какие державы потребовали свободы торговли на всей территории китая и открытия посольств в пекине

Содержание

Предпосылки

В 1851—1864 гг. в империи Цин шла гражданская война. Ослабление маньчжурской имперской власти после Первой опиумной войны стало переломным моментом в истории этого государства. На территории империи Цин образовалось Тайпинское государство, с которым маньчжурское правительство вело изнурительную борьбу.

На первых порах гражданской войны иностранные торговцы и миссионеры сочувствовали тайпинам.

Формально Великобритания, Франция, США на первоначальном этапе тайпинского восстания соблюдали нейтралитет. Однако, на самом деле они уже в 1854 г. попытались использовать Гражданскую войну в своих целях. Дипломатические представители Великобритании, Франции и США предъявили маньчжурскому императору совместное требование о перезаключении договоров 1842—1844 гг. Державы требовали себе права неограниченной торговли на всей территории Китая, допущения своих постоянных послов в Пекин, официального права торговать опиумом. Цинское правительство отклонило эти требования, но к открытому конфликту это не привело, так как военные силы Великобритании в это время были связаны в войнах с Россией, Персией и Индией.

Повод

Когда Великобритания, Франция и Россия освободили свои силы после Крымской войны, британцы стали искать повод для развязывания военного конфликта в империи Цин. Такой повод нашёлся — это было задержание китайскими властями английского судна «Эрроу», занимавшегося контрабандной торговлей.

8 октября 1856 года китайские чиновники взошли на борт лорчи Arrow («Эрроу»), китайского корабля, (порт приписки — Гонконг) и плывшего под флагом Великобритании. Существовало подозрение, что этот корабль занимается пиратством, контрабандой и торговлей опиумом. Двенадцать человек было арестовано и, несмотря на требования Великобритании, они не были выпущены на свободу. После этого инцидента Великобритания объявила войну империи Цин.

Ход войны

В конце октября 1856 г. британская эскадра подвергла бомбардировке порт Гуанчжоу. В начале 1857 г. в военных действиях также участвовали американские корабли. Вскоре к Англии присоединилась и Франция. Воспользовавшись разгорающимся конфликтом, Россия предложила Цинской империи военную помощь в обмен на территориальные уступки. В 1858 году был заключен Айгунский договор, по которому Россия получила права на левый берег Амура и контроль над Уссурийским краем.

В 1860 г. объединенная англо-французская армия вновь развернула военные операции на Ляодунском полуострове и в северном Китае, захватила Тяньцзинь. В решающем сражении, в конце сентября, под Пекином англо-французская артиллерия разгромила маньчжуро-монгольскую конницу. Путь на Пекин был открыт. Неподготовленные к войне цинские войска были полностью разбиты. Кроме того, цинское государство было к этому времени полностью обескровлено продолжавшимся Тайпинским восстанием. В сложившейся ситуации Россия потребовала от Цинского правительства полной передачи Уссурийского края, что и было закреплено в Пекинском договоре 1860 года.

Результаты

24-25 октября 1860 г. был подписан Пекинский договор, по которому цинское правительство согласилось выплатить Великобритании и Франции 8 миллионов лянов контрибуции, открыть для иностранной торговли Тяньцзинь, разрешить использовать китайцев в качестве рабочей силы (кули) в колониях Великобритании и Франции. К Великобритании с этого момента переходила южная часть Цзюлунского полуострова.

Источник

Опиумные войны.

«Опиумные войны» — ряд конфликтов, происходивших на территории цинского Китая при участии европейских стран, прежде всего Англии, в XIX веке.Являясь лидером международной торговли рассматриваемого периода, Великобритания после закрепления в Индии попыталась проникнуть в Цинскую империю. Почему же она была так привлекательна?

Общеизвестно, что Китай всегда был крупной и богатой державой. Говоря о росте Китая на современном этапе, часто используют фразы: «Китай проснулся», «Китай растет»… Многие специалисты небезосновательно считают, что рост не есть беспрецедентное явление в истории Китая, а естественная траектория развития этой страны. Исторически и в славную эпоху Хань, и в Средневековье, и в цинское время, и на этапе, о котором мы сейчас говорим, для страны были характерны высокие экономические показатели и значимое место в региональной системе международных отношений.

