какие города эвакуировали после чернобыля
После Чернобыля. Где живут эвакуированные из Припяти
Так, друзья — сегодня будет интересный пост-фоторепортаж с рассказом о том, как и где живут люди, эвакуированные 27 апреля 1986 года из Припяти — это новый материал из цикла моих постов о Чернобыльской Зоне отчуждения, материал для которых я отснял этой весной и постепенно публикую в блоге. Во многих фильмах и книгах о Чернобыльской аварии часто рассказывается про эвакуацию из Припяти — в подробностях описывается, как были поданы автобусы к подъездам, как милиция ходила по домам и проверяла, кто остался внутри и так далее — но к сожалению, почти никто не говорит и не пишет о том, что было после.
А ведь для эвакуированных из Припяти людей 27 апреля всё не закончилось, а только началось — начались месяцы скитаний по родственникам да по общежитиям, начались годы неопределённости и раздрая — люди жили и работали где придётся, пытались обзавестись новым бытом, боролись с начавшимися после переоблучения болезнями. Часть этих фактов мы рассказали в нашем недавнем фильме об эвакуации из Припяти, а кое-что ещё я расскажу и покажу в сегодняшнем посте, пишет Максим Мирович в Facebook.
Итак, в сегодняшнем посте — рассказ о том, как живут люди, эвакуированные из Припяти. В
02. Я прочитал множество книг-воспоминаний бывших припятчан, с многими и пообщался лично — и в целом люди рассказывают примерно одно и то же. К примеру, такой факт — в первый послеаварийный год советская власть вообще не знала, что делать с бывшими жителями Припяти. Город как бы перестал существовать, по телевизору шли бравурные репортажи о том, как в Чернобыльскую Зону возвращается жизнь, но действительность была совсем иной — и сперва власти попросту не знали, что делать с припятчанами.
03. Где-то в 1987-м году было принято решение о компенсации — лично я считаю, что сделано это было под давлением международного сообщества — авария в Чернобыле стала, как тогда говорили, достоянием гласности — и скрыть судьбу десятков тысяч бывших жителей ныне мёртвого города было уже невозможно. Людям стали выплачивать компенсации по несколько тысяч рублей, а также предлагать жильё взамен утраченных квартир в Припяти.
Одним из таких районов стали жилые кварталы в киевском районе Троещина — в самом конце восьмидесятых годов на киевской окраине слепили вот такие многоэтажные панельные дома:
04. Всего на Троещине расселили около 16.000 жителей Припяти. Здесь же получили квартиры и бывший директор станции Брюханов, и зам. главного инженера Анатолий Дятлов — который отсидел 4 года из 10 назначенных ему советским судом лет, а затем жил на Троещине.
05. Прямо напротив «чернобыльских» домов на Троещине расположен тематический парк с памятной стелой, посвящённой событиям Чернобыля:
06. Центральная часть парка выглядит вот так:
07. Ограда парка сделана из кирпича и сварных решеток из металлического прута, которые украшены элементами, напоминающими атомы:
08. На внутренней части стены вмонтированы плиты из чёрного гранита, рассказывающие про отселённые города и деревни Чернобыльской Зоны:
09. Есть здесь и Припять, годы жизни которой (1970-1986) обозначены, как на могиле человека:
10. Честно говоря, парк производит двоякое впечатление. С одной стороны понимаешь, что да — память Чернобыля нужно был как-то увековечить, сделать какое-то памятное место, куда люди могли бы придти с детьми и поговорить об истории — и формат парка хорошо подходит для этого. С другой стороны, этот парк — ежедневное напоминание эвакуированным людям о случившейся с ними трагедии. Не знаю, комфортно ли им видеть это каждый день.
11. В остальном эта часть Троещины — самый обычный киевский район, застроенный обычными панельными зданиями.
12. В которых самые обычные, типично киевские подъезды, украшенные местными жителями:
13. Однако не все бывшие жители Припяти живут в Киеве на Троещине — один из работников станции живёт в районе киевской Дарницы — это небольшой район на юго-восточной окраине города, застроенный вот такими типовыми кирпичными зданиями:
14. Дарница — тоже самый обычный киевский район с самыми обычным людьми, ничем не отличающийся от других окраинных районов Киева.
