какие города связала железная дорога в период освоения голодной степи
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Постоянные читатели
—Статистика
История освоения Голодной степи. Н.К. Романов
Далее статью рекомендуем прочитать на сайте Российского казачьего войска на стр. Алексея Тутова:
А на страницеhttp://cossac-awards.narod.ru/Zametki.html можно найти весь список трудов этого автора об Узбекистане (и не только о нём). Очень интересно!
Отрывок из воспоминанийо жизни и работе в Ташкенте чиновника Министерства земледелия Алексея Алексеевича Татищева (граф, 6 декабря 1885 – 16 января 1947, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа)- из книги Татищев А.А. Земли и люди: В гуще переселенческого движения (1906-1921). – М.: Русский путь, 2001 на стр. http://mytashkent.uz/2011/03/02/golodnaya-step/.
Голодная степь и Н.К. Романов
Первые большие работы в этом направлении провёл князь Николай Константинович Романов, находившийся по нелепому обвинению здесь в ссылке с 1881 года до своей смерти в 1919 году.
При существенном ухудшении качества жизни человека трудно сбить с ног, если в нем теплится созидательная идея, если что-то основательно занимает его разум. Для Н.К. этим «что-то» были мысли о преобразованиях в Средней Азии на благо Отечества. И тут ему нужно было сказать спасибо дяде-императору, разрешившему взять в ссылку все необходимые по этому вопросу материалы, в придачу с консультантом, знатоком этого края.
Другой вопрос, каким образом великий князь, неусыпно охраняемый и гоняемый с места на место, намеревался реализовать свои планы. Его увезли из Петербурга осенью 1874 года. До своей последней «остановки», в Ташкенте летом 1881 года, то есть за неполных 7 лет, он сменил по меньшей мере 10 мест жительства. Ему нигде не давали обрести хоть какой-нибудь дом, обзавестись связями, пустить корни. Как перекати-поле, его мотало по России: Владимирская губерния, Умань – 250 верст от Киева, местечко Тиврово, близ Винницы, и так далее.
Когда он был отправлен в Оренбург, куда ссылали обычно всех неблагонадежных, Н.К. предполагал, что вдали от центра надзор за ним не будет уж очень строг. И действительно, местное начальство на многое «непозволительное» закрывало глаза. Именно в Оренбурге в 1877 году 27-летний князь опубликовал свою работу «Водный путь в Среднюю Азию, указанный Петром Великим», вышедшую, без указания имени автора. Но, главное, здесь ему удалось совершить поездки вглубь казахских степей. На почтовых и верхом, вместе с такими же энтузиастами, он проделал путь от Оренбурга до Перовска. А все потому, что был захвачен идеей постройки железной дороги из России в Туркестан. Посланный в Петербург проект был признан нерентабельным из-за малонаселенности земель.
И все-таки Н.К. снова готовился к путешествию в пустыню. На этот раз с целью установить, возможен ли поворот Амударьи в древнее русло Узбой, что дало бы России гораздо более дешевый водный путь через Волгу и Каспийское море – вглубь Туркестана, а также возможность орошения изнывающих от безводицы земель.
В брошюре «Аму и Узбой» великий князь писал: «Россия в течение последних 25 лет овладела большей частью Средней Азии, но некогда цветущий Туркестан достался русским в состоянии упадка. Он наделен от природы всеми благоприятными условиями для быстрого развития своих богатых производственных сил. Расширив оросительную сеть, раздвинув пределы оазисов, Туркестан можно сделать одной из лучших русских областей». План по «повороту Амударьи», вероятно, вполне справедливо, также был сочтен нецелесообразным. Но сама экспедиция, проделавшая более чем тысячекилометровый путь по совершенно не исследованным местам, принесла материал исключительной ценности. Это было отмечено и научными кругами, и даже начальством в Петербурге, наградившим всех его участников, за исключением великого князя.
Император в 1881 году в конце концов разрешил узаконить неравнородное супружество. Правда, молодым было предписано отправляться и вовсе на край света – в Ташкент.