И в то время, когда происходили «опиумные войны», Китай представлял собой богатейшую страну Восточной Азии и Азии в целом. Он обладал уникальным набором товаров, которые экспортировались во многие страны мира, в том числе в европейские. При этом Китай вел торговлю в обмен на серебро и золото, используя монеты именно из этих драгоценных металлов, и при этом практиковал серьезные ограничения для иностранных торговцев. Китай много экспортировал, а импортировал минимум, проводя жесткую протекционистскую политику.

Для Англии, особенно с началом Викторианской эпохи, стремительным развитием капитализма и научной мысли, Китай представлялся важным перспективным рынком. Англичане осознавали цивилизационные различия с Китаем, но при этом, с точки зрения европейского обывателя, он являлся экзотической страной, чуждой привычных ценностей и порядков, а следовательно, «нецивилизованной».

В поиске товара, который был бы способен изменить торговый баланс в свою пользу и сделать торговлю с Цинской империей в условиях ее протекционистской политики выгодной, Англия не пренебрегла наводнением китайского рынка опиумом.

Помимо больших прибылей от торговли опиумом, англичане в XIX веке проторили на огромный китайский рынок дорогу и прочим своим товарам — тканям и другим мануфактурным изделиям. Это стало возможным, прежде всего, в результате военного давления на империю Цин. Решение о военной операции в Китае было принято Англией не в одночасье.

Не вдаваясь в подробности хода военных действий, многократно описанных в литературе, следует сказать, что силы участников были неравны. Несмотря на малочисленность английских войск по сравнению с цинскими (чуть более 4 тысяч человек со стороны Англии, в цинской армии насчитывалось почти 900 тысяч человек, распределенных по всей империи; непосредственно в конфликте участвовало не более 100 тысяч человек), непревзойденный уровень технического оснащения, выучки войск и командования этим ограниченным контингентом предопределил исход столкновений в пользу Англии. Вооруженные силы Цинской империи были разрознены, оснащение — устаревшим, а главное, моральная обстановка в рядах армии оставляла желать лучшего, опять же во многом в силу пагубного пристрастия к опиуму как офицеров, так и солдат. Английская же сторона основные потери несла не в бою, а из-за болезней, развивавшихся в непривычном климате и неблагоприятных санитарных условиях.

Второй «опиумной войной» считается конфликт между Великобританией, Францией и Китаем, который длился с 1856 по 1860 год. Согласно другой точке зрения, выделяется еще так называемая третья «опиумная война» — военные столкновения в 1859–1860 годах. Но в профессиональной литературе по международным отношениям на Дальнем Востоке весь комплекс конфликтов с 1856 по 1860 год чаще всего считают одним конфликтом, с единым рядом причин.

Англия стремилась расширить сферы своего влияния во Внутреннем Китае, в том числе получить доступ к речным портам. Вместе с Францией и США, пользуясь политическими неурядицами в Цинской империи в годы Тайпинского восстания, начавшегося в 1850 году, она добивалась от цинского двора права неограниченной торговли в империи, учреждения посольства в Пекине. В 1854 году державы потребовали перезаключить договоры, подписанные по результатам первой «опиумной войны», но получили отказ. Когда же силы Великобритании и Франции высвободились после Крымской войны, довольно быстро нашелся повод для развязывания нового конфликта в Китае.

Экономические и политические выгоды, полученные Великобританией, Францией, США, а в долгосрочной перспективе и другими странами Запада, воспользовавшимися «открытием» Китая, хорошо известны. «Опиумные войны» открыли путь дальнейшей экспансии в Восточной Азии. Ресурсы, полученные в ходе нее, дипломатические, военные, коммерческие практики, отработанные в этот период, стали важными основами бурного развития стран Европы и Америки.

Если же попытаться найти в рассматриваемых конфликтах конструктивное начало, то нужно отметить, что все же в Китай пришел так называемый «ветер с Запада». Страна пусть и недобровольно, но более активно вступила не только в мировые экономические процессы, но и в межцивилизационный обмен. К «опиумным войнам» в Китае и по сей день относятся как к национальной травме. Недаром в историографии и общественном дискурсе существует понятие «столетие унижений». Печальные события середины — второй половины XIX века хранятся в исторической памяти народа и, невзирая на прагматизм китайцев, косвенно влияют на их отношение к Западу как собирательной категории.

