какие города входят в московскую агломерацию
Структура и состав Московской агломерации.
В Московскую агломерацию в узком масштабе входят непосредственно примыкающие к границе Москвы города (часть из них — областного подчинения). Это так называемый ближний пояс спутниковых городов.
В настоящее время под Московской агломерацией в более широком масштабе подразумевается не только Москва с непосредственно примыкающими к ней населёнными пунктами, а Москва с двумя пригородными поясами и вся Московская область (столичный регион) с третьим поясом.
Первый пригородный пояс (ЛПЗП)
В первый (ближний) пригородный пояс, по мнению В. Г. Глушковой, входят города-спутники Москвы, расположенные на расстоянии до 10-15 км от МКАД: Химки, Долгопрудный, Мытищи, Королёв, Балашиха, Реутов, Люберцы, Видное, Одинцово, Красногорск, Зеленоград (формально являющийся частью Москвы).
Границы Лесопаркового защитного пояса Москвы в сравнении с современным административно-территориальным делением (уровень районов и городских округов)
К понятию ближнего пояса пригородов близко понятие ЛПЗП (Лесопарковый защитный пояс Москвы, который вместе с находившимися на его территории поселками и городами официально входил в состав Москвы с 1960 по 1961 год). В ЛПЗП Москвы не были включены города Королёв (Калининград) и Железнодорожный.
Тарифная зона «Большая Москва»
С 1 ноября 2011 года в Московском железнодорожном узле введены единые проездные билеты на пригородные электропоезда (не экспрессы) в тарифной зоне «Большая Москва» в которую входят все станции и платформы на расстоянии от вокзалов до 25 км включительно, в ряде случаев эта зона была расширена (для таких станций указано расстояние от вокзала), ниже перечислены наиболее удалённые от вокзалов остановочные пункты для каждого направления железных дорог:
станция Лобня (Савёловского направления, 23 км от вокзала)
станция Балашиха (Горьковское направление, 27 км от вокзала)
станция Щербинка (Курское направление, 34 км от вокзала)
платформа Красногорская (Рижское направление)
станция Одинцово (Белорусское направление)
платформа Барвиха (Белорусское направление)
платформа Планерная (Ленинградское направление)
станция Болшево (Ярославское направление)
платформа Тарасовская (Ярославское направление)
станция Железнодорожная (Горьковское направление)
станция Люберцы II (Казанское направление)
платформа Томилино (Рязанское направление)
станция Расторгуево (Павелецкое направление)
станция Внуково (Киевское направление, 26 км от вокзала)
Данная тарифная зона охватывает все города ближнего пояса Московской агломерации, связанные пригородным железнодорожным сообщением с Москвой (кроме Лобни). Дополнительно в эту тарифную зону включён город (ныне городской округ в составе Москвы) Щербинка, расположенный сразу за южной границей ближнего пояса.
Пригородная зона Москвы (Московская агломерация по В. Г. Глушковой)
Пригородная зона Москвы, границы пригородной зоны показаны в сравнении с современным административно-территориальным делением Московской области уровня районы/городские округа
Пригородная зона Москвы, границы которой проходят на расстоянии 50—70 км от Москвы, по мнению В. Г. Глушковой и является Московской агломерацией (с включением Москвы).
Пригородная зона Москвы (Московская агломерация согласно В. Г. Глушковой) включает в себя (на 1 июня 2010 г.) 14 районов Московской области (из них 2 частично), 25 городских округов, 4 городских округа-ЗАТО. Площадь собственно пригородной зоны составляет 12,0 тыс. км², население 4,2 млн чел. (2009), а с включением Москвы вся Московская агломерация (в границах по В. Г. Глушковой) имеет площадь 13,1 тыс. км², население 14,7 млн чел. (в 2009 году согласно данным текущего учёта), в 2010 году население агломерации превышало 16,1 млн человек (по предварительным данным переписи населения 2010 года), в то время как в 1996 г., по подсчётам автора, площадь агломерации составляла 13,6 тыс. км², население 13,4 млн чел.