15. Где-то в этих кварталах живут бывшие припятчане, большое интервью с одним из которых (работником ЧАЭС, бывшим на станции в ночь аварии) мы вскоре опубликуем на нашем ютуб-канале.
А в комментариях напишите, есть ли у вас знакомые чернобыльцы — ликвидаторы или бывшие жители нынешней территории Зоны отчуждения? Достаточно ли им, по вашему мнению, помогает государство? Или помощи недостаточно?
Важно: мнение редакции может отличаться от авторского. Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов, но стремится публиковать различные точки зрения. Детальнее о редакционной политике OBOZREVATEL поссылке.
Эвакуация Припяти. Как это было
26.04.1986 г. 8.00-9.00
Запрос директора ЧАЭС об эвакуации населения из Припяти у председателя Правительственной комиссии. Четкого представления о радиационной обстановке на ЧАЭС и в городе нет. Разрешения не последовало
26.04.1986 г. 23.00
Обсуждение в Правительственной комиссии вопроса об эвакуации населения из Припяти (принято решение усилить наблюдения за радиоактивной обстановкой, подтянуть предназначенный дли эвакуации транспорт к окраинам Чернобыля, окончательное решение принять утром 27.04.1986 г.)
27.04.1986 г. 22.30-2.00
Убытие автотранспорта в районы катастрофы и сосредоточение его на рубеже Чернобыля: автобусов — 1225 (на 144 автобусах было установлено транспортно-санитарное оборудование), грузовых автомобилей — 360. Кроме того, на железнодорожной станции Янов были подготовлены два дизель-поезда на 1500 мест.
Председатель Правительственной комиссии на узком совещании объявил, что принял решение об эвакуации во второй половине дня 27.04.1986 г.
10.00-12.00
Председатель Правительственной комиссии дал местным партийным органам указания и объявил порядок эвакуации населения (временем и датой официально объявленного решения Правительственной комиссии о проведении эвакуации Припяти принято считать 12.00 27.04.1986 г.)
12.20
Инструктаж начальников эвакуационных секторов, их заместителей и старших нарядов
13.00
Инструктаж всего личного состава, задействованного в эвакуации
13.10
Передача по местному радио сообщения Припятского горисполкома об эвакуации
до 13.50
Повторный обход домов сотрудниками милиции
13.50
Сбор жителей у подъездов своих домов
14.00
Подача автобусов к местам сбора (начало эвакуации)
14.00-16.30
Проведение эвакуации: колонны из 20 автобусов и 5 грузовых машин направлялись за людьми и личным имуществом в Припять с интервалом в 10 минут в сопровождении ГАИ
16.30
Практическое завершение эвакуации
18.20
Поквартирный обход домов сотрудниками милиции (выявлено 20 человек, которые пытались уклониться от эвакуации)
По сведениям официальных источников, транспортных средств было достаточно, и эвакуация населения из Припяти прошла спокойно, без паники. Менее чем через три часа в городе остались только те, кто выполнял свои служебные обязанности. Тогда же, 27 апреля, эвакуировали население из военного городка Чернобыль-2.
В дальнейшем в связи с постоянным ухудшением радиационной обстановки было принято решение о продолжении эвакуации. Третьего мая, за один день (!), эвакуировали 15 сел — Лелёв, Копачи, Чистогаловка, Кокшаровка, Зимовище, Кривая Гора, Кошовка, Машево, Парышев, Староселье, Красное, Новошепеличи, Усов, Бенёвка и Старошепеличи, из которых было выселено около 10 тысяч человек. Все эти села расположены в десятикилометровой зоне отчуждения.
По мере того как в последующие дни поступали новые данные о радиационной обстановке на территориях, удаленных от станции, назревала необходимость проводить поэтапную эвакуацию населения из тридцати километровой зоны. В период с 3 по 7 мая люди покинули еще 43 населенных пункта, в том числе Чернобыль.