Что же в то время представлял собой Ташкент? Русский военный гарнизон на отшибе, с его несладкой жизнью, тоской, пьянством и неизбывной мечтой поскорее выбраться обратно в Россию; да местное население, ютящееся в глинобитных хибарках. С 1881 года начался совершенно новый период и в судьбе этих мест, и в жизни опального великого князя, о котором потом напишут, что он один сделал для Средней Азии гораздо больше, чем вся царская администрация.
В 1886 году великий князь приступил к «выводу» сырдарьинской воды, желая во чтобы то ни стало оросить хотя бы часть Голодной степи между Ташкентом и Джизаком, затратив много энергии и личных средств. Работы, связанные с проведением канала, обошлись князю свыше миллиона рублей (для сравнения: корова тогда стоила 3 рубля).
На прибрежной скале около реки, у головного сооружения близ Бекабада, была высечена крупных размеров буква «Н», увенчанная короной. Вместе с проведенными еще двумя каналами вода оживила 40 тысяч десятин пригодных к возделыванию земель.
В это строительство «ташкентским князем» вкладывались личные деньги, присылаемые на его имя из Петербурга в качестве «великокняжеского содержания».
Вероятно, о том, что основы ирригационной системы в Голодной степи заложил ссыльный великий князь Романов, мало кто знает как в России, так и в самом Узбекистане.
Романовский оросительный канал:
Как покорялась Голодная степь
Голодной степью называли когда-то обширную равнину площадью около миллиона гектаров, расположенную по левую сторону от реки Сырдарьи.
Судя по названию, пустынные эти места были мало приспособлены для выживания, и никакие «уч-кудуки» ( колодцы) не могли их сделать хоть немного пригодными для человеческого бытия. Предвижу недоумение читателей: какое, мол, отношение имеет эта тема к нашему краю, изобилующему «питательными» реками, речками и родниковыми источниками? А самое непосредственное. Стоит только отъехать от Шымкента на несколько сотен километров южнее, как упрешься в территорию бывшей Голодной степи. Эти районы — Махтааральский, Сарыагашский, Келесский, Жетысай ский — только недавно оборвали с нами областную «пуповину», а история тружеников, которые оросили, «окультурили» эти безводные земли — это наша общая история…
Самой главной ценностью в этих засушливых краях была вода. Один из первых исследователей Голодной степи отмечал: «Если вам случится увидеть караван, то вы заметите, что он поторопится скрыться от вас из опасения, чтобы вы не стали просить воды, которой здесь дорожат больше всего. Боже сохрани сбиться с дороги во время переходов или пролить воду, имеющуюся в запасе, — можете быть уверены, что помощи вам получить неоткуда». Поэтому, глобальная мечта сделать эту землю полезной и живородящей — издревле будоражила умы наших далеких предков. Об этом свидетельствуют некоторые фольклорные образцы, облеченные в форму притчи или сказания. Вот, например: «В древности, в красивом дворце на Сырдарье жила царевна Ширин-Кыз. Ее красота влекла к ней множество поклонников, среди которых самыми достойными были могучий батыр Фархат и утонченный красавец Хозрей. Не зная, кому отдать предпочтение, Ширин-Кыз предложила им выполнить сложную задачу — оросить Голодную степь. Фархат тотчас же принялся за работу, откалывая кетменем куски скал и бросая их в реку, чтобы заставить ее повернуть назад в степь. Хозрей же прибегнул к хитрости. Он разостлал широкой полосой — от реки в степь — заготовленный заранее чий, и когда солнце стало блистать на сухом камыше, сообщил царевне о выполнении задачи. Красавица приняла блеск камыша за блеск воды и согласилась стать женой Хозрея. Узнав об этом, Фархат подбросил высоко кетмень и подставил под него свою голову». Вот именно так фатально и стоял вопрос — на грани жизни и смерти…
А вот еще один поэтический образец народного творчества:
“В семь тысяч четыреста первых годах
Дарья разольет свои воды в степях…
Воскреснет Ширин, а за ней вся страна,
Проснется пустыня от тяжкого сна”.