Агломерации второго порядка
Московская агломерация согласно Г. М. Лаппо, 1987 г., наложенная на современное административно-территориальное деление уровня муниципальный район/городской округ
В свою очередь, входящие в Московскую агломерацию некоторые города Московской области образуют более тесные узловые агломерации второго порядка (18-19 основных агломераций) как, например, самая крупная северо-восточная агломерация (города: Мытищи — Королев — Юбилейный — Пушкино — Ивантеевка — Фрязино — Щелково) с населением около миллиона человек, образуя, тем самым, полицентрические зоны расселения. Кроме того, периферийные города Московской области, лежащие вне двух пригородных поясов (третий пригородный пояс), входя в состав Московской агломерации, в свою очередь образуют агломерации с городами сопредельных областей (такую структуру называют Большой Московской агломерацией или Московским макрорегионом, а в советский период такое надагломерационное образование называлось суперагломерацией).
В 2014—2015 годах были объединены соответственно города Королёв и Юбилейный, города Балашиха и Железнодорожный, города Подольск, Климовск и посёлок городского типа Львовский.
Городская агломерация Москвы: возникновение и основные аспекты развития
Сегодня московскую агломерацию по экономическому развитию опережает только Пекин. По уровню технологической обеспеченности, показателям прироста внутреннего валового продукта, населения и миграции городская агломерация Москвы в значительной мере опережает Россию в целом. Каждые десять жителей столицы обеспечивают два дополнительных рабочих места на периферии за счет высокой потребительской способности.
Но и Москва не сразу строилась. Предпосылки к образованию компактной группировки поселений, объединенных различными связями, возникли только в девятнадцатом веке и были вызваны развитием капитализма. Промышленный переворот 1830-1840 годов обусловил превращение будущей столицы в один из крупнейших производственных центров России, а с 1918 года городу вернулся столичный статус. Вследствие этого развитие пошло еще более быстрыми темпами.
Вам будет интересно: Как подготовить проект по экономике родного края
Рассмотрим далее, как формировалась городская агломерация Москвы, какие населенные пункты входят в ее состав и чем сегодня характеризуется это надгородское образование. Надо сказать, что и дальнейшие планы строительства грандиозные, так что стоит обратить внимание и на эту информацию.
Характеристика и численность населения
Вам будет интересно: Чукотский язык: значение, история появления, этапы развития, диалекты и письменность
Агломерация Москвы включает более семидесяти городов, в том числе четырнадцать населенных пунктов с населением более ста тысяч человек. Некоторые из них имеют вокруг себя агломерации второго порядка. Численность агломерации Москвы в пределах пригородной зоны в радиусе 70 км от МКАД оценивается в 14,5-17,4 млн человек. Площадь этой зоны составляет 13,6 тыс. кв. км.
Сложно рассчитать объемы поездок из пригородов в столицу и обратно. Ежедневно поезда Московского пригородного железнодорожного узла перевозят более 1,5 млн пассажиров, что дает свыше 700 тысяч человек, которые участвуют в миграции каждый день. Губернатор Московской области в 2012 году озвучивал и большие цифры — около 830 тысяч человек. Колоссальной загруженностью отличается сообщение на городском и личном транспорте. В часы пик пробки на въездах и выездах иногда достигают нескольких километров.
Вам будет интересно: Слово «простофиля»: значение и происхождение
Агломерация Москвы быстро расширяется и уплотняется. По состоянию на 2006 год зоной сплошной застройки были покрыты десятки километров от кольцевой автодороги. Через столицу от Подольска до Пушкино проходит почти сплошная урбанизированная полоса, длина которой составляет около 80 км. В ближайшее время планируется строительство города-спутника Москвы и Домодедова — Константиново. Согласно планам, в ближайшем будущем количество новых городов вокруг агломерации может достигнуть двенадцати.
Характер агломерации Москвы на сегодня таков, что здесь преобладают сервисные виды деятельности. Это отличает агломерацию от остальных регионов РФ, которые связаны с производством (и вообще преобладанием промышленного потенциала). Подобная характеристика агломерации Москвы подтверждает, что надгородское объединение вступило в постиндустриальную стадию развития. Значит, что имеются дальнейшие перспективы развития (в отличие от других регионов РФ, которые связаны исключительно с промышленностью, а это большинство городских агломераций, созданных в период СССР).