Были вывезены 28 500 человек. Дополнительно, до середины мая, еще 2000 человек покинули 7 населенных пунктов. Время, необходимое для эвакуации одного поселка, составляло от 4 до 8 часов.
В Чернобыле, в отличие от Припяти, было много частного сектора, а подъезжать к каждому дому не хватало времени. Поэтому люди ожидали отправки на сборных пунктах. И уже 5 мая Чернобыль покинул последний гражданский житель.
Рассказывают, что, поспешно покидая дома, чернобыльцы оставляли записки для воров и мародеров, в которых просили ничего не трогать, не курочить имущество, многие письменно разрешали в случае необходимости пожить в их доме, практически все искренне верили в то, что очень скоро вернутся.
А вот в отдаленных районах далеко не все жители подчинились требованиям властей покинуть свои дома. Ученые экспедиции Радиевого института им. Хлопина, которые в первые месяцы после аварии проводили радиационное обследование брошенных населенных пунктов, неоднократно встречали местных жителей в эвакуированных селах и деревнях.
В основном это были пожилые люди, как правило, уговоры и объяснения о вреде радиации на них не действовали.
Так, в деревне Чистогаловка, где в середине мая 1986 года радиационная обстановка была очень тяжелая, проживал пожилой мужчина. Не желая эвакуироваться, он всю живность, включая домашний скот, спрятал в подвале своего дома.
Отметим, что в то время уровень радиационного фона в его деревне составлял около 70 мР/ч. Наивный абориген искренне надеялся пересидеть месяц-два в глубоком подполье и дождаться улучшения обстановки.
К сожалению, дальнейшая судьба этого человека неизвестна. Вероятно, здравый смысл возобладал, и старик выехал из зоны отчуждения. Позже это село, попавшее под основную струю радиационного выброса из реактора, было разрушено и захоронено. Сегодня только редкие полусгнившие заборчики и жалкие деревца выродившихся яблонь и слив напоминают о существовавшей здесь деревне.
Но, пожалуй, наибольшее упрямство продемонстрировали жители деревни Ковшиловка. При радиационном фоне в 7 мР/ч в 1986 году абсолютно все взрослые жители отказались эвакуироваться. Они лишь вывезли своих детей к родственникам. Впрочем, сегодня этот населенный пункт является нежилым, властям все же удалось переубедить несговорчивых деревенских жителей.
В личных дневниках первых исследователей зоны поражения можно найти откровенные воспоминания об увиденном человеческом горе. На перевалочных пунктах витала гнетущая атмосфера тотальной безнадежности, люди плохо понимали, что происходит, и смиренно ожидали решения своей дальнейшей судьбы.
Вот воспоминания ученых о ситуации в городе Иванков в первые недели мая: «Центральная площадь города была заполнена людьми с посеревшими лицами. Горели костры, возле которых грелись дети и старики, несмотря на календарный май, по ночам случались заморозки.
Люди были в замешательстве, взгляды были полны отчаяния. Но тогда они еще верили, что очень скоро, через три дня после выселения, государство поменяет свое решение и их пустят обратно, домой… Эвакуированные толпились возле административных зданий города с надеждой услышать наконец-то хорошую новость. Хоть одну хорошую новость за последние несколько недель».
Этот магический срок — три дня — фигурирует во многих воспоминаниях и хрониках. Жителям города Припять и других населенных пунктов, эвакуированных 27 апреля, обещали возвращение к нормальной жизни через три дня. Даже в известном объявлении, которое прозвучало в Припяти по радио, сообщалось, что выселение будет длиться недолго, брать с собой нужно только документы и самое необходимое.
Откуда взялся этот строк? Вероятно, три дня — это «решение-заготовка» служб гражданской обороны. Если при недостатке информации нужно быстро принять решение, то используют заранее заготовленные шаблоны. Исходя из того, что советская система гражданской обороны была ориентирована на защиту в случае ядерного удара, то эти три дня являются вполне разумным сроком эвакуации.
Просто при взрыве уранового заряда образуются радионуклиды, активность которых за три дня снижается примерно в тысячу раз. Но при взрыве реактора на ЧАЭС в окружающую среду поступили другие радионуклиды, они имеют более длительные периоды полураспада. В данном случае измеряется он не днями, а десятилетиями. Поэтому «трехдневная» надежда местных жителей уже скоро была развеяна реальностью.