Не знаю, какое летоисчисление подразумевал акын, указывая дату оживления пустыни — но факт остается фактом. Проблема давно назрела и ждала своего конструктивного решения.
От царского почина до советского прорыва
Делом реанимации пустынных площадей вплотную стали заниматься лишь в годы первых пятилеток советской власти. И, главным образом, потому, что разрушенной стране надо было срочно возрождать текстильную промышленность. А как ее возродить без хлопка? Но о советском периоде скажем позже. На самом деле, промышленное хлопководство в Туркестанском крае начало развиваться еще в 80-х годах 19-го века, так что первые ирригационные попытки здесь сделало все-таки царское правительство. И преимущественно, в лице великого князя Николая Константиновича Романова, который в те времена обретался в Ташкенте. Говорят даже, что на это благое дело он выложил свои собственные средства “из княжеского содержания” и будто бы затратил не менее миллиона рублей из своих “кровных”. На что пошли деньги из царской казны? Советские источники оценивают “старорежимные” успехи весьма скептически. В них утверждается, что более 10-ти лет правительство проектировало и строило новый, так называемый “Романовский” канал, но из этой затеи ничего не вышло. Пришлось сдать строительство частному подрядчику, который довел его до ума только к 1913-му году. 50 тысяч гектаров было орошено, но сам канал был настолько несовершенным и непрочным, что в советское время его пришлось полностью реконструировать, а точнее, построить заново. Как бы то ни было, с 1888 по 1913 год в результате прокладки оросителей общая площадь под посевами хлопчатника выросла с 28, 2 до 68, 3 тысячи десятин. То есть, трудились и тратились не зря…
История сохранила “свидетельские показания” одного из строителей канала из артели “Кзыл-Ту” Кзыл-Кумского района Торекельды Тлеубердыева, который вспоминал о прожитом в 1939 году: “Тогда царские чиновники при помощи бая Бекеева погнали нас на строительство арыка за 150 километров от аула. Нам обещали дать земельные наделы и выделить воду. Работали мы как каторжники, пили испорченную воду, которую сами же привозили за десятки километров, питались лепешками, привозимыми из дома. Приехавший из Ташкента брат царя “щедро” наградил нас за работу: по три рубля на брата получили мы за тяжелый труд”… (Хочу предупредить, что все названия артелей, колхозов, совхозов, районов и других географических объектов соответствуют правописанию и транскрипции тех времен).
Хлопок — всему голова
В 1907 году стали сеять хлопчатник в районах, прилегающих к Туркестану и Чимкенту. В эти районы — Пахта-Аральский, Сыр-Дарьинский, Кзыл-Кумский — с каждым годом все больше усиливался приток капитала, но существенного ирригационного прорыва в Голодной степи не произошло — она продолжала быть голодной и обезвоженной. А дальше наступили и вовсе лихие времена — Первая мировая война, затем февральская и октябрьская революции, следом Гражданская братоубийственная война, смена правительств — временных и постоянных… В общем, в этой череде потрясений стране было не до земельного благоустройства… Но, едва оправившись от социальных катаклизмов, новая власть сразу же взялась за восстановление народного хозяйства и, не в последнюю очередь, занялась возрождением и наращиванием количества хлопковых плантаций. В 1922 году по заданию В. И. Ленина Управлением водного хозяйства был составлен пятилетний план преобразований в хлопководческих районах Средней Азии.
Первыми исполнительными звеньями были небольшие кооперативные и мелиоративные товарищества и артели. Но они своими малыми силами, конечно же, не могли выполнить всего объема поставленных задач: восстановить орошение на площади в 853, 8 тысяч гектаров. Помимо того, улучшить ирригационные системы на площади в 2 млн. 278 тысяч га и создать новое орошение на 252, 8 тысяч гектаров.