Структура и состав городской агломерации
В очень узком масштабе в Московскую агломерацию входят сама столица и города, непосредственно примыкающие к ее границам. Это ближний пояс городов-спутников. В более широком смысле под агломерацией подразумевается не только Москва с прилежащими населенными пунктами и двумя пригородными поясами, но и весь регион с третьим поясом.
Некоторые эксперты и политики считают целесообразным объединить столицу и Московскую область в один субъект или создать на их основе четыре новых субъекта. Нынешние границы Москвы довольно условны, фактически это агломерация, которая включает ближайшие города областного подчинения. Но Московская область (в лице местных властей) отстаивает самостоятельность и уверенно подвергает сомнению уместность использования терминов «агломерация» и «мегаполис».
Первый пригородный пояс вокруг Москвы
В ближний (первый) пригородный пояс входят города-спутники столицы, которые расположены в пределах 10-15 км от МКАД. Это Балашиха, Химки, Долгопрудный, Мытищи, Зеленоград (хотя формально Зеленоград является частью Москвы), Одинцово, Видное, Королев, Реутов, Люберцы, Красногорск. Сюда же входит лесопарковый защитный пояс, который официально был включен в состав столицы с 1960 по 1961 год (исключая города Железнодорожный и Королев). По этому критерию понятие «первый пригородный пояс Москвы» можно еще более детализировать.
Вам будет интересно: Слово «простофиля»: значение и происхождение
Единая тарифная зона «Большая Москва»
Агломерация по В. Г. Глушковой
По мнению Веры Глушковой, автора двадцати научных и научно-популярных книг о Центральной России, прежде всего о Москве и Подмосковье, учебников и учебных материалов по курсу «Москвоведение» для общеобразовательных школ, пособий для экономических и педагогических вузов, Московской агломерацией является пригородная зона, границы которой проходят на расстоянии максимум семидесяти километров от столицы. По состоянию на 2010 год эта область включает четырнадцать районов, двадцать пять городских округов, четыре округа-ЗАТО.
Некоторые агломерации второго порядка
Некоторые города Московской области, входящие в агломерацию, образуют собственные структуры (более тесные) второго порядка. В состав самой крупной северо-восточной агломерации входят Мытищи, Королев, Пушкино, Ивантеевка, Фрязино и Щелково с общей численностью населения около миллиона человек. Периферийные населенные пункты области, которые лежат вне первых двух пригородных поясов, тоже образуют агломерации с городами в соседних областях. Такую структуру называют Московским макрорегионом. В нее входят Долгопрудненско-Химинско-Красногордская агломерация, Мытищинско-Пушкинско-Щелковская, Балашихинско-Люберецкая и так далее.
Характеристика основы мегаполиса
Москва является центром всей столичной агломерации. Москва и прилежащие города являются также основной частью развивающегося Центрального мегаполиса. Это образование будет включать в себя Москву и Московскую область, прилегающие части: Тверскую область, Калужскую, Рязанскую, Смоленскую, Тульскую, Владимирскую, Ярославскую, а также частично Костромскую область, Нижегородскую и Ивановскую. Таким образом, центральный мегаполис представляет собой «снежинку», лучи которой замыкаются центрами областей.
Влияние агломерации на другие регионы
Московская агломерация влияет на дальний областной центр Смоленск и часть Вологодской области. В этом случае (из-за отсутствия поселений между крупными городами) речь идет именно о влиянии столичной структуры, а не об интеграции этих городов в состав мегаполиса в дальнейшем. В соответствии с планом развития Смоленска, в городе предусматривает создание производств, учитывающих интересы Московского региона.
В скором будущем, возможно, в индустриальный пояс столичной агломерации войдет Республика Мордовия, хотя Саранск находится на достаточно отдаленном расстоянии от Москвы и больше тяготеет к Поволжью. Влияние агломерации распространяется и на более дальние регионы. В 2000-х был разработан план развития, который предусматривал создание вокруг столицы крупных промышленных центров, которые оттянули бы часть населения на себя. Но оказалось, что сдержать рост населения столицы и агломерации невозможно.