При рассмотрении современного «подъема» Китая, недвусмысленных шагов по укреплению позиций страны в мировой экономике и политике в литературе и прессе часто упоминается, в какой ситуации страна оказалась в те годы и как сегодня, благодаря титаническим усилиям, она не только не уступает крупным странам, но и по некоторым пунктам даже превосходит их. Для Китая понимание этого психологически важно и играет своего рода компенсаторную роль. Однако, поскольку отношение китайцев к истории в целом положительное (они стараются не давать резких оценок, извлекать уроки из прошлого), такая непростая «встреча» с западным миром воспринимается ими и как новый этап в развитии собственной цивилизации, который, так или иначе, внес в это развитие свой вклад.

Автор Александра Сизова

Одни выращивают, другие потребляют, а выгода наихристианнейшему монарху, конечно же. Неудивительно, что получилась такая штука как боксерские бунты.

И немножко чудесного Есенина («Страна негодяев»):

Через кухонные двери появляется Китаец.

Сыамый лыучий опий.

Есыли б не сытрадал.

Куришь, колица виюца,

Сыамый лыучий опий.

Эй, ходя! Давай 2 трубки.

Хыодя очень бедыный.

Мой очень быледный.

На кухню так на кухню.

(Покачиваясь, идет с Платовым на кухню.

Странно, ничего не ожидала от этой книги, судя по оценкам. Но это действительно хороший английский детектив! Удивительно, что многие пишут про любовную линию, которой здесь нет. Я все ждала, когда же начнутся романтические страсти и хоть какая-то интрижка, но получила лишь намеки на это в самом финале. Здесь даже нет ни одной сцены поцелуя! Все-таки это в первую очередь добротное детективное расследование с элементами социальной драмы и сильным историческим фоном. Расскажу подробнее.

Историческая часть. «Убийство в старом доме» можно было бы назвать банальной стилизацией под английскую классику с декорациями викторианского Лондона. Но на самом деле роман оказался отлично проработанным в историческом плане. Видно, что автор подкована в теме историко-культурного прошлого Англии. Повседневную жизнь Лондона XIX в. Энн Грэнджер воссоздала очень правдоподобно, с большим количеством интересных деталей. И это уже не просто декорации и атмосферный антураж, а достоверная историческая реальность того времени с соответствующими отсылками на события, даты и личности викторианской эпохи. Хотя напрямую не указывается, в каком году происходит действие романа, это легко вычислить по оставленным «подсказкам».

Когда главная героиня приезжает в столицу, первое, что она замечает — это грандиозное строительство нового вокзала. Будущего Сент-Панкраса с крытым дебаркадером и роскошным отелем, который открылся в 1860-х. Также упоминаются другие нововведения Лондона: дренажная система Базалгетта (1860-е), которая должна была избавить город от холеры; полицейская реформа 1863 г., заменившая униформу с цилиндрами на привычные нам шлемы констебля; закон об угольных шахтах 1842 г., запрещающий детям до 10 лет работать под землей. Показаны и многие бытовые предметы: последняя новинка — газовые рожки; безопасные спички вместо фосфорных, которые могли зажечься сами и становились причиной домашних пожаров; «волшебные фонари» — первые прототипы кинематографа; жардиньерки как подставка для цветов и незаменимый атрибут на викторианских фотографиях. И, конечно же, вечные спутники лондонских улиц — шумные кэбы, грязные канавы, брусчатка, лавки в тесных улочках, омнибусы с пассажирами. Из всего многообразия деталей читатель видит, что действие происходит во второй половине XIX в., а точнее где-то в 1860-х. Чуточку внимания и книга буквально оживает перед глазами шумным викторианским Лондоном!