В 1924 году произошло размежевание союзных республик. При этом переделе восточная часть Голодной степи (меньшая по размерам, но более освоенная) отошла к Узбекской ССР, а западная часть (почти 70 % всей степи) вошла в состав Казахской ССР. Между соседними республиками началось напряженное соревнование за быстрейшее освоение засушливых земель и за увеличение на них хлопковых посевов. В короткие сроки стали создаваться более крупные хлопководческие хозяйства. Одним их первых “хлопкогигантов” Южного Казахстана был образованный в 1924 году совхоз “Пахта-Арал”. Сначала он имел два отделения — “Октябрьское” и “Первомайское”. Через два года к ним добавились еще два — “Сталинское” и “Ильичевское”, а чуть позже остальные — “имени Коминтерна” и “имени Дзержинского”. В 1928 году этот совхоз закончил строительство магистрального канала длиной в 27, 5 километров. Параллельно строились и другие крупные гидротехнические оросительные сооружения. Эти усилия обеспечили орошением 12 тысяч гектаров Голодной степи. Со временем “Пахта-Арал” стал образцом ведения хлопководческого хозяйства, и не только в регионе — на него равнялась вся Средняя Азия.
В первые годы советских пятилеток было построено большое количество крупных, средних и малых оросительных каналов в Южном Казахстане, среди них: Аксуйский, Сайрамский, Кескентский, Оймаутский, Учактинский и другие. К началу 30-х годов в Голодной степи насчитывалось уже 11 600 колхозов и совхозов, механизированных машинно-тракторными станциями. Успехи отдельных хозяйств подкреплялись так называемыми “трудовыми починами”. Так, например, Чаяновские колхозники побили рекорд в скоростной стройке — всего за 20 дней они построили 28-километровый Бугунь-Чаяновский канал! Из архивов можно извлечь множество таких победных реляций. Я их читала. Помню, тогда меня не отпускала и гложила одна “упадническая” мысль: “Если все было так расчудесно, откуда пришел в наши края этот убийственно-чудовищный голод в начале 30-х годов”?! Неужели хлопок так катастрофично вытеснил из земли все живое и съедобное? Но это уже про друг ое …
За всеми этими большими и малыми стройками, изнуряющими “землеройными” работами под палящим солнцем или студеными ветрами, вдали от дома, в палаточных городках, при нехватке еды и воды — стояли конкретные люди. Для кого-то — близкие или дальние родственники, для многих — соотечественники, земляки. Говорят, они не роптали. Пишут, что “направляясь в степь, они ехали туда со знаменами, музыкой, песнями”. Похоже на правду. Это было поколение особой “булатной” закалки, ушедшее в историю почти сто лет назад…
Экологическая экспедиция по каналам Голодной степи Разное
Открытку опубликовал Олег Ким. Канал Романовский в советское время имени Кирова, сейчас Дустлик.
«На приступ! Тут земля еще не знала
Такого взлета стройки и страстей.
Пейзаж Голодностепского канала
Развернут в марсианской красоте»
Поездка в Голодную степь в Узбекистане.
Голодная степь располагается у подножия отрогов западной части Туркестанского хребта и хребта Нуратау. Она простирается на север и северо-восток до долины Сырдарьи, а на северо-западе сливается с пустыней Кызылкум.
Значок «За освоение Голодной степи». 
Это обширная равнина площадью более 1 млн. га. Местами среди ровного пространства имеются понижения поверхности (Джетысайская, Сардобинская впадины и др.). Со склонов Туркестанского хребта в сторону равнины стекают многочисленные, но немноговодные речки, вода которых еще в предгорной зоне частью расходуется на орошение, испаряется или просачивается глубоко в грунт.
В песчаных, супесчаных и галечных наносах аккумулятивной равнины вода накапливается и перемещается в горизонтальном направлении в сторону Сырдарьи и озера Тузкан. Однако вследствие особенностей строения равнины этот подземный сток замедлен: грунтовые воды образуют полу-застойный бассейн.
По пути в результате выщелачивания солей из грунта и внутрипородного испарения воды минерализуются. На юге у подножия гор они почти пресные, в центральной части более минерализованы, а в северной части с особенно замедленным течением сильно засолены.
