закаев «в составе вооруженной группы совершал преступления против личности, государственной власти, общественной безопасности и порядка управления, направленные на насильственное нарушение территориальной целостности и изменение конституционного строя РФ». Предполагается, что с 1995 года по 2000 год он принимал активное участие в организации на территории РФ вооруженных групп, одну из которых численностью до 1,5 тысячи человек возглавлял лично.
Европейская столица беглых преступников
Если вы совершили преступление на родине — езжайте в Лондон. Из Лондона выдачи нет. Британская система правосудия построена таким образом, что получить убежище там может преступник из любой страны, исключая США. И не только убежище, но и возможность жить спокойно, не оглядываясь на полицию. Не случайно многие олигархи имеют жилье в Лондоне.
В Британии спокойно живут 100 военных преступников
МВД Великобритании в 2012 году установило личности ста человек, которые подозревались в совершении военных преступлений. Эти люди ранее подали заявления в иммиграционные службы королевства с просьбой о предоставлении постоянного жительства. Большинство из них проживают в Британии уже много лет. Речь идет о людях, которые прибыли из Афганистана, Ирака, Ирана, Ливии, Руанды, Шри-Ланки и Сербии.
С начала прошлого года британские полицейские изучили около 800 дел, фигурантов которых подозревают в военных преступлениях и преступлениях против человечества. Отрицательные рекомендации получили 99 человек, которые подали заявления о получении политического убежища либо вида на жительство в Королевстве. Еще 16 преступников просили визу для въезда в Англию. Из 99 выявленных подозреваемых были депортированы лишь трое. 20 не было предоставлено убежище, а 46 — гражданство. О судьбе остальных пока ничего не известно.
Преступники из Руанды
В мае этого года в Великобритании были арестованы пять граждан Руанды. Их подозревают в причастности к геноциду в 1994 году. Напомним, что в Руанде в результате актов геноцида погибли приблизительно 800 тысяч человек. Интересным является тот факт, что некоторые подозреваемые прожили в Великобритании более десяти лет. Трое подозреваемых находятся в заключении, а двоих отпустили под залог. Все они отрицают причастность к геноциду.
В 2009 году этих людей пытались выслать из страны, но попытка закончилась провалом: Высокий суд постановил, что есть высокая вероятность того, что эти люди не смогут предстать перед судом в Руанде. Этот случай, по словам правозащитников, ярко показывает проблемы, которые возникают при рассмотрении таких дел в Британии.
«Полиции нужно предоставить дополнительные возможности, касающиеся расследования подобных преступлений, — считает юрисконсульт благотворительной организации Redress Кевин Лауэ. — А это требует политической воли и выделения требуемых ресурсов».
Уцелевшая во время геноцида в Руанде Беата Увазанинка говорит, что она боится даже представить, что может встретиться на улицах Лондона с военными преступниками из Руанды. Воспоминания об этом вызывают острую боль у женщины.»Таких людей следует отправлять в страну, где те совершили преступления. Если нельзя этого сделать, преступников нужно судить в Британии. Это позволит понять другим, что наказание все равно неотвратимо, где бы преступники ни прятались», — считает она.
В Британии преступники работают сиделками
Преступники давно любят Объединенное Королевство
Для многих преступников из разных стран Великобритания давно стала второй родиной. Ведь можно совершить в своей стране чудовищные преступления, «отмыть» деньги, приехать в Англию и спокойно там жить. Традиция «сдаваться» довольно давняя. Преступнику нужно только как-то проникнуть в Великобританию, заявить о том, что на родине тебя преследуют по политическим, расовым, религиозным или другим уважительным причинам и попросить убежища.
Беженец, попадающий в Британию, получает от государства все самое необходимое: бесплатное жилье, пособие по безработице, право на работу, и перспективу скорого гражданства. Единственной проблемой является тот факт, что ему запрещено ездить на родину. Хотя зачем ему ехать туда, где его разыскивают правоохранительные органы?
Кроме обычных воров и насильников в Англию приезжают люди, которые в своей стране совершили определенные махинации, заработали огромные деньги, но получили проблемы с местными правоохранителями. Они в Великобритании могут начать новый бизнес. Все знают, что Англия — это страна широких бизнес-возможностей. А для людей, имеющих большой капитал, тем более. Они здесь покупают недвижимость, становятся гражданами Англии. Власти Британии никогда не выдадут граждан с деньгами. Вот этим и пользуются некоторые нечистые на руку предприниматели, а точнее, аферисты.