Социальная часть. То, что больше всего зацепило меня в этой книге наравне с историчностью — социальная проблематика. Несвойственная для данного жанра вещь — вдаваться в подробности жизни общества. Но автор решила вплести в канву сюжета остросоциальные вопросы, хорошо сочетающиеся с историей убийства. Какова была роль женщины в обществе и государстве? Какие были мнения и взгляды на это? Пути женской судьбы и опасные ловушки, поджидающие молодую девушку на пороге. Проблема сирот и детей из приюта. Пороки и грехи «высшего света», лицемерие морали и двойные стандарты. Доктор богословия, чванливо следящий за нравственностью окружающих, впадает в разврат и старческие извращения. Молодой перспективный палеонтолог находится во власти авторитарной матери, полностью подавляющей его личность. Закулисная жизнь лондонских трущоб и особенности работы речной полиции. Грандиозная стройка века — новые железные дороги и вокзалы индустриальной Англии ценой жизней и здоровья простых рабочих. И основная тема — эксплуатация детского труда на шахтах. Описания тяжкой, буквально беспросветной жизни детей, работающих в угольных шахтах на кошельки толстосумов. Когда жители шахтерского поселка не могут позволить себе отапливать дома углем, добытым их собственными руками.

Детективная часть. Криминальная история довольно проста и в чем-то банальна. Хотя стоит отдать должное, претендентов на роль убийцы много, подозрения постоянно скачут с одного на другого, это интересно. В одном из домов, готовящихся под снос для строительства вокзала, находят труп молодой девушки. Очевидно, что преступник надеялся на то, что под обломками разрушенных зданий тело никто не найдет. Выясняется, что бедную женщину держали где-то в подвале несколько дней без еды и воды. Как она попала в трущобы? Вокруг этого события образуется большая шумиха, в нее оказываются вовлечены многие жители города, в том числе только что прибывшая в Лондон Элизабет Мартин. Расследование ведется как бы параллельно двумя героями: инспектором Россом и инициативной Элизабет, которая отличается проницательным взглядом и дерзким характером. Интрига раскручивается неспешно, основные действия детектива — это сбор сведений у очевидцев, знакомых жертвы, постоянные разъезды по гостям и споры с заинтересованными лицами. Но эта простота и незамысловатость расследования подкупает — мне это напомнило детективные квесты и игры про Шерлока Холмса. Кропотливый труд сыщика, которому не все дается легко, когда приходится сталкиваться с нежеланием людей сотрудничать, когда жители заведомо воспринимают полицейского в штыки, а со всех сторон давит чье-нибудь начальство.

Кроме того, в книге неплохо прописана атмосфера неуютного Лондона. Неприветливого, местами опасного, с желтоватым густым туманом. Не скажу, что кто-либо из персонажей меня чем-то зацепил, намеки на романтичные отношения в конце тоже не особо воодушевили, хотя я рада, что полноценной любовной линии не было.

«Убийство в старом доме» необычный пример детектива — с одной стороны пытающегося быть классикой, с другой стороны имеющий элементы социальной драмы, исторического романа и даже какой-то любовной истории. Но книга интересная и заслуживает рекомендаций, особенно тем, кто любит Лондон XIX в. и повседневную историю викторианской Англии.

Виды домашней прислуги в Англии XIX века

Двухпенсовый подвес и четырёхпенсовый гроб | Первые приюты для бездомных в Викторианской Англии

Исторически бездомность была постоянной проблемой, которая шла рука об руку с бедностью, нищетой и экономическими кризисами. Это сейчас приюты для бездомных являются широко распространенной социальной структурой, и многие неправительственные организации и государственные программы во всем мире пытаются облегчить жизнь бедным и нуждающимся. Однако так было не всегда..

Викторианская эпоха (1837—1901) — период правления королевы Виктории

Бездомные в Викторианской Англии:
Индустриализация была одной из причин резкого роста бездомного населения. Частично проблема заключалась в том, что для размещения железной дороги приходилось сносить кварталы. Это привело к уменьшению количества домов, вызвало скопление людей в других районах и подняло арендную плату. Кроме того, в Лондон в поисках работы стекались рабочие из других городов. Работа, которую они брали, давала им деньги, но одновременно с этим рабочие создали еще больший спрос на жилье и вызвали дальнейший рост арендной платы, в результате чего некоторые рабочие лишились возможности позволить себе жилье.