Всего в 1986 году были эвакуированы 116 тысяч человек из 188 населенных пунктов. Такого массового исхода людей из обжитых территорий человечество в XX веке не знало.
Вывезти в такие короткие сроки такое количество дезориентированных людей можно было лишь при наличии мощного технического ресурса и высокого уровня организации. Для сравнения: исход беженцев из Косово в 1999 году охватил свыше 100 тысяч человек, но мировая общественность назвала этот процесс гуманитарной катастрофой.
Впрочем, опыт подобных форс-мажорных отъездов у Советского Союза имелся, и не случайно многие историки называют самой важной операцией Великой Отечественной войны эвакуацию населения и промышленности на восток в 1941 году.
После завершения чернобыльской эвакуации началось создание собственно зоны отчуждения. В середине мая 1986 года вышло соответствующее постановление Правительства, охранный периметр создавали с намерением запретить свободное посещение территории, регламентировать въезд и выезд из нее. Это позволяло и пресекать попытки вывоза из зоны зараженных вещей и материалов, и минимизировать риск мародерства.
Об эвакуации населения после аварии на ЧАЭС
Я тут потихоньку начал готовиться к написанию давно обещанного поста о последствиях аварии на ЧАЭС (кто до сих пор не прочитал мои посты о самой аварии приглашаются пройти по этим адресам). Для этого читаю один в достаточной мере уникальный документ. В документе помимо прочих интересных вещей поднимается вопрос эвакуации населения.
Вопрос эвакуации населения после аварии на ЧАЭС на самом деле очень интересен двумя вещами. Промедлением, связанным с непониманием масштабов аварии и радиационной обстановки с одной стороны и фантастически быстрой ее организацией, после того, как осознание таки наступило. Обычно все смотрят на первый аспект и в упор не замечают второго. Хотя, если разбираться в деталях, все выглядит под несколько другим углом.
Под катом я постараюсь рассказать об этом чуть более подробно. Пока ограничусь своего рода резюме.
Бытует мнение, что «власти скрывали«, а потому эвакуация не проводилась до момента, когда скрывать было нечего. Это ошибочное мнение. Непринятие мер по эвакуации было связано с непониманием масштабов аварии и реальной радиационной обстановки, сложившейся в районе аварии. Собственно, тот документ, который я сейчас читаю (я прочитал много различных документов, но этот документ читаю впервые), как раз и ставит одной из своих задачей разобраться в вопросе почему так получилось, что реальные масштабы аварии (более конкретно — масштабы радиоактивного загрязнения) столь долго оставались непонятными.
Я надеюсь, все читающие данный текст, люди разумные и понимают, что во-первых, эвакуация целого города (пусть и такого небольшого, как Припять, но все-таки 50 тысяч человек) — недешевое удовольствие. Да и, полагаю, любой гражданин в здравом уме и трезвой памяти не захочет, чтобы его заставляли покидать свой дом, без особых на то оснований. Поэтому, мы будем отталкиваться от того, что для того, чтобы принять решение о необходимости эвакуации, всёскрывающая власть должна была обладать стопроцентной уверенностью в необходимости этой меры. А этой уверенности не было.
Задним умом, как известно, все умны. Поэтому сейчас, зная что именно случилось, масштабы аварии и радиоактивного загрязнения земель, можно хвататься за голову и начинать говорить о медлительности коммунистов, бросивших город на произвол судьбы. Но в реальности, 26 апреля 1986 года никто вообще не понимал ни что вообще произошло, ни каковы последствия. За 30-летнюю историю эксплуатации атомных установок на тот момент аварий, схожих по масштабу с тем, что произошло в Чернобыле не было и на тот момент считалось (во всем мире, кстати, а не только в СССР), что и быть не может.