Почвы же пустыни до ее орошения в основном не были засолены. Это типичные (обыкновенные и светлые) сероземы, суглинистые и супесчаные, обладающие благоприятной для земледелия структурой и высоким плодородием.
Правда, в центральной части Голодностепской равнины есть и солончаковатые сероземы. Голодная степь в основной своей части — типичная эфемеровая пустыня, в которой во время весенних дождей развивается густой покров из пустынной осочки — ранга и мятлика — конгур-баша с участием крупнотравья.
К эфемерам примешиваются полыни и солянки. Свойственный эфемеровой пустыне ритм жизни выражен очень четко. При малом количестве осадков, сухости воздуха и высоких температурах происходит сильное испарение влаги и высыхание почвы.
Уже в конце мая возделывание хлопчатника и других культурных растений требует большого количества воды. Освоение и орошение Голодной степи имеет длинную историю. Первые попытки ее обводнения были предприняты еще в середине прошлого столетия с целью обеспечить водой проходивший здесь военно-торговый тракт.
Канал, построенный в конце прошлого столетия, оросил небольшой участок пустыни. В дальнейшем орошаемые площади в северо-восточной части пустыни постепенно расширялись. Орошение с самого начала стало приводить к подъему грунтовых вод, заболачиванию и засолению полей.
После одно- или двукратного использования плодородные участки превращались в неудобные земли. Эти участки бросали, переходили на другие, которые постигала та же участь. Возникло так называемое кочевое земледелие.
Площади солончаков и заболоченных земель быстро росли. В годы гражданской войны ирригационные каналы были запущены, орошаемая площадь сократилась. В 1921 году было создано специальное управление по восстановлению ирригационной сети Голодной степи.
В последующие годы оросительная система была не только восстановлена, но и расширена. Дальнейшему расширению орошаемых площадей способствовало создание плотины Фархадской ГЭС на Сырдарье, в том месте, где они выходит из Ферганской долины, проведение Южно-Голодностепского канала.
Освоение Голодной степи сопровождалось серьезными трудностями, связанными, во-первых, с большим количеством испорченных в результате хищнического использования в дореволюционное время земель и, во-вторых, с продолжавшимся в результате орошения засолением почвы.
Мелиорация земель Голодной степи представляет собой совокупность мероприятий, направленных главным образом на борьбу с засолением почв. Она предусматривает рассоление почв, предупреждение засоления и заболачивания и повышение плодородия почв.
Причина засоления земель Голодной степи — подъем уровня грунтовых вод при поливе, возникающий из-за отсутствия свободного их оттока. При неумеренном орошении грунтовые воды поднимаются к дневной поверхности; при соприкосновении с ней капиллярной каймы происходит быстрое засоление почвы, поскольку по капиллярам вместе с водой поднимаются растворенные в ней соли, а при большем подъеме и соприкосновении с дневной поверхностью скатерти грунтовых вод почва заболачивается.
Для понижения уровня грунтовых вод применяются дренажи. В Фергане издавна прибегают к осенне-зимней промывке засоленных земель. Пущенная на поле вода растворяет соли в верхних горизонтах почвы.
С полей вода стекает в особые сбросовые каналы — зауры, которые отводят ее за пределы полей, в понижения рельефа. Сейчас зауры — необходимый элемент оросительной сети Голодной степи. В них стекает вода после промывки полей и сбрасывается во впадины — Сардобинскую и др.
Внедрение правильной системы земледелия и создание полезащитных полос препятствуют засолению почвы. Полезащитные полосы, создаваемые здесь из местных пород — шелковицы, урюка, ивы, джиды (лоха), ослабляя силу ветра, уменьшают испарение почвенной влаги и тем самым снижают интенсивность поднятия воды по капиллярам.
Транспирация влаги деревьями также способствует понижению уровня грунтовых вод. Включение в севооборот люцерны тоже ослабляет иссушение почвы и подъем воды по капиллярам, улучшает структуру почвы и повышает ее плодородие.