В настоящее время весь ЦФО находится под влиянием столичной агломерации. Эти регионы замкнуты на московский рынок. Так, в будущем развитие ЦФО будет вестись в рамках перенесения производств за пределы столицы и Московской области. Это должно привести к созданию «Большой Москвы», то есть слиянию ЦФО в Московскую агломерацию.
Этапы развития
Такой огромный мегаполис не возник на пустом месте, никем не учреждался и даже официально не выделялся, а сложился в ходе развития Москвы и окружающих территорий. Это феномен Нового времени, который не был характерен для Средних веков. Так, для Москвы феодальной (окруженной слободами, монастырями, селами) промежуточными центрами служили города-крепости и бывшие столицы княжеств, которые удалены от столицы приблизительно на расстояние дневного перехода войск.
Агломерация в период раннего Советского Союза
Предпосылки к образованию агломерации возникли только с развитием капитализма. Москва в середине девятнадцатого века превратилась в крупный мануфактурный центр. С того же времени железнодорожное строительство стягивало население к сегодняшней столице и способствовало развитию взаимосвязей с ближним окружением. Этот процесс задал характерную «звездообразную» форму агломерации. К 1912 году десятый по количеству населения город был окружен поясом разнообразных пригородов.
На 1926 год Московская агломерация включала восемь городов и тридцать шесть поселков городского типа, а общая численность населения составляла около двух с половиной миллионов человек. Индустриализация и урбанизация, превращение Москвы в экономический и политический центр огромной страны привели к тому, что в за первую пятилетку численность агломерации возросла более чем в два раза. В этот момент произошло усложнение состава: на базе городов-спутников сформировались зачатки сегодняшних агломераций второго порядка.
Развитие в рамках советской системы
В пятидесятых эти тенденции только усилились за счет того, что выросло число градообразующих промышленных предприятий, а научные и другие непроизводственные отрасли стали более выраженными. Активно развивалась транспортная сеть региона, электрификация, интеграционные процессы. Москва преодолела пятимиллионный рубеж в 1959 году, а население агломерации (Москва и близлежащие города) тогда составило 9 млн советских граждан. К концу пятидесятых окончательно сформировались в составе области структуры второго порядка.
Важный рубеж — включение в состав столицы зоны ближайших пригородов. Территория увеличилась в два с половиной раза, а численность населения — на 1 млн человек. Урбанизационные процессы несколько замедлились в шестидесятых, при этом нарастала хозяйственная деятельность и плотность населения в Московской области. Десятимиллионный рубеж агломерация превысила к переписи 1970 года. В семидесятых годах развитие получили непроизводственные отрасли, завершилась электрификация железнодорожных путей, выросла интенсивность сообщения и построили новые скоростные шоссе.
«Тула, Калуга, Рязань, Тверь, Владимир могут войти в агломерацию Москвы»: что будет со столицей к 2050 году
«Научный способ прогнозировать тренды»
Татьяна Гук, директор Института Генплана Москвы:
Исследований о будущем городов много, но сегодня мы говорим конкретно о Москве. Метод форсайта — это научный способ прогнозировать тренды и изменения. Но гораздо важнее то, что в результате мы получим алгоритм действий для достижения желаемого результата — современного и комфортного для каждого жителя города.
Сергей Капков, директор Центра урбанистики:
Есть основания предполагать, что тенденция к гиперцентрализации России сохранится. Москва продолжит оставаться городом, куда съезжаются все. Только по официальным данным Росстата, в Москву и Московскую область каждый год переезжает около 200 тысяч человек.
Москва продолжит увеличиваться в размерах и поглощать территории Московской области.
«Тула, Калуга, Рязань, Тверь, Владимир смогут войти в новую агломерацию Москвы»
Развитие транспортной инфраструктуры — внедрение скоростных поездов между городами — приведет к тому, что города в радиусе 200 километров окажутся в зоне 30-минутной доступности от Москвы. Тула, Калуга, Рязань, Тверь, Владимир могут войти в новую агломерацию Москвы.