Как ночевали бездомные:
Бездомных в Великобритании старались не замечать до второй половины XIX века. У кого не было дома, отправлялись на набережную, чтобы занять место на скамейке. По лондонским законам отдыхать ночью на улице разрешалось, но уличённых во сне патруль должен был сгонять с места, чтобы они якобы не замёрзли.

Люди, спящие на скамейках в Спиталфилдсе в Лондоне (1903 г.):

В 1865 году британский священник Уильям Бут создал евангелическую Христианскую ассоциацию возрождения, позднее переименованную в Армию спасения — благотворительную организацию, которая работает по сей день. Именно она начала открывать в Лондоне, а затем и по всей Великобритании ночлежки для бездомных. Ночлежки Армии спасения позволяли отдохнуть в безопасности и тепле. Правда, были они не бесплатные, а степень комфорта зависела от суммы, имеющейся в кармане.
Писатель Джордж Оруэлл подробно описал их в книге «Фунты лиха в Париже и Лондоне».

«Ночевка классом чуть повыше уличной. В двухпенсовом подвесе клиентов сажают на длинную лавку, натянув перед ними канат, который удерживает спящих, как поперечная жердь клонящейся трухлявой изгороди. В пять утра человек, насмешливо называемый камердинером, канат снимает. Сам я в подвесах не бывал, но Чумарь ночевал там часто и на вопрос, можно ли вообще спать в подобном положении, ответил, что не так худо, как слабаки про то трезвонят, — лучше уж, чем на голом полу. Подобного типа пристанища есть и в Париже, только стоят там не два пенса, а двадцать пять сантимов»

Приют за 1 пенни:
За одно пенни человеку давали еду (обычно чай и немного хлеба) и можно было посидеть на скамейке в теплом помещении, но ложиться на скамейку и спать не разрешалось. Служащие ночлежки строго следили за соблюдением этих правил и нещадно будили нарушителей.

Бездомные клиенты Армии Спасения в Блэкфрайерс (1900 год):

Приют «Двухпенсовый подвес»:
Бездомных чаще всего сажали на длинную лавку и натягивали перед ними веревку, на которую можно было опереться и повиснуть. Сложно сказать, удавалось ли поспать бездомным, но выбора у них не было. Некоторые пытались использовать вместо подушки сложенное пальто или куртку, но чаще всего люди спали стоя или сидя, перекинувшись через эту сомнительную опору. А в пять утра по помещению проходил специальный человек и либо тряс веревки, либо отвязывал их, выгоняя всех на улицу.
Кстати!

Англоязычном интернете вы часто можете встретить фейк, что английское слово hangover (похмелье) образовано от hang over (нависать), и ведёт это начало от «верёвочной кровати» в ночлежках. Происхождение слова не отсюда, это просто совпадение. Хотя довольно удачное и смешное.

Приют «четырехпенсовый гроб»:
Приют получил название «четырехпенсовый гроб», потому что его спальные помещения состояли из рядов гробовидных кроватей. Так, за четыре пенса можно было получить еду и расположиться в деревянном ящике, и укрыться брезентом. Жёстко, холодно, клопы, но по сравнению с «двухпенсовым подвесом» — роскошно. Это был самый дешёвый вариант, который позволял лечь на спину и подремать, не боясь промокнуть, замёрзнуть или упасть.

Эти ряды «гробов» служили мужскими спальными комнатами в лондонском хостеле на Берн-стрит. Фото 1900 года:

Счастливчики, у которых было отложено семь пенсов, могли переночевать на кровати. Пусть узкой, с ужасно твердым матрасом и накидкой вместо одеяла, но все же кровати.
За шиллинг вовсе выдавался «люкс» — отгороженный спальный отсек и возможность воспользоваться ванной комнатой.

В Англии нашли редчайшую китайскую монету

Она относится к периоду правления легендарной династии Чжао.

Охотник за сокровищами из Хэмпшира (графство на юге Англии) обнаружил с помощью металлоискателя средневековые артефакты, среди которых оказалась редкая китайская монета, изготовленная между 1008 и 1016 годами. Находка была сделана возле деревни Буритон.