Основная культура Голодной степи — хлопчатник боится солей и даже на слабозасоленных почвах бывает редким, угнетенным. Однако замечено, что хлопчатник, возделываемый на слабозасоленных почвах из года в год, в последующих поколениях приобретает некоторую солеустойчивость.
Поэтому на таких почвах рекомендуется производить посев хлопчатника семенами, собранными с тех же участков.
Источники:
Н. А. Гвоздецкий, Н. И. Михайлов. Физическая география СССР. Азиатская часть, Издание третье, исправленное и дополненное, Москва «Мысль» 1978 год.
«Колчаковская» дорога
Незавидная судьба Южно-Сибирской магистрали
00:00, 24 мая 2013г, Общество 10439
«Колчаковку» строили почти полвека, хотя она была в основном готова к 1920 году. На заключительном этапе её возведения активное участие в нем приняло правительство Александра Колчака, впоследствии проект был остановлен и изменён до неузнаваемости. В итоге в 1954 году рельсы от Барнаула до Кулунды легли совсем не там, где проектировали в начале прошлого века.
Выход для хлебных избытков
Проект Южно-Сибирской магистрали заинтересовал правительство Российской империи и частных предпринимателей сразу же после окончания Русско-японской войны 1904 – 1905 годов. Но реально о ней заговорили в 1912 году. Завершало работу на Южно-Сибирской магистрали (ЮСМ) правительство Верховного правителя России Александра Колчака. Между прочим, при активном содействии заместителя министра путей сообщения Всероссийского правительства Колчака Алексея Ларионова, прежде, в 1917-1918 годах, работавшего управляющим Алтайским отделением железной дороги.
Первоначально решено было строить ЮСМ через казахские степи на Алтай, с примыканием к Транссибу. Для выбора маршрутов пролегания на территории Сибири работало несколько
изыскательских партий. Учитывая громадный объём работ и сложность поиска надёжных источников финансирования, первоначальный проект от 19 декабря 1913 года захватывал расстояние от Орска (это в Оренбургской области) через Акмолинск (ныне – Акмола, столица Казахстана) до Семипалатинска – 1618 вёрст!
Но проект изменили 24 февраля 1917 года, направив маршрут от Акмолинска не на Семипалатинск, а на Павлодар – Барнаул с ответвлениями на Семипалатинск и к Экибастузским каменноугольным копям. Новое протяжение линии определялось в 2325 вёрст.
Ещё до начала работ на Южсибе выдвигались планы по обеспечению выхода к Азовскому и Чёрному морям путём продолжения линии на Царицын (Волгоград). На восток Южно-Сибирская магистраль должна была проводиться через Минусинск до станции Тайшет Сибирской железной дороги.
Российский премьер Пётр Столыпин говорил об этой магистрали следующее: «На Южно-Сибирскую дорогу возлагаются на месте великие надежды: она даст устойчивость земледельческим хозяйствам и обеспечит выход в первые же годы на рынок 58 миллионам пудов хлебных избытков».
Работы были начаты на всём протяжении будущей дороги.
Руками военнопленных
Основной рабочей силой на строительстве магистрали с самого начала и до пика революционных событий были австро-венгерские военнопленные, а также местные крестьяне и работники, прибывшие на Алтай в канун войны по найму.
Осенью 1914 года в Барнаул пароходами по реке Оби прибыло около двух тысяч военнопленных армии Австро-Венгрии. А всего на Алтае, как утверждал исследователь Владимир Улько, было размещено около 15 тысяч военнопленных немцев, австрийцев, чехов, словаков, поляков, венгров.
Их лагеря располагались у главных железнодорожных мастерских, на базе которых появился Барнаульский паровозоремонтный завод, позже вагоноремонтный, ныне ОАО «Барнаульский ВРЗ», а также рядом с селом Вылково Тюменцевского района и на Волчьей гриве (у площади Сахарова) в Барнауле и в других местах.