Великобритания стала «заповедником» для российских преступников
Такое заявление еще в 2009 году сделал Посол РФ в Лондоне Юрий Федотов. Он выразил сожаление, что в Великобритании могут «спокойно скрываться» люди, совершившие тяжкие уголовные преступления. По словам посла, в Англии находится около 20 человек, объявленных в России в розыск. Особо он отметил эмиссара чеченских террористов Ахмеда Закаева.
По словам Федотова, Россия регулярно направляет в британские компетентные ведомства запросы, передает материалы, собранные Генпрокуратурой РФ, однако британские суды их не рассматривают. Британцы ссылаются, что невозможно экстрадировать лиц, получивших политическое убежище. Можно также вспомнить Березовского, которого обвиняли в неуплате налогов, экс-главу Банка Москвы Андрея Бородина, обвиняемого в мошенничестве и других. Все они скрывались или скрываются в Великобритании. Другие имеют жилье в Лондоне, чтобы в случае возбуждения уголовных дел тут же приземлиться на запасной аэродром.
Преступники бегут в Великобританию, потому что уверены, что их не выдадут. Но долго продолжаться это не может: наступит момент, когда не самые лучшие привычки, привезенные с родины, они начнут применять и в Великобритании, усугубляя криминогенную ситуацию. Если британские власти не изменят свою политику, через какое-то время они будут пожинать горькие плоды своей недальновидной политики.
Читайте самое интересное в рубрике «Мир»
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
Как россиян выдают из Лондона
Много лет российские бизнесмены, преследуемые следствием, бегут в Лондон и остаются там жить. Часто — навсегда. «Из Лондона выдачи нет!» — любимая мантра российских беженцев. Но так ли это на самом деле?
Если раньше угроза экстрадиции из Великобритании виделась как возможное движение лишь «в сторону» Российской Федерации, то теперь, после ареста по запросу из США Олега Тинькова, ясно, что это гораздо более глобальный процесс – со своими рисками, которые ранее никак не оценивались. И факт вмешательства американской Фемиды в обстоятельства уплаты российскими олигархами налогов на свои состояния не может не заставить насторожиться только тех, кто давно уже всего лишился и отбывает срок.
В контексте возможных наездов на олигархические состояния необходимо учесть еще три аспекта. Во-первых, ситуацию с санкциями по знаменитому списку приближенных к президенту Владимиру Путину олигархов, который может быть имплементирован США в любое удобное время. Во-вторых, отсутствие срока давности по очень значительному числу преступлений, что позволяет дотягиваться до горла виновных через десятилетия, когда уже все позабылось, все причастные расслабились. И наконец, в-третьих, примеру США легко могут последовать и Великобритания, и страны ЕС, достаточно их властям, как акулам, почувствовать «запах» неуплаченных налогов. Деньги после кризиса никому лишними не будут.
Вопрос: а чего ждать россиянам? Как от экстрадиции в Россию, что только временно кажется неактуальным, так и от вероятной экстрадиции в «страны с высоким уровнем демократии».
Очень непостоянный Лондон, или Кому можно сидеть в российской тюрьме
Да, российские экстрадиции из Великобритании со времен Солсбери находятся в коматозном состоянии, но не следует забывать, что России перед тем вполне успешно удалось добиться выдачи нескольких человек, в том числе и за так называемые экономические преступления.
После того как британские суды отказали в экстрадиции Бориса Березовского, которому было предоставлено политическое убежище, в отношении людей, так или иначе связанных с ним, возник определенный «экстрадиционный зонтик» — на принципе, что Россия преследует оппонентов «текущего политического режима». Совсем недавно «зонтик Березовского» снова успешно прикрыл от экстрадиции бывшего родственника Березовского – Георгия Шуппе, обвинявшегося в России в заказном убийстве. Позднее этот подход был распространен на сотрудников ЮКОСа и связанных с компанией лиц, но и все.