Эти города, сохранившие человеческий масштаб застройки (два-пять этажей), благоприятную экологическую обстановку по сравнению со старой территорией Москвы, станут наиболее престижными для жизни.
Качество жизни спальных районов массовой застройки будет стремиться к такому же разнообразию, как в центральных районах исторической застройки (общественные пространства, сервисы). Будет внедрена концепция 15-минутного города. Жители все меньше будут стремиться выехать за пределы своего района, «анклава».
Игорь Бахирев, заместитель директора Института Генплана Москвы:
Будущее базируется на наших размышлениях, представлениях о нем в настоящем. Если не думать о будущем столицы сейчас, за нас домыслят другие, и стихийное развитие города приведет к очень плачевным результатам.
Нам очень повезло — мы можем не просто угадать будущее, а смоделировать его. Я уверен, что за полтора месяца работы форсайта мы, специалисты, сделаем это качественно и профессионально.
Фото: предоставлено Институтом Генплана Москвы
Екатерина Шульман, политолог, кандидат политических наук:
Как только москвич в наши дни переходит на удаленную работу, у него сразу повышаются требования к месту жительства. Ему хочется иметь поблизости и кафе, и парк, и развлекательно-досуговый центр, и другую инфраструктуру. Раньше он за всем этим ехал в центр, в котором теперь уже не хочет бывать так часто.
«Процент населения старшего возраста будет расти»
В Москве, где продолжительность жизни чуть выше, чем в целом по стране, процент населения старшего возраста будет расти. Это необходимо помнить, когда мы говорим о динамичном, современном горожанине будущего. Сейчас многие, конечно, удивляются, столкнувшись с реальностью, в которой и активные горожане, и участники общественных слушаний, и избиратели — это женщины старше 50 лет.
Андрей Шаронов, президент московской школы управления «Сколково»:
У меня нет ответов на вопрос, какой будет Москва будущего, но у меня есть ожидания, касающиеся Москвы 2050 года. Я хочу, чтобы это был процветающий город, сбалансированный город, конкурентоспособный город. Москва давно конкурирует с 20-30 другими мегаполисами мира. Наши граждане выбирают, где им удобно жить, воспитывать детей, и мне бы хотелось, чтобы Москва была для них лучшим выбором.
Для меня форсайт — интересное интеллектуальное упражнение. Сказать, что кто-то знает, как мы будем жить в 2050 году, было бы сильным преувеличением. Но набросать вариантов, подумать, какой из них ближе к истине, что нужно делать, чтобы его приближать, — это полезное занятие и для городских сообществ, и для городских властей. Сейчас без обдумывания разных вариантов будущего не обходятся ни отдельные компании, ни города, ни страны.
Альберт Ефимов, вице-президент, директор управления исследований и инноваций Группы Сбер:
В 2050 году 100 процентов инноваций будут исходить из городов. При этом трудности будут заключаться не в их внедрении, а в освобождении от старых привычек.
Уже через пару десятилетий атавизмом будут ключи для замков, исчезнут привычные нам выключатели, которых мы касаемся. Повсеместным станет управление голосом, нейроинтерфейсы и другие альтернативные способы управления техникой.
Не будет зарядок по двум возможным технологическим причинам. Первая — изготовление изделий с вечными источниками энергии, вторая — то, что нанотехнологии, в том числе повсеместное внедрение графена, позволит сделать так, что все технологические поверхности, такие как столешницы, например, сами станут беспроводными зарядками.
Фото: предоставлено Институтом Генплана Москвы
«Это будет город, совмещающий виртуальную и физическую реальности»
Смешанный город будет предлагать расширенную реальность, индивидуализированную для каждого из нас. В XIX или ХХ веке можно будет оказаться передвижением слайда. Это будет город, совмещающий две реальности — виртуальную и физическую.
Лечить нас будут нановрачи, повсеместным станет видеонаблюдение. Широчайшее распространение получат цифровые маски, или «цифровая вуаль», которая значительно преобразит формат общения в онлайне. Причем наверняка где-то в «Сколково» уже сидят стартапы, которые сделают это возможным.