В Ребрихинском районном музее сохранились воспоминания жительницы села Куликово Валентины Овчаренко: «Когда шла империалистическая война, в нашу волость пригнали пленных австрийцев и чехословаков. Краем села посреди поля есть насыпь. Возле неё были построены бараки, там и были пленные. Летом они делали насыпь. Зимой были морозы, пленные были в ботиночках, простывали, умирали. Приходили в село Куликово. Народ этих пленных привечал, топили им бани и пускали ночевать. В бараках было холодно, и они просили кусочки хлеба. Народ считал их за своих братьев.
Вот я помню, к моему отцу приходили пленные ночевать. Однажды отец послал за мной пленного. Когда он пришёл, указывает на бороду, мол, тебя зовёт отец. Я век не забуду, когда я стояла с дочкой, он на меня взглянул, вспомнил свою жену и заплакал…»
Бежать из Сибири военнопленным было бесполезно. Как писал Николай Гоголь, хоть три года до любой государственной границы скачи – не доскачешь.
К началу 1918 года военнопленные оказались перед выбором: присоединиться к одной из противоборствующих сторон или не встревать в усобицу россиян.
По приблизительным подсчётам российских историков, около 700 тысяч человек разделились на два почти одинаковых по численности политических лагеря, вступив в белогвардейские либо большевистские формирования. Причины, приведшие их в белые либо красные лагеря, были самыми разнообразными: политические мотивы, стремление обрести свободу, скорее возвратиться домой, карьеризм, авантюризм.
Отправление задерживается
Остатки Южсиба, сохранившиеся в Павловском, Ребрихинском, Тюменцевском и Завьяловском районах, зафиксировал ребрихинский исследователь Вадим Толстопятов в книге «Моменты истории». В ряде мест, особенно в колках и борах, он обнаружил небольшие участки железнодорожной насыпи. А в селе Шарчино, которое сейчас относится к Тюменцевскому району, был построен железнодорожный вокзал. В годы Великой Отечественной войны в здании располагался детдом, затем больница. Сейчас о вокзале напоминают лишь обломки фундамента и заросли жгучей крапивы.
На строительстве магистрали кроме военнопленных работали и сотни местных крестьян.
В статье краеведа из села Трубачёво И. Колькодуева, ныне покойного, опубликованной 23 апреля 1997 года в тюменцевской районной газете «Вперёд», есть несколько абзацев о ЮСМ: «Совсем уж загадочным для молодых жителей нашего села остаются земляные насыпи по бору, уходящие по степи из Овечкино и дальше, в сторону станции Кулунда. Для некоторых это такая же неизвестность, как и скифские курганы. Строил эту дорогу Николай II на костях пленных австрийцев. Шла война. Жили пленные далеко за селом, где в бору в сторону Трубачёва идёт насыпь, стоял барак. Последнее время их никто не охранял. За продуктами ходили в село. Возле барака были их могилы. Умерло очень много. Когда в село пришли белые, они всех австрийцев поставили под ружьё».
Но почему же тогда несостоявшуюся магистраль звали колчаковской, коль строили её ещё до революции? А потому, что в период правления Колчака были предприняты интенсивные меры по её достройке. Особенно активно велись работы на 350-километровом отрезке от Барнаула до Кулунды.
Прокладка новых линий велась в продолжение начатых ещё в 1914 году Троицкой (Троицк – Орск – Оренбург – Уфа) и Южно-Сибирской (Оренбург – Акмолинск – Семипалатинск) магистралей. В марте 1919 года Совет министров Верховного правителя утвердил смету железнодорожного строительства. Наиболее крупный кредит получила ЮСМ – 50 миллионов рублей. Эффективность казённых субсидий оказалась довольно высокой, и уже к лету 1919 года общая протяжённость уложенных стальных путей составила 160 вёрст. С февраля возобновилась достройка хлебо- и лесовозных веток на Южно-Сибирской магистрали и дороге Казань – Екатеринбург. Летом 1919 года вошли в эксплуатацию ветки в Кузбассе, до шахт Прокопьевска. Одни только изыскательские работы в Томской и Алтайской губерниях составили 3000 вёрст. К концу 1919 года в Алтайской губернии была прорублена трасса через ленточные боры, построено несколько водостоков, сооружено земляное полотно на 53 процентах всего протяжения трассы с частичным настилом верхнего строения пути, проведена телеграфно-телефонная линия, начато строительство большого количества стационарных и подсобных зданий.