Британские суды, несмотря на абсолютную непредвзятость, с одной стороны, не могли не учитывать возможность «политического преследования» в отношении все прибывающих из России беженцев от суда и тюрьмы, а с другой стороны, понимая, что подобное количество жертв режима существовать просто не может, изменили тактику. И дабы не путаться в российском уголовном правосудии, начали отказывать в экстрадиции в связи с возможными нарушениями прав обвиняемого по ст. 3 Европейской конвенции, гарантирующей запрет пыток и жестокого обращения.
Однако ничто хорошее не может длиться вечно. Россия в согласии с британскими коллегами организовала поездку известного эксперта по пенитенциарным вопросам профессора Роднея Моргана по российским местам заключения. Профессор был впечатлен произошедшими изменениями, о чем и доложил суду: «Я реально видел российские пенитенциарные учреждения и беседовал со с многими заключенными». И впоследствии британский суд указал: «Хотя и существуют существенные доказательства того, что условия пребывания в российских местах заключения до сих пор плохие, мы не убеждены, что они могут в целом отменить презумпцию общего соответствующего поведения государства, запрашивающего экстрадицию, в настоящем деле». То есть суд начал принимать от России формальные заверения, что она обеспечит надлежащие условия содержания экстрадируемого.
Удачная для России позиция существовала недолго – до так называемого солсберецкого кризиса. Когда после этого знаменитый Вестминстерский магистратский суд в лице старшего судьи, известной Эммы Абернот, уличив одного российского беженца, обвинявшегося в примитивном хищении НДС, в том, что он «стремился ввести суд в заблуждение» и «намеренно изображал из себя преследуемого по политическим мотивам», попытался выдать россиянина на родину, это пресекла вышестоящая инстанция: мол, да, но выдать в Россию суд его не может, потому что «имело место критическое ухудшение отношений с Россией и мы не можем больше верить ее заверениям». И после этого череда экстрадиционных дел пошла совершенно по накатанной.
История экстрадиционных отношений России и Британии позволяет сделать два вывода. Во-первых, решения самых независимых в мире судов – британских – подвержены политическому влиянию. Во-вторых, даже ситуация с экстрадициями в Россию подвержена «сезонным» изменениям. Не надо так уж сильно расслабляться, если у тебя уголовное дело в России.
Узник американской казны
Дело Олега Тинькова на фоне многочисленных экстрадиционных баталий интересно тем, что его не просто схватили и депортировали, как случилось с несколькими русскими хакерами, летчиком Ярошенко и Бутом, но и пропускают через полную процедуру британской экстрадиции по всем правилам и со всеми гарантиями. Как Джулиана Ассанжа.
Но Тиньков, увы, не Ассанж. Тинькову установили непривычно для русских жесткие условия залога (строгое пребывание в конкретном месте с браслетом) и очень большой обеспечительный платеж – 20 млн фунтов стерлингов. Обычно тех русских, кого требует выдать Россия, отпускают под залог в 100 000–200 000 фунтов и безо всяких браслетов.
Реальная проблема с экстрадицией Тинькова – в том, что если его юристы не договорятся с американской налоговой службой, то велик шанс, что его все-таки выдадут. Все тот же экстрадиционный договор между США и Британией фактически односторонний: США должны только заявить о наличии разумных подозрений в совершении преступления в отношении конкретного лица. И все. Никаких доказательств представлять английскому суду не надо.
Многие наблюдатели озаботились одним вопросом: а сможет ли Тиньков с лейкозом отсидеть в американской тюрьме шесть лет? Если нет, то процесс будет отложен, как в случае с диссидентом Владимиром Буковским, дело по которому из-за его болезни так и не пошло. Во-вторых, суд также примет во внимание медицинские аргументы, определяя, не будет ли экстрадиция Тинькова противоречить ст. 2 и 3 Европейской конвенции (право на жизнь и запрет пыток). Очень трудно убедить суд, что Тинькова будут держать в США в заключении, а не под залогом и ему не будет доступно то же самое лечение, что и в Лондоне. Так что если юристы Тинькова не будут достаточно сговорчивы и изворотливы, то есть большой шанс увидеть его на скамье подсудимых в США.
Резюме. Экстрадиция была, есть и будет в руках даже самых непредвзятых судов политическим инструментом, связанным с отношениями между отдельными странами. Тех, кого считают своими, иногда не выдают даже в самых трудных случаях. «Чужих» отдают совершенно легко.