И, конечно же, все изменит когнитивная сеть. Сейчас Алиса, Афина, Джой, ОК Гугл не понимают друг друга. В будущем все эти интеллектуальные помощники научатся общаться на своих уникальных языках и находить решения, позволяющие сделать нашу жизнь более комфортной.
В последние 20 лет мы столкнулись с тем, что экспоненциальный рост науки и технологий может замедлиться. Ни для кого не секрет, что вместо 60 процентов инновационных предприятий, о необходимости которых говорил президент, у нас в России шесть процентов таких предприятий. И если мы не придумаем, как перестроить города, в том числе Москву, то вместо инноваций и роботов у нас будет что-то другое.
Планирование надо применить для развития как информационных систем, так и социума. Чтобы объединить материальный базис города со знаниями самих москвичей, необходимо объединить известные современным строителям и планировщикам системы управления зданиями с системами управления знаниями.
То, что сегодня мы воспринимаем как понятное, — например, солнечная энергетика, электрические автомобили, — это только тонкий срез того, что может быть сделано. Технологический потенциал гораздо шире, чем тренды, которые мы видим в новостях.
«Соревнование с роботами может повлечь за собой безработицу и снижение оплаты труда»
Если посмотреть на историю с нанотехнологиями, которая разворачивается в течение последних 30 лет и трагически закончилась в 2010 году, когда производители отошли от создания наномашин и нанопроизводства, то мы увидим, что процессом появления технологий можно управлять — по крайней мере в плохом смысле. То есть можно сделать так, чтобы новые технологии не возникали.
С другой стороны, сложившаяся ситуация дает нам второй шанс, и, возможно, к 2050 году кто-то попытается широко внедрить нанотехнологии. Тогда это даст возможность радикальной перестройки города, превосходящей то, что мы сегодня можем сделать с обычными роботами.
Одна из глобальных задач, ответа на которые у нас пока нет, — это задача усиления человеческого интеллекта. Мы много слышим об искусственном интеллекте, который уже побеждает шахматных гроссмейстеров и мастеров игры в го. Надо понимать, что это соревнование, пока безобидное для нас, может повлечь за собой безработицу и снижение оплаты труда.
Фото: предоставлено Институтом Генплана Москвы
«Поляризация нарастает»
Максим Чаховский, советник генерального директора АО «Росатом Инфраструктурные решения», генеральный директор АО «Цифровые платформы и решения умного города»:
В ближайшем будущем электроэнергия и многие городские сервисы станут для нас бесплатными, а та инфраструктура, которая создается уже сейчас, будет обобществляться. Каршеринг в Москве — это уже стандарт, и такой подход будет развиваться и углубляться.
Например, зачем носить с собой компьютер, если он будет доступен в любом кафе: подсоединился к облаку со своими файлами и работаешь из любой точки в городе.
Вполне вероятно, гаджеты станут частью общественной инфраструктуры города, и само пользование ею будет дешеветь или станет бесплатным. Сейчас в общественных местах есть розетки для подзарядки, и ни у кого нет желания выставлять счета за электроэнергию тем, кто их использует. Вероятно, таким же будет и каршеринг, и самокаты — берите, пользуйтесь.
Я убежден, что в ближайшие десятилетия термоядерная проблема будет решена, и для человечества это будет новая революция. К сожалению, более 70 лет о ней говорят, а она все никак не наступит. Но с появлением вычислительных мощностей и встраиваемого искусственного интеллекта управление термоядерным реактором даст реальный эффект. Так что при планировании будущего надо учитывать, что энергия может стать бесплатной.
«Любую функцию можно будет выполнить в любом помещении»
Алексей Муратов, архитектор, партнер КБ «Стрелка»:
Уже сейчас можно видеть, что Москва неоднородна. Я недавно побывал в Выхино — конечно, это совсем другой город по сравнению с Кутузовским проспектом.
Когда мы в 2013 году делали исследование «Археология периферии», то констатировали, что поляризация умеренная. Мне кажется, тенденция идет к тому, что эта поляризация нарастает. И по типу жилья, которое строится в этих районах, и по трудоустройству, и по тому, какие там магазины, сразу можно все понять.