25-миллиметровая монета из медного сплава была выпущена во время правления легендарной династии Чжао. Такие монеты оставались в обращении вплоть до XIV века.

В XIII и XIV веках керамика, импортированная из Китая, высоко ценилась среди английской знати, и исследователи полагают, что монета, вероятно, достигла берегов страны в этот период. По всей видимости, сама монета представляла собой предмет коллекционирования, а не средство обмена.

Китайские монеты находили в Великобритании и раньше, но большинство из них относится к XVII веку, когда торговля между Европой и Дальним Востоком была гораздо более активной. Только одна монета, найденная в 2018 году в Чешире, относится к рубежу второго тысячелетия. Она была изготовлена примерно на 60 лет позже, чем монета из Буритона.

Китайские монеты XI века ранее обнаруживались в Восточной Африке, недалеко от портов Персидского залива, на побережье Аравии, в Индии и на Шри-Ланке. Одна из них была найдена даже в Болгарии.

На основе этих открытий можно проследить теоретическую торговую сеть, которая, очевидно, связала средневековую Англию с Китаем. Торговцы керамикой из Китая огибали Индийский полуостров, проплывая по Красному морю, проходили через Египет к берегам Средиземного моря, направляя свои корабли к итальянскому полуострову, а затем двигались на север. через внутреннюю часть Европы. На финише своего многомесячного путешествия они пересекали Ла-Манш, высаживаясь на южных берегах Британских островов.

«Интересно, что эта находка была сделана всего в 30 километрах от единственной подтвержденной средневековой китайской керамики в Англии, осколка сине-белого фарфора из маленькой чашки XIV века, который был найден на Лоуэр-Брук-стрит в Винчестере», — сообщил Кейтлин Грин, историк из Кембриджского университета.

Редкая китайская монета была зарегистрирована в Британском музее, который каталогизирует важные археологические и исторические открытия, сделанные исследователями-любителями.

Как отмечают ученые, по мере того как новые исторические и археологические исследования выявляют более обширные и активные торговые связи, становится ясно, что мировая экономика в той или иной форме подвергалась глобализации в течение длительного времени.

О взрослом контенте 19 века

Когда говорят о приличиях (и их попрании) в 19 веке, обычно вспоминают о разных безобидных мелочах, вроде танцевала 2 раза подряд на балу с одним и тем же мужчиной, потеряла во время танца туфлю или что-то еще, обнажила ножку больше положенного и тд. Да уж, безобразие. А что же тогда было с еще более откровенными вещами? Картинами, журналами, легкомысленными книгами, а может и с чем похуже? Об этом моя новая зарисовка. Чтобы пост не попал под реальный контент для взрослых, картинки размещу без совсем уж откровенной обнаженной натуры.

Для ответа на эти вопросы отбросим совсем уж давние времена с античным культом тела, затем мрачным средневековьем с гонениями на него, а также эпоху возрождения, с вновь пробудившимся к нему интересом, не очень одетыми венерами да нимфами на фресках и картинах. Азиатское тоже брать не будем, это достойно отдельного рассказа. Возьмем Европу и Российскую империю. Так что там было у нас с подобной продукцией?
Главной особенностью России было то, что фривольности изначально ограничивались устным творчеством, ближе к хулиганству, чем к «горячему». Книги, картинки были редкостью, обычно ввозимой из-за рубежа. Примечательно, что долгое время интерес к ним проявляли только люди состоятельные, крестьянам было не до них, да и живые женщины им были интереснее. К тому же для многих и обнаженные статуи в парках или картины с недоодетыми нимфами были и так непотребством. Книги были в основном иностранные, стоили дорого, а главное, не все и по-русски то хорошо читали, а по-французски или английски тем более. Так что вопрос был не так актуален.