«Родители продали две квартиры, дачу, чтобы я был счастлив». Как гей из России боролся за статус беженца в Великобритании
В 2015 году Дмитрий М., закончил магистратуру в Лондоне и понял, что не хочет возвращаться в Россию. Обстоятельства сложились так, что просить убежище оказалось единственным возможным решением. Вместе с адвокатом он добился у Великобритании правового статуса refugee. Список документов здесь играет второстепенную роль, в данном случае Home Office интересует личная история, которой Дмитрий согласился поделиться с ZIMA.
Первое желание остаться
Для Home Office мой кейс был на 270 страницах. Я там описал всю свою жизнь и что меня сподвигло уехать. Мне нужно было объяснить, почему я не могу жить в России и почему мне там небезопасно. Ты должен убедить их, что твоя жизнь уже здесь, что ты ассимилировался, что тебе нужна помощь.
Можно сказать, что к эмиграции я шел еще с подросткового возраста. Когда я впервые приехал в Лондон, мне было 13 лет. Родители отправили меня из Петербурга на лето в частную школу. В российской школе на тот момент у меня было много проблем. Я был изгоем, потому что стал осознавать свою ориентацию, это влияло на мою личность. Я был замкнут, старался оставаться незамеченным, но в итоге привлекал к себе только больше внимания.
Я никак не мог понять, почему здесь я такое же живое существо, как все, а в моей школе меня травят. Как будто я внезапно выздоровел…
В Лондон я ехал со страхом, что будет только хуже. Но все оказалось прекрасно. У меня появились друзья, учителя не называли меня «слишком интровертированным». Я никак не мог понять, почему здесь я такое же живое существо как все, а в моей школе меня травят. Как будто я внезапно выздоровел… Думать и гадать о справедливости происходящего со мной я тогда не мог, просто решил, что «когда вырасту», то обязательно буду здесь жить.
В России представители ЛГБТ сбиваются в кучки, потому что за пределами этих социальных групп их в лучшем случае не поймут, в худшем пырнут ножом.
Да, я стопроцентный гей, понимаю это, но не тусуюсь в гей-клубах и гей-барах. В Англии необязательно быть геем и окружить себя геями. В России же представители ЛГБТ сбиваются в кучки, потому что за пределами этих социальных групп их в лучшем случае не поймут, в худшем — пырнут ножом.
Лондон хорош тем, что ты можешь быть абсолютно кем угодно, просто потому что тут, в принципе, всем наплевать.
Конечно, я понимал, что где бы ты ни был, ты станешь частью системы. Но, одно дело существовать в комфортной системе, которая не унижает тебя как человека, а другое — подстраиваться под систему в России.
Даже если убрать все эти проблемы с ЛГБТ, и даже если бы я не был геем, все равно свободы личности у меня в России не было бы в любом случае. В Лондоне же я занимаюсь своей музыкой, влюбляюсь, одеваюсь как хочу, планирую будущее. Этот город хорош тем, что ты можешь быть абсолютно кем угодно, просто потому что тут, в принципе, всем наплевать. До тех пор, пока ты не мешаешь существовать другим. Это город в котором ты можешь ехать в метро в костюме Пикачу и на тебя никто не обратит внимание.
Возвращение в Россию
Когда я в Лондоне нахожусь, я абсолютно такой же человек, как и все. Я хожу на работу, я плачу налоги, я никому не мешаю, противозаконного ничего не делаю, поэтому во мне все нормально.
С приближением даты отъезда усиливалось мое отчаяние. Я принимал антидепрессанты, наблюдался у психотерапевта. В Россию все же пришлось вернуться. К тому же, пожаловала еще одна проблема — армия. Родители всеми правдами и неправдами помогли мне поступить в Университет дизайна и технологии, лишь бы была официальная отмазка от призыва.
В один из первых дней преподаватель бросил расистскую шутку. Что-то типа: «Негр попросил бога, о том, чтобы нравиться всем женщинам, и бог его сделал унитазом в женском туалете». В Англии его уволили бы в тот же день.
Образование в университете меня изумило. В один из первых дней преподаватель бросил расистскую шутку. Что-то типа: «Негр попросил бога, о том, чтобы нравиться всем женщинам, и бог его сделал унитазом в женском туалете». В Англии его уволили бы в тот же день. На другой лекции этот же преподаватель заявил, что против любых прав для гей-сообщества, что они не люди, поэтому у них не должно быть прав как у обычных людей. Хотя, когда я в Лондоне нахожусь, я абсолютно такой же человек, как и все. Я хожу на работу, я плачу налоги, я никому не мешаю, противозаконного ничего не делаю, поэтому со мной все нормально.