Мне кажется, странно в контексте Москвы-2050 обсуждать вопрос арендного жилья и вопрос многофункциональности. Думаю, тогда они не будут существенными. Многофункциональность к этому времени заменится гибридностью: любую функцию можно будет выполнить в любом помещении. В связи с роботизацией под любой процесс нужно будет не так уж много места. А если надо будет поиграть в гольф, то сделать это виртуально можно будет в соседней комнате.
Это уже реализуется на станциях полярников, в суперкомфортных вахтовых городках. В любом помещении можно будет иметь любую функцию.
Фото: предоставлено Институтом Генплана Москвы
«От шизоидного фантазирования к параноидному»
Виктор Вахштайн, социолог, декан факультета социальных наук МВШСиЭН:
Форсайт — это одна из самых забавных форм коллективного фантазирования, устроенная по принципу прикладного утопического мышления. Всегда очень интересно наблюдать за тем, как это происходит.
Сначала просто встречается куча незнакомых друг с другом людей из разных сфер, имеющих свое представление о том, что должно произойти в будущем.
Например, обсуждается, что к 2050 году мы все покинем большие города, станем жить на природе и ходить на работу в Zoom. Хотя, может, и не будет в нем никакой необходимости, потому что тогда у нас всех уже будут чипы в головах.
Или обсуждается, что в 2025-м случится первая большая кибервойна. В какой-то момент участники этого коллективного фантазирования осознают, что все эти разрозненные, накиданные сюжеты в действительности связаны: у нас будут чипы, и мы не будем выходить из дома именно потому, что случится большая кибервойна. И уже после этого начинается движение от шизоидного фантазирования, где все разрозненно, к параноидному, где все связано со всем. Психиатры это называют систематизацией бреда.
Тем не менее когда мы говорим о городах, то как раз для истории урбанистики коллективное фантазирование всегда играло особую роль, потому что именно оно создало такие города, как Москва и Нью-Йорк.
Тем, кто только начинает знакомиться с историей урбанистики, вначале рассказывают, каким образом Роберт Мозес при помощи форсайта создал в свое время то, что называется «архитектурной утопией Нью-Йорка». Он заявил, что горожанину будущего не потребуется останавливаться, пролетая сквозь мегаполис. Времени на это он будет тратить ничуть не больше, чем пилот, который пролетает над ним на аэроплане. (…)
Обрушиваясь на форсайт Мозеса-Геддеса, их критики писали: «Мечтали о скорости, а получили пробки; мечтали о стремительной карьере, но получили одиночество в маленьких квартирках; мечтали о парках и добрососедских отношениях, а вместо этого получили парк-way и хай-way. Нет, теперь мы будем строить, поставив именно социальные отношения во главу угла».
Фото: предоставлено Институтом Генплана Москвы
«Все устроено с точностью до наоборот: социальные отношения первичны»
Анализ таких форсайтов позволяет увидеть важную вещь: когда мы говорим о людях, технологиях и архитектуре, мы зачастую думаем, что отношения между людьми являются производными того, как выстроено пространство вокруг них, или того, какие технологии были применены. Что такие понятия, как доверие, солидарность, готовность действовать сообща и связанное с этим удовлетворение от жизни являются производными от техники, архитектуры, градостроительных или технологических решений. Что если мы создадим правильные общественные пространства, люди будут туда ходить, самореализовываться, и все у них будет хорошо. Что если мы создадим правильные технологические платформы, то люди будут ими пользоваться, у них будут завязываться социальные отношения.
Но выясняется, что все устроено с точностью до наоборот: социальные отношения первичны и по отношению к градостроительству, и по отношению к технике. Технологические инновации, которые будут приняты, будут приняты потому, что так в данный момент устроены социальные отношения.
Простой пример: по данным нашего исследования («Евробарометр в России»), Россия сегодня является одной из самых технооптимистичных стран. Более половины населения полагают, что в ближайшем будущем благодаря научно-техническому прогрессу будут решены все основные проблемы человечества. При этом такой декларативно-технологический оптимизм довольно слабо связан с поддержкой конкретных технологических инноваций.