Илларион Прянишников «Любитель» (1860-е)

Первый запрет в империи был еще в 1715 году в воинском артикуле, который часто использовался и для штатских. Запрещалось распевать песни неприличного содержания, но наказание не прописали. По факту особо и не наказывали. Позже из-за революции во Франции усилилась цензура, запрещено было ввозить любую печатную продукцию из-за рубежа, поэтому благодаря этой общей цензуре заодно запрещали и «горячее». Позже правила смягчили, но горячее все равно обычно цензоры не пропускали. В 1845 году все же был принят закон, в котором фигурировала именно «аморалка». Запрещалось печатать или распространять «сочинения, имеющие целью развращение нравов, или явно противные нравственности и благопристойности, или склоняющие к сему соблазнительные изображения». За это полагался штраф от 100 до 500 рублей или арест от недели до 3 месяцев. Публично такое нельзя было демонстрировать, или, например, выставлять на витрине. А вот дома хранить можно было. Многие современники думали, что что-то подобное и разглядывает «любитель» Прянишникова.

На практике это привело к тому, что открыто такую продукцию не продавали. Легкомысленные картины, гравюры (чаще всего французского производства) были уделом эстетов. Некоторые делились привезенными из-за бугра легкомысленными романами, в которых пошлости часто было не больше чем в любом современном женском романе из ближайшего ларька. Зато у народа популярны были соответствующие песни и частушки, а у публики попродвинутее в рукописном виде ходили веселые стишки и даже поэмы. Классикой стало творчество Баркова, хулиганские поэмы Пушкина и Лермонтова, особенно его «юнкерское» творчество, вызвавшее массу подражаний. Одному подражателю это все же вышло боком. Офицера вычислили, отправили в действующую армию, где он вскоре и погиб. Но это был редкий трагический случай. Обычно людей пугало не наказание, а сам его факт. Например, уважаемый чиновник, а сам втихаря пошлость пишет, и вот за это могли уволить. Популярны были «заповедные сказки» Аксакова, хотя их к горячему можно причислить тематикой, а не содержанием.

На Западе тоже было все неоднозначно. Во Франции за производство сомнительного контента было уголовное наказание, но все равно его производили массово. Были даже художники, специализирующиеся на нем. Очень популярны были работы Поля Авриля (настоящее имя Эдуар Анри Авриль). Сюжеты у некоторых были перченые даже по современным меркам. Веселые картинки рисовал немец Peter Fendi. Работали они обычно под псевдонимами. Еще двусмысленнее было с печатной продукцией.

В той же Англии все время действовали всевозможные комитеты по надзору за нравственностью и благочестием. Однако еще в 18 веке появился скандальный журнал «Список Харриса ковент-гарденских леди», и выпускался он 30 (!) лет (с 1757 по 1795 год. К 1791 году тираж был 8000 экземпляров в год. Больше многих обычных книг. Харрис был известным поставщиком этих самых леди и для рекламы обратился к ирландцу Сэмуэлю Деррику. В издании «веселых» картинок особо не было, зато были подробные описания и адреса этих леди, со всеми их достоинствами и недостатками. Деррик мечтал стать драматургом, и читатели оценили его писательский талант. Описания были такие: «По всей округе славится она прежде всего невероятного размера грудями, с которыми она управляется столь же ловко, как и с прочими своими конечностями, — на радость любителям удовольствий определенного рода. Можно сказать, что она принимает в любом виде — как спереди, так и сзади — и делает это с равновеликой охотой. Более того, заходам сзади она не препятствует, а, напротив, по ее же собственным словам, считает это одним из приятнейших развлечений». Или «Благовоспитанная особа, лет этак двадцати трех, и к тому же весьма оборотистая, о чем свидетельствуют ее глаза, которые глядят сразу в обе стороны. Однако ж сама она недурно сложена, а ее выдающиеся и отменно округлые груди не мнутся под рукой. Вся она пылает и дышит неподдельным желанием, и посему услаждение всех ваших чувств не заставит себя долго ждать. Она держит целый дом, и всякий джентльмен, имеющий при себе банковский билет, получит пропуск в ее святая святых.Пользуется спросом у заграничных мотов, ведь если вход с парадного стоит вполне сносно, то за позволение зайти с черного хода вам придется выложить не менее двух фунтов. И поскольку более ни в облике ее, ни в фигуре нет ничего примечательного, то оставим ее для утех господ с южным темпераментом».