Тем не менее, перейдем от аварии к эвакуации…
Эвакуация населения началась на следующий день после аварии — 27 апреля. Эвакуация началась через 37 часов после аварии. Т.е. через 37 часов после аварии эвакуируемое население начало грузиться в автобусы. Как и в случае с самой аварией тут имеет место «не вся правда». Да, фактическая эвакуация населения началась через 37 часов. Но…
Нет, разумеется в рамках демократии и гласности, курс на которую был тогда обозначен государственной политикой, эвакуация была проведена несвоевременно и безграмотно. Виноват в этом директор ЧАЭС Брюханов (он был в том числе осужден за это), Прокуратура СССР устроила разборку по этому поводу. В общем, как обычно виновные были названы и прилюдно наказаны.
Теперь, как обычно посмотрим на хронологию событий и что вместилось во временной интервал между 01:24 26 апреля 1986 года, когда произошла авария и 14:00 27 апреля, когда началась погрузка населения в автобусы.
Руководство станции (директор Брюханов и главный инженер Фомин) прибыли на станцию в районе 4 утра. В районе 5-6 утра в Москве была создана Правительственная комиссия. Тут начинается неразбериха. Дятлов докладывает Брюханову, что реактор разрушен. По его воспоминаниям он также сообщает об этом некоему полковнику, который его сообщение «высокомерно проигнорировал» (см. книгу Дятлова «Чернобыль. Как это было»). Предположительно о том же докладывает Фомину Акимов. Тем не менее. Фомин дает команду начать охлаждение реактора, подав в него воду. Правительственной комиссии докладывают, что реактор цел. Почему это было именно так — достаточно туманно. По одной из версий (версий! это ни в коем случае не фактическая информация), на «целости» реактора настояли в Москве.
В 8 утра Брюханов запросил у Правительственной комиссии разрешения на начало эвакуации населения. Разрешение не было дано. Почему? Смотрите сами — по имеющейся информации — реактор цел. Да, эта информация неверная, как покажет время, но другой на тот момент не было. Информации о радиационной обстановке как на самой станции, так и за ее пределами нет никакой. Известно только о переоблучении персонала станции и пожарных (доставлены в больницу). Иными словами достоверной информации о масштабах аварии нет никакой. А в отсутствии достоверной информации — основания для начала эвакуации, по сути, только мнение самого Брюханова о ее необходимости — мягко говоря неубедительная аргументация.
Речь не идет о сокрытии. Речь идет об отсутствии достоверной информации у тех, кто принимал это решение.
Достоверно установлен факт разрушении реактора только к 15:00 26 апреля. Через 13 с лишним часов после аварии. Да, сейчас легко сидеть и рассуждать, что «как же так, потребовалось целых 13 часов, чтобы установить это. К тому же тот же Дятлов с самого начала докладывал о разрушении». Да, все так. Но задним умом все умны, как известно. Но к 26 апреля 1986 года, когда атомные энергетические установки эксплуатировались по всему миру уже тридцать лет и ни разу не было аварии с полным разрушением реактора (самая тяжелая авария на тот момент — Три Майл Айленд в США 28-29 марта 1979 года), в полное разрушение реактора поверить было сложно.
Тогда же становится понятно, что радиационная обстановка на промплощадке — за пределами критической. Мобильные отряды дозиметристов оценивают радиационную обстановку в городе (результат — все тоже паршиво).
К 23 часам 26 апреля (22 часа с момента аварии), принято решение усилить наблюдение за радиационной обстановкой и готовиться к эвакуации на следующий день. К 2 часам ночи 27 (сутки после взрыва) апреля к эвакуации уже все готово. К Припяти подтянуто 1225 (одна тысяча двести двадцать пять) автобусов, включая около ста пятидесяти автобусов с медицинским оборудованием. Триста шестьдесят грузовых автомобилей. Два специально снаряженных железнодорожных состава.
Небольшое отступление. К вопросу об организации эвакуации. В течение трех часов с момента принятия решения о подготовке к эвакуации (решение о начале эвакуации еще не принято) к эвакуации уже все готово. За три часа смогли мобилизовать полторы тысячи транспортных средств, оснастить 150 из них медицинским оборудованием и снарядить два железнодорожных состава. У меня есть определенные сомнения, что в случае необходимости собрать аналогичное количество транспортных средств сейчас в случае чего, МЧС сумеет уложиться в эти три часа. Будем надеяться, что нам не придется проверять мои сомнения на практике.