Поддерживаются только те инновации, которые снижают наше взаимодействие с государством и повышают взаимодействие со знакомыми людьми. (. )
Нас приучают к цепочке технологических посредников. Взаимодействие через смартфон между вами и крупной финансовой институцией повышает доверие к ней, а непосредственный контакт с ней — снижает.
То же самое касается и медицинских учреждений: в 2018 году опрос «Евробарометра в России» показал, что 52 процента населения Российской Федерации предпочтут умереть в процессе самолечения, но не пойдут в больницу, если там нет знакомого врача. Поэтому соотношение сильных и слабых связей, доверие к друзьям и минимально необходимое признание знакомыми оказываются первичным в стране, где 74 процента жителей по знакомству устроились на ту позицию, на которой работают в данный момент.
Это, к слову, о восприимчивости к технологиям: сегодня в России около четверти населения работает там, где работает, потому что непосредственно знакомы либо с самим работодателем, либо с тем, кто их с ним познакомил. (. )
«Один и тот же парк будет встречен на ура или, наоборот, в штыки»
То есть что происходит? С 2015 года у каждого среднестатистического россиянина росло количество друзей и знакомых — наш круг общения расширялся. Чем больше мы доверяли своим друзьям и знакомым, тем меньше мы доверяли институциональным системам. Вложение денег в благоустройство городской среды не привело к росту доверия к властям. (…)
Получается странная вещь: как раз доверие друг к другу и недоверие к политическим институтам мало связаны с тем, что на самом деле изменяется в городе, очень мало связано с реальными архитектурными и градостроительными решениями.
Один и тот же парк будет встречен на ура или, наоборот, в штыки местными жителями. И это в последнюю очередь связано с тем, что это за парк. Куда больше это связано с тем, как в данный конкретный момент устроены социальные отношения между людьми, которые живут в этом городе.
Чем больше мы доверяем знакомым, тем меньше мы доверяем государству и незнакомым людям. Но при этом чем больше мы доверяем знакомым, тем больше мы доверяем технике. Потому что, как говорилось выше, технологические инновации пользуются доверием только в том случае, если снижают наше взаимодействие с государством и повышают наше взаимодействие со знакомыми.
«Чем ниже уровень доверия к судам, больницам, тем выше — к роботу-хирургу или роботу-судье»
Вернемся к вопросу доверия технологиям. Например, роботу-судье в России доверяют вовсе не те люди, которые верят, что техника — это хорошо. Роботу-судье в России доверяют те, кто не доверяет судам.
Беспилотный автомобиль пользуется поддержкой не тех, кто считает, что технический прогресс сможет изменить мир к лучшему и решить все проблемы человечества. Беспилотному автомобилю доверяют те, кто считает, что люди в сущности своей идиоты: «Вы только посмотрите, как они водят!».
Чем ниже уровень обобщенного доверия, доверия к незнакомым людям, тем больше доверие к беспилотному автомобилю. Чем ниже уровень доверия к институциям, судам, больницам, тем выше уровень доверия к роботу-хирургу или роботу-судье.
Соответственно, даже в тот момент, когда мы пытаемся изменить отношения доверия при помощи градостроительных или технологических решений, в действительности эти самые отношения и меняют наши градостроительные или технологические решения. Социальная ткань города оказывается первичной по отношению к пространству и технологиям.
Насколько можно в формате форсайта представить себе город 2050 года, спроектировать такого рода социальные отношения в городе будущего? Насколько в принципе возможно выстраивать новые социальные графы? Мы оказываемся в положении тех, кто пытается при помощи архитектуры и техники решить то, что решить при помощи них невозможно: перестроить социальные связи между людьми, заставить их доверять тому, чему или кому они вовсе не доверяют. (. )
Кажется, социальные связи и отношения не поддаются какого-либо рода проектированию. Все, что мы можем, — попытаться зафиксировать тенденции, которые уже есть, посмотреть, как они могут развиваться в ближайшем будущем, а потом выстраивать свои технологические и архитектурные фантазии, приняв во внимание эту информацию, используя ее как независимую переменную.