А еще в Англии же выпускалось и огромное количество тематических романов. Поначалу авторы использовали игривые метафоры, к середине века все описывалось уже прямо. Чего стоят одни названия: «Похотливый турок» (1828), «Автобиография блохи» (1887, сатирическое произведение от имени вши с причинного места легкомысленной девицы), «Кардинал-соблазнитель» (1830), «Друг в постели, или наставление молодым девицам» (1822), «Сцены в серале», наделавшая шум «Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех» и тд. К концу века эти книги и журналы были массовым явлением. Особенно известен был «Жемчужина, ежемесячный журнал для сладострастного чтения», который легально просуществовал 18 месяцев, пока его не запретили. Все это из консервативнейшей Викторианской Англии импортировали и в Европу, и в США.

На «Фанни Хилл» остановлюсь отдельно. Эта скандальная книга вышла еще в 1747 года и для 18 века Фанни стала такой же известной, как Эммануэль в 20. Отец писателя Джона Клеланда был офицером, при этом близким к литературной среде, да и сама семья было богатой и уважаемой. Поэтому публикация столь неприличного творчества шокировала общественность. Книготорговец, выпустивший «Фанни» был приговорен к позорному столбу. А когда самого автора вызвали на ковер и спросили, какого лешего столь уважаемый джентльмен изволит попирать общественную мораль, он заявил, что его на это подтолкнула бедность. И ему официально выделили пенсию (!) за обещание больше ничего не писать. Но все же на старости лет Клеланд выпустил «мемуары сладострастника». Название говорит само за себя. А «Фанни» ушла в народ, гуляла в списках и переиздавалась много раз и в 19, и в 20 веке. А знаменитый художник Авриль еще и иллюстрации для нее сделал.

Изменило ситуацию с клубничным контентом появление и развитие фотографии. Она сильно упростила производство, теперь не надо было заморачиваться с типографией. К 1880-м годам усовершенствование фотографии и полутоновой печати окончательно сделала занимательные фото и дешевыми, и доступными. Особенно много их производилось во Франции, это стали называть «французские открытки». Дело было уголовно наказуемым, поэтому и фотографы, и модели работали под псевдонимами. Одним из самых известных был фотограф Жан Ангелу (Jean Angelou). Свои работы он помечал инициалами JA. Ну а любимой его моделью была Фернанда (Fernande Barrey). Такие открытки заказывали почтой, продавали на толкучках. Большинство первых моделей были женщины с пониженной социальной ответственностью. Кстати на первых фотографиях многие были в телесном трико.

Еще одной особенностью российского (и не только) контента 19 века было то, что сомнительные материалы часто пытались выпускать под видом научных трактатов, научно-популярной литературы, журналов о здоровье, психологии и тд. В начале 20 века в Москве открылось издательство «Сфинкс», которое оформляла роскошные издания в античном стиле, ну а внутри занимательные произведения с говорящими названиями. Да и до этого подозрительный контент просачивался в на первый взгляд нормальную прессу. В 1880-х в газете «Новое время» печатался скандально известный Беренин под псевдонимом маститый автор. Отличился даже Немирович-Данченко. Возможно, это стало следствием модной атмосферы декаданса, да и классики к тому времени уже пробили брешь в стене этических запретов на обсуждение вопросов личной жизни. Из живописи в начале 20 века отличился известный художник Константин Сомов с его трилогией гравюр о маркизе (малая, средняя и большая маркиза). Спрос на нее был такой, что пришлось несколько раз переиздавать.
Ну и отдельно скажу про занимательное кино.

Первый «клубничный» фильм вышел почти сразу после первого обычного. Хотя он по нашим меркам был почти целомудренным. Невеста за ширмой переодевается, а жених ждет. Можно хоть белье посмотреть. Первый известный жесткий контент вышел в Латинской Америке в 1915 году и назывался «Сатир». Сатир украл самую красивую из резвящихся на лужайке нимф и добровольно-принудительно склонил ее к разнообразным безобразиям. Были и другие фильмы, но они до нас не дошли. Качество изображения было так себе, да еще и снимали часто на синюю плёнку, так что массовыми фильмы стали ещё не скоро, лидировало фотоискусство. В общем, неоднозначно все было в плане приличий.

Источник

• таракан на теле примета →