Еще я заметил, что на лекциях, постоянно прохаживались по достоинствам Европы и других стран, которым Россия могла бы позавидовать. Старались зацепиться за любой изъян и предсказывать, как «все там скоро рухнет». В другой раз, помню, у нас было задание придумать программу благотворительной акции. Одна девочка сделала план по оказанию помощи пострадавшим от урагана «Сэнди». Преподаватель ей с пеной у рта начал доказывать, что на самом деле этого урагана не было, и что американцы его сами придумали.
Отношение родителей
Должен сказать, что мне очень повезло с родителями. Они у меня очень нетипичные для России, принимали меня вообще в любом виде, принимали таким, какой я есть.
Все просто. Они не навязывали мне никогда свою точку зрения. Они только всегда хотели, чтобы я был счастлив. Мама очень поддерживала, у меня вообще матриархальная семья, центром семьи является мама, а не отец. Я не скажу, что мама мужеподобная, но она очень инициативная и бойкая. Она всегда вела свой бизнес, зарабатывала больше денег, чем папа. Мне это всегда нравилось больше, нежели стереотипный сценарий «мужик в доме хозяин».
То, с кем я сплю, моих родителей в принципе не волновало и не волнует.
От переезда в Лондон, родители меня не отговаривали. Они предоставили мне полнейшую свободу. В принципе, мы и на тему моей ориентации с ними вообще никогда не общались, за что я им очень благодарен. Об этом зашла речь только когда мне нужны были документы для обращения по поводу получения статуса беженца. Они написали нотариально заверенные письма о том, с какими проблемами я сталкивался в школе из-за своей ориентации. Но то, с кем я сплю, их в принципе не волновало и не волнует. Я живу своей жизнью.
Решение просить статус беженца
Решение попросить убежище в Великобритании, то есть, asylum, я принял быстро. Когда вернулся в Лондон после вынужденного периода в России, то понял, что не хочу, чтобы в моей жизни случился еще один такой год. Я опять приехал по студенческой визе, на этот раз получать степень в маркетинге. Это было лишь для того, чтобы вернуться. Пусть я и получил образование здесь, моя квалификация не уникальна, и получить приглашение по ней на работу нереально. Увы, я не ученый или авиаинженер.
Геем в России можно быть только если постоянно притворяться, лицемерить, скрываться. А я хотел жить, а не играть в шпионский роман.
Я понимал, что не могу вернуться в Россию, не могу и не хочу там жить. Поэтому я решил подать на asylum. Геем в России можно быть только если постоянно притворяться, лицемерить, скрываться. А я хотел жить, а не играть в шпионский роман. Может, я бы свыкся со всем этим, если бы в 17 не узнал, что все может быть по-другому. Все вечно говорят: «Да и в Британии так было 50 лет назад, в геев чуть ли не помидорами кидали». И что, мне надо было подождать в России еще 50 лет? У меня не было этих 50 лет!
Раньше для того, чтобы получить статус беженца, нужно было доказать, что твоя родная страна для тебя опасна. С Саудовской Аравией, например, все просто. С Россией было сложнее, но в 2015 году на момент моей подачи как раз случилась волна агрессивных настроений против ЛГБТ. Поэтому этот существенный пункт в заявлении сам по себе отпал. В связи с последними событиями и законами в отношении геев, никто не сомневается, что в России опасно жить с альтернативной ориентацией.
Процесс
Родители за это время продали всю недвижимость, что у них была, две квартиры, дачу. Они никогда меня не упрекали, просто хотели, чтобы я был счастлив.
Услуги юриста обошлись мне примерно в £4500. Сама подача заявки абсолютно бесплатная. Но эти шесть месяцев надо же где-то жить и что-то есть. И еще как-то не свихнуться. То есть, сюда нужно добавить еще минимум £6000. А затраты на образование? Родители за это время продали всю недвижимость, что у них была, две квартиры, дачу. Они никогда меня не упрекали, просто хотели, чтобы я был счастлив. Ну и они читали новости, как, например, преподавателю танцев гею перерезали горло.