В час дня — объявление о начале эвакуации. Через час к домам поданы автобусы.
К 16:00 в городе Припять нет населения.
По сути, сама подготовка к эвакуации и эвакуация были проведены если не образцово-показательно, то близко к этому. В принципе, для страны, готовившейся к войне с мировым агрессором в лице США, это не слишком удивительно. Гражданская оборона СССР была достаточно мощной силой. Когда этот маховик, к тому же отстроенный, включался, он работал как швейцарские часы.
Основной вопрос заключается в том — почему так долго не принималось решение о подготовке к эвакуации. Почему так долго не включали этот механизм. 22 часа с момента аварии, 15 часов с момента первого запроса Брюханова о проведении эвакуации и 8 часов с момента, когда был достоверно подтвержден факт разрушения реактора. Ключевыми здесь является последнее. До того момента, когда стал понятен масштаб аварии, необходимость эвакуации действительно была под большим сомнением.
Причин масса, я еще не до конца разобрался с тем документом, который я читаю, но однозначно понятно, что дело было вовсе не в попытке скрыть случившееся, а именно в непонимании масштабов аварии лицами ответственными за принятие решений. Это тоже не есть гут, но, согласитесь есть большая разница между «скрывать масштабы аварии» и «не понимать масштабы аварии».
Ладно, не об этом речь. Мне приходилось слышать, что дескать, надо было хоть сказать жителям других городов, что движется радиоактивное облако, чтобы они на улицы не выходили. Облако прошло с севера УССР на север-северо-запад через БССР, европейскую территорию РСФСР и дальше на Скандинавию. Над Москвой, Ленинградом. Ребята, вы представляете, что такое паника? Вы представляете, что значит в таком городе, как Москва или Питер рекомендовать не выходить на улицы и закрыть покрепче окна потому что произошла авария на АЭС. Особенно, если это сообщит действительно не особо разговорчивое правительство СССР. Особенно учитывая, что облако это реально сколь-нибудь губительного воздействия на население не оказало и оказать не могло — не те концентрации, не та активность.
А Киев, расположенный всего лишь в сотне километров от Припяти (к счастью, облако пошло в противоположную от Киева сторону)? Эвакуировать? Киев? Вы серьезно?
В общем, начни советское телевидение с самого первого дня показывать во всех подробностях что происходит в Чернобыле… Во-первых, сарафанное радио, пересказывая эту информацию, сразу же увеличило бы масштабы аварии в разы. Собственно и сейчас приходится иногда читать про то, что «в Москве было зафиксировано превышение радиационного фона в десятки раз, но эту информацию скрыли» (разумеется). Особенно, когда это со ссылками на дядю Петю, который работал там-то. Ну, в общем, как обычно. Во-вторых, началась бы паника. Самая обычная. В городах-миллионниках. со всеми вытекающими. При том, что реальная угроза для тех же Москвы и Питера все-таки отсутствовала.
При этом, я, хотя я тогда был маленьким, помню, что про ситуацию в Чернобыле в программе «Время» рассказывали достаточно регулярно. Может быть не с первого дня. Но, во-первых, мы уже говорили, что в первые дни ситуация была вообще непонятна. Во-вторых, и опять же я писал (можете соглашаться со мной, можете спорить), но выдача непроверенной и сенсационной информации об аварии на атомной электростанции привела бы к панике среди населения, в независимости от того была ли для него реальная угроза или нет.
Как-то так про сокрытие информации. Я ни в коем случае не говорю, что руководство СССР было все такое хорошее и от своих граждан ничего не скрывало. И не говорю о том, что с эвакуацией не было косяков (косяк был — потеря время на оценку ситуации). Но все-таки это немного не то, о чем принято говорить в этом контексте (скрыли, бросили людей на произвол судьбы и т.д.).
Оригинал сообщения опубликован в Центральном филиале психиатрической клиники. Вы можете оставить комментарий там или здесь.