Но в 1920 году с возвращением к власти большевиков «колчаковская» дорога была законсервирована. Позже к этому проекту возвращались еще несколько раз. В том числе и потому, что на Алтае безотлагательно требовалось освоить систему Кучук-Кулундинских озёр. В них концентрировалось до 76 процентов всех запасов различных солей в стране, которые исчислялись миллионами тонн. На участке Алтайская – Артышта даже начинались строительные работы, но в Великую Отечественную войну они были свёрнуты.
Возобновление работ
В 1947 году строительство Южно-Сибирской магистрали возобновилось и велось первоначально на двух участках: Артышта – Алтайская, Барнаул – Кулунда. Наиболее сложным оказался участок в Присалаирье: линия здесь проходила по сильно пересечённой местности с большим количеством водотоков, оврагов, скальных возвышенностей. Пришлось возвести 170 искусственных сооружений, тоннель и большой железнодорожный мост через реку Чумыш. Линия Артышта – Алтайская протяжённостью 200 километров обеспечила сокращение провоза кузнецкого угля и металла, идущего в районы, расположенные к югу от Барнаула, более чем на 300 километров по сравнению с маршрутами через станцию Инская.
Но в 1948 году работы временно прекратились и возобновились лишь в 1951-м – уже от Кулунды. Годом позже стройка продолжилась и со стороны Барнаула.
В мае 1953 года на станции Корчино произошла стыковка. В эксплуатацию же линия Барнаул – Кулунда протяжённостью 343 километра принята 19 марта 1954 года. Ввод её в строй позволил начать реализацию проекта Кучукского сульфатного завода в нынешнем посёлке Степное Озеро Благовещенского района.
Кулундинский участок ЮСМ прошёл в основном через степи и лесостепи по сложной для строительства местности. На её пути потребовалось возвести около сотни искусственных сооружений. Кроме главного хода было построено 80 километров станционных путей.
Современный алтайский участок ЮСМ лёг немного южнее «колчаковского», по менее заселённым местам, выходя лишь на относительно крупные Благовещенку и Кулунду. Прежний же должен был буквально врезаться в гущу лесостепных и степных сёл Алтая, а значит, обещал им бурное развитие.
Новую дорогу построили не по готовой «колчаковской» насыпи, а по другому маршруту. В итоге, по мнению старожила села Трубачёво И. Колькодуева, в Завьяловском районе «нанесли непоправимый ущерб экологии озёрного края и посадили на голодный паёк реку Кулунду… На озёрах, лишённых железнодорожной насыпью обмена водой с рекой Кулундой, начались заморы, в них не стало линя, окуня, щуки».
Участки Артышта – Алтайская, Барнаул – Кулунда стали звеньями Южно-Сибирской магистрали, обеспечивая транспортные связи районов Восточной и Западной Сибири, Северного Казахстана с районами Южного Урала, Нижнего Поволжья и юга европейской части страны. Частично разгрузив Транссиб, новая линия прошла по удалённым ранее от железных дорог районам целинных и залежных земель, а также позволила начать эксплуатацию богатейшего Экибастузского угольного месторождения.
Изначально ЮСМ рассматривалась как составная часть Транссибирской железной дороги. Участок Транссиба Арысь – Луговая – Пишпек (ныне Бишкек) ввели в эксплуатацию в 1924 году. Оставалось соединить Луговую и Семипалатинск. Но только в 1930 году в результате строительства железных дорог в республиках Средней Азии Алтайская железная дорога соединилась с Большим Турксибом. А открытие ветки Абакан – Тайшет состоялось лишь в 1965 году.