В заявлении на правовой статус нужно приложить доказательства, что ты точно гей. Раньше люди отправляли фото- и видеоматериалы, как они занимаются сексом, чтобы подтвердить, что они нетрадиционной ориентации. Сейчас любая информация такого плана запрещена. И на интервью сотрудники не могут задавать никакие провокационные вопросы. Например, не могут спросить, что привлекает тебя в мужском теле. Все максимально деликатно.
Главный этап — собеседование. Меня расспрашивали около 8 часов. Там много каверзных вопросов. Со мной присутствовал мой адвокат, но я справился, я же не играл, не выдумывал ничего. Единственное, им важно понимать, что ты, когда ехал сюда учиться, не собирался становиться беженцем. Вот это они очень долго выясняют. Если у тебя изначально был план, то для них это значит отказ. Они еще все записывают на аудио.
Если есть дети, то скорее всего откажут. Здесь не понимают, как ты можешь быть геем, и иметь детей. Хотя я понимаю прекрасно — в России очень много латентных геев, которые боятся быть собой и, что еще хуже, женятся, заводят детей, «чтобы как у нормальных людей все».
Чтобы доказать свою ориентацию, я предоставил справки от людей, с которыми у меня были сексуальные отношения. Не просто письма в свободной форме, а письма от бойфрендов, которые являются гражданами Великобритании, на бланках организаций, в которых они работают.
Также в моем деле были выписки из истории болезни за то время, когда я наблюдался у психиатра и принимал антидепрессанты. Это было перед тем, как нужно было возвращаться в Россию. Я пребывал в полном отчаянии. В таком, что попал на suicide note. Естественно, в моем заключении у врача сказано, в чем была причина моего страха возврата в Россию. Кроме того, чтобы доказать свою ориентацию, я предоставил справки от людей, с которыми у меня были сексуальные отношения. Не просто письма в свободной форме, а письма от бойфрендов, которые являются гражданами Великобритании, на бланках организаций, в которых они работают.
У меня есть знакомый англичанин, ему 50 лет. Он мне писал дружеское письмо для моего кейса. Его родители до сих пор не могут принять, что у него нетрадиционная сексуальная ориентация. Хотя в прошлом году он даже получил титул сэра за свои профессиональные достижения. И я вижу, что для него это большая эмоциональная проблема. У меня такой проблемы нет совершенно. Даже если бы мои родители меня не принимали, мне было бы абсолютно наплевать.
Без обратного пути
После получения своего статуса я не могу ездить в Россию. Только если умирает близкий. Да и то это будет подозрительно, ты же только что просил убежище и рассказывал, что там ты в опасности.
Статус беженца дается на пять лет. После этого твое дело пересматривают и оценивают твоей положение на родине. Могут и обратно отправить. Но я не хочу об этом думать. Сейчас как у refugee у меня все те же права, что и у британца. Можно получать пособия, льготы. Но голосовать беженцам нельзя.
Для меня важно, что в Лондоне в рабочей среде очень редко возникают вопросы о моей ориентации. То есть я никого не предупреждаю: «Осторожно, я гей». Если спросят, скажу.
В России из-за того, что человек гей, все его профессиональные качества будут нивелированы его ориентацией.
Мне кажется, это часть личной жизни, которая в профессиональной сфере не должна особо играть роли. Но это в Англии. А в России из-за того, что человек гей, все его профессиональные качества будут нивелированы его ориентацией. Насколько бы гениальным он ни был, насколько бы работоспособным, на это все наплюют, если он гей. Взять того же сотрудника пресс-службы заместителя мэра Москвы Александра Смирнова, который был уволен после того, как признался журналу «Афиша», что он гей. Разве это не дикость? В Великобритании такого бы не случилось никогда.
Я не скучаю по Питеру, не скучаю по режимному государству. Ностальгии, которая свойственна многим эмигрировавшим, мол, сходить в магазин, купить банку соленых огурцов, зайти в русскую церковь, у меня нет. У меня какой-то ностальгии по поводу России вообще ноль. Я и к Англии себя не привязываю. Мне комфортно в Лондоне, я его обожаю абсолютно и полностью. Считаю его одним из лучших городов на планете. Но не буду ходить и махать везде британским